Уин печально покачал головой, ссутулив худощавое тело:

– Не желаю я твоей смерти, – прошептал он. – Мне страшно за тебя. Ты не заслуживаешь жестокой участи. Этот вольфгар не заслуживает тебя!

Из соседней комнаты раздался звон разбитой посуды. Неужели там хоть что-то уцелело? Видимо, Камиль устранил этот недостаток, давая понять, что он всё слышит.

– Значит, ты не выдашь нас? – Уин выдержал мой испытывающий взгляд.

– Конечно же нет! Иметь на совести смерть девушки, которая тебе нравиться? Неужели я похож на доносчика? Слушая тебя, я всё искал в тебе признаки безумия, надеясь, что это оно причина твоего выбора, но вижу, что это осмыслено и выбрано здоровым разумом и сердцем. До сих пор не могу поверить! – воскликнул он, качнувшись в мою сторону. – Тара! – Уин поймал меня за руку. – Но я всё-таки очень надеюсь, что ты поймешь, что это ошибка, и ты оставишь это заблуждение! Я же не оставлю тебя! Я помогу! Да, звучит глупо, сам не верю, но я могу прикрыть, отвести подозрение.

– И как же это?! – раздался голос с порога. Камиль стоял в облаке пыли, упершись руками в бока. – Раньше я думал, что одна Тара сумасшедшая, а оказывается, вас таких много! И что же ты сделаешь ради нас?

– Можно обмануть бдительность людей и вольфгаров, – с шумом выдохнул Уин. – Можно заставить их поверить, что я и Тара вместе, что я её жених.

– Что?! – возмущенно вырвалось у меня, но не оттого, что жениха будет разыгрывать Уин, а оттого, что придется играть глупую роль.

– Ну-ну. А ты не наглеешь, парень? Я сохранил тебе жизнь, а ты значит, быстренько решил стать между мной и Тарой? Думаешь, я не понимаю, зачем тебе это надо?! Она никогда не станет твоей! – с вызовом, с вольфгарской самоуверенностью бросил ему Камиль. – Тара моя! Только попробуй распустить руки, и я найду повод использовать тебя по другому назначению! И тогда даже Тара тебе не поможет! – прошипел он, сузив вспыхнувшие глаза.

– Камиль! Камиль! – мне пришлось повысить голос, чтобы пробиться сквозь его наползающую пелену гнева. – Не к кому ревновать! – напомнила я ему его недавние слова.

– С твоей стороны да, но он, ….он меня раздражает. Теперь он будет ходить и осуждающе сверлить меня глазами, в надежде, что Тара одумается! Щенок! Он хочет помочь тебе, ради себя самого! Ради своих иллюзий! Людям нельзя доверять Тара!

– О! Здорово! А я тогда кто? – мои глаза встретились с его, горящими необузданной силой. Его страсть разбудила в нём куда большую силу, чем он мог испытывать и пропускать через себя. Я видела, что мой любимый пытается научиться владеть ею. И, похоже, я была единственной, кто мог выстоять против него. Что ж, видимо, этого я и добивалась, когда желала непредсказуемое и необыкновенное по силе существо. Я стала его личным путеводителем, а он стал для меня моим личным богом.

– Ты другая, Тара, – Камиль уже стоял рядом со мной, обнимая меня одной рукой. – Какой-то частью ты всё ещё принадлежишь своему народу, но большая твоя часть …

– Растворилась в вольфгаре, – закончила я. – Как и ты принадлежишь вольфгарам всего лишь на половину. Мы одни такие? Так хочется, чтобы это безумство расползлось по миру и тогда мы бы его победили.

– Можешь не мечтать, я уверен, такая как ты одна. И я очень боюсь потерять тебя, Тара. Этот юнец угроза для нас.

– И всё-таки, мы воспользуемся помощью Уина, Камиль. Так мы хотя бы выиграем больше времени. И ты никогда не потеряешь меня, потому что я буду преследовать тебя даже в следующей жизни. – Я улыбнулась, уверено выпрямив спину. – Сегодня мы снова идем в поход, отряд, наверное, уже в сборе. Нам пора поторопиться. Но сначала я хотела бы вас обоих попросить пожать друг другу руку. Уин? – Я взглянула на мрачного юношу. Уин безразлично протянул руку. – Камиль? – я долго молча смотрела вольфгару в глаза, пока тот через силу соизволил протянуть ладонь. Они пожали руки с видом непримиримых врагов. Причем у обоих одинаково в глазах горел огонь ненависти.

