– Ты задаешь слишком много вопросов.

– Я любопытна.

– Скорее, назойлива, – сказал я и улыбнулся уголком рта, чтобы она поняла, что я шучу.

– Да ну тебя! – турнула меня в бок Пуговица.

– А чего меня-то?

Я пощекотал ее в ответ. Мы вырулили на дорожку перед входом, и я подозвал привратника, чтобы тот отогнал машину. Выйдя из машины, я немедленно обвил рукой Пуговицу – мы так и вошли в дом. Он был слишком велик для одного. Но каким-то непостижимым образом сделался еще больше для двоих.

– А… можно сегодня я начну первая? – прижалась ко мне Пуговица, пока мы поднимались по лестнице.

– Нет.

– Нет?

– Хочешь доминировать – не спрашивай, а бери и делай.

Н-да, слышать подобную просьбу было уморительно. Мне нравилось, когда это желание возникало у нее из ниоткуда, и она начинала править мною, как ей заблагорассудится. Только тогда я полностью раскрывался и позволял ей распоряжаться мною на ее усмотрение. Я доверял ей свое удовольствие, полностью отдавался на ее волю удовлетворять мои потребности такими способами, о которых я сам даже не догадывался. В свое время я тоже перепробовал много чего, чтобы теперь испытать эти штуки вместе с Пуговицей.

Она легла на меня сверху, прижавшись своим маленьким телом к моему торсу. Ее лицо склонилось надо мною; пальцами она стала перебирать мои волосы, тогда как ее собственная шевелюра выпала на одну сторону и щекотала мне плечо.

После любовных утех мы лежали и смотрели друг на друга. Мне нравилось, когда она лежала поверх меня. Особенно мне нравились ее сиськи, уютно устроившиеся у меня на груди. Как только они начинали наливаться и твердеть, я понимал, что Пуговица готова к новому заходу.

Она смотрела на меня, не отрывая глаз. Смотрела задумчиво. Ее пальцы неспешно и устало перебирали волоски на моей груди. Время от времени ее лицо трогала легкая улыбка, как будто Пуговица вспоминала что-то приятное.

Я с интересом наблюдал за нею. Рубцы и царапины на ее лице почти исчезли, и ее голубые глаза сверкали, оттеняя великолепную кожу. Губы ее слегка припухли, но не от побоев, а от моих поцелуев. Рукой я проводил по изгибу ее спины, ощущая под пальцами нежную поверхность кожи. Никогда еще я не разглядывал так пристально женщину после близости с нею – обычно я сразу же одевался и возвращался к своим повседневным делам. Но теперь я испытывал истинное удовлетворение.

– Мм…

– Что «мм»?

– Ты что, решила со мной в гляделки поиграть?

– Я? – удивилась Пуговица. – Сам на меня уставился, а еще говорит…

– Ну, как скажешь.

Я прислушался к треску поленьев в камине. Огонь еще вспыхивал над грудой тлеющих угольев. Этих звуков для меня было достаточно, чтобы быстро уснуть, – полная тишина была для меня невыносима.

– И когда же ты находишь время тренироваться?

Вопрос поставил меня в тупик.

– Прости?

– Ты такой подтянутый и сильный. Как тебе удается оставаться в форме?

– Ну, я бегаю по утрам. Сама видела.

– Да, но в последний раз ты бегал несколько месяцев назад.

Что правда, то правда. Как только я увлекся Пуговицей, то все мои спортивные увлечения отошли на второй план.

– Возможно, вместо бега у меня теперь секс.

– А почему тогда я выгляжу как квашня?

Я невольно улыбнулся:

– С чего это ты взяла?

– С чего, с чего… Вот смотри – кожа висит, ноги толстые. Руки, как у старухи.

Я не выдержал и рассмеялся.

– Как у кого?

– Ну сам посмотри. – Она подняла свою руку и потрясла ею. – Видишь, как болтается?

– Кожа, как кожа.

– Но она обвисла!

– А что насчет толстых ног?

– Когда я иду, то чувствую, как там все трясется.

Все это было смешно до крайности.

– Пуговица, ты чокнулась. Все у тебя хорошо.

– Ну да, хорошо. Только каждый день я заглядываю в зеркало.

– Ну, а я трахаю тебя каждый день.

Нет, серьезно, абсурд какой-то! Она была самой желанной, самой сексуальной женщиной из тех, что делили со мной постель.

– Так что мне виднее, что там у тебя.

– А вот и нет! Ты обращаешь внимание только на жопу и сиськи!

– Ну, это еще не все, что делает женщину привлекательной. Ту нужен комплексный подход. И волосы, губы, глаза… не только же очевидные достоинства.

– И что во мне кажется тебе самым сексуальным?

Пуговица уперлась руками мне в плечи, чтобы не упасть.

– Гм… Трудно так сразу сказать.

– Да я и так знаю, что ты скажешь.

– Что, правда?

– Конечно. Пи*да. Моя пи*да. Тебе нравится, я знаю.

– Ну да, – усмехнулся я. – Но вот этого как раз я и не собирался говорить.

– Тогда что же?

Я попытался представить себе, что же действительно заводило меня в ней. Иногда это было простое колыхание ее густых волос. Иногда – линия губ, когда она произносила мое имя в момент оргазма. Иногда – тугие мускулы ее спины, когда она стояла подо мной на четвереньках. Выбор, в общем-то, был огромен. Но стоило свести все вместе, мне ничего не осталось, как резюмировать:

– Ты.

– Я? – удивилась Пуговица. – Но это же не ответ.

– Я имею в виду тебя, как ты есть. Как ты говоришь. Как ты себя ведешь. И так далее.

Озадаченная, Пуговица прищурила глаза:

– Не пойму, о чем таком ты говоришь.

– Я говорю о твоем внутреннем огне. О твоей страсти. Ярости. Силе. Все это делает тебя такой, какая ты есть. Поэтому я и говорю – ты.

Как только она поняла мою мысль, ее смущение пропало. В ее глазах засветилась любовь; казалось, она была тронута моими словами. Раньше я уже ловил на себе такой взгляд, и это вышибало у меня почву из-под ног. Мне становилось настолько неловко, что я избегал видеться с ней целую неделю. Но теперь меня охватила настоящая радость, радость, которую я ни разу в жизни не испытывал.

– Я люблю…

В дверь постучался Ларс:

– Сэр, прошу прощения за беспокойство, но могу ли я отвлечь вас на минуту?

Ларс никогда не заходил в мою комнату без крайней нужды. Обычно сразу после обеда он оставлял меня одного до конца дня.

Я выбрался из-под Пуговицы, слез с постели и натянул на себя штаны и футболку. Спускаясь по лестнице, я понял, что Ларс пришел ко мне не без причины.

– Что случилось?