– Вы несносны! – проговорила я. – Именно упрямство и вражда создает столько непреодолимых барьеров. Ладно. Не всё сразу. Увидимся у ворот, – я приподнялась на носочки, поцеловав своего вольфгара в крепко сжатые губы. …

– Так не честно, – усмехнулся Камиль, после своего продолжительного ответа на мой поцелуй. – Ты слишком быстро разоружила меня. Ну, и какой я после этого воин?

Камиль ушел первым, выскользнул в окно, будто невесомая тень. Я и Уин должны были выдержать определенный интервал, чтобы не давать лишнего повода.

– И ты будешь утверждать, что он не чудовище? – глухо, с отчаяньем проговорил Уин.

– Не знаю, кто из нас большее чудовище, когда мы хотим получить желаемое. Люди и вольфгары просто два разных народа. Мы не можем судить их за их природу. Ведь мы же не осуждаем льва убивающего буйвола? Это его природа. Чтобы выжить, все мы пользуемся разными способами, и, тем не менее, все мы соприкасаемся в этой природе. Вольфгары разумны, человечны, они отличаются от нас лишь какой-то дополнительной гранью. Кем бы ни был Камиль – я буду любить его до конца своих дней. Сколько бы там мне не отмерили. И если честно, мне плевать на то, что ты сомневаешься в нем. Но с другой стороны мне не плевать на нашу с тобой зарождающуюся дружбу, Уин. Мне бы не хотелось тебя терять, но и не хотелось бы мучить. Вот такая дилемма. Ты по-прежнему с нами или против нас?

– Как бы мне не было тяжело. …Но раз уж наши судьбы так сплетаются, то я бы хотел узнать и увидеть своими глазами, чем всё это закончится. Меня тешит, что хоть на что-то тебе не плевать, – проворчал Уин, выходя следом за мной.

Да! Я ощущала, что-то между нами изменилось, …наконец-то! Это ощущалось в самом воздухе. Мы с ним будто были сжаты плотным энергетическим кольцом. Наверное, Камиль ощущал то же самое. А может, это было заметно только мне, но его взгляд стал другим, нежным, зовущим, оберегающим. Он не упускал возможности незаметно коснуться меня хотя бы кончиками пальцев, следуя за мной по лабиринту. Я была счастлива! В принципе, больше мне ничего не нужно – он рядом и он больше не хочет от меня убегать. Я бы шла так бесконечно, зная, что вот он – стоит чуть отвести назад руку, и я почувствую прикосновение его теплой руки. …

Первая наша остановка произошла уже глубоко под землей, нужно было немного перевести дух. Этот отдых был больше необходим людям, вольфгары же мужественно терпели промедление.

– Держи, – вытянув ноги, Уин протянул мне емкость с водой. Я взяла не глядя, тем временем наблюдая, как Алишер о чем-то переговаривается с Камилем. О чем? Лица у обоих напряжены, только у Камиля глаза горели возмущением или даже скрытой яростью. – Не знаю, но на поверхности мне гораздо лучше, – обронил Уин, – Как можно столько времени сидеть в темноте и на глубине?! Почему наши предки испещрили столько земель, перерыв чуть ли не весь мир? А, Тара? Тара! Думаешь, они настолько боялись вольфгаров?

– А? Что? – очнулась я. – Ты что-то сказал?

– Времена тогда были темные, враждебные, вот и искали убежища под землей, – ответил ему вместо меня один из воинов, сидящих неподалёку. Из темного угла раздался ещё один голос. По горящим в темноте глазам, говорившим был вольфгар. Я даже узнала его по голосу. Это был Шон: – Нужно ещё вспомнить, что вы люди, скрывались не только от вольфгаров. На протяжении стольких веков в наш мир пробивалась всякая мерзость: хищные бесплотные твари, касты черных ведьм, орды кочевников-варваров. У вас всегда есть причина от кого-то скрываться!