- Дядя Паша, я могу взять одну? – Лера поднимает руку на манер школьницы в классе. 

Калистратов заметно расслабляется, и, кажется, в его белоснежных усах прячется улыбка. 

- Только одну, - суровость из его голоса никуда не пропала.

- Спасибо большое.

Валерия спешит урвать вкусный кусочек с тарелки и суёт его в приоткрытый рот Дениса. Тот глотает, едва ли поняв, что случилось.

- Эй, а почему ей можно, а мне нельзя? – картинно возмущается Белов. – Я вообще-то тоже хотел спросить, - ответа он не дожидается. – Почему? – переходит его взгляд на меня. 

Белов хмурится, разглядывая моё задумчивое лицо. Он смотрит на сестру, и та пожимает плечами. Затем мысленно обращается к лучшему другу, но Стас знает не больше его самого. 

- Мия! – Ева влетает на веранду. – Там привезли напитки, - оглядывает она остальных собравшихся. – Говорят, надо расписаться, - понижает девушка голос. – Они не уедут без подписи.

- Конечно, я…

- Я распишусь, - перебивает меня Лера. – Позволь мне почувствовать себя деловой женщиной, - подмигивает она мне прежде, чем последовать за Евой. – О, у тебя новый передник. Какой миленький. 

Павел Генрихович тоже возвращается в дом, бросив последний предостерегающий взгляд на Белова. 

- Эй, - моих рук касаются. – Что случилось? – Стас поглаживает мои ладони. – Ты выглядишь озабоченной чем-то. 

- Если Лерка что-то ляпнула, то выброси это из головы, - Денис оказывается за моей спиной, снова запирая меня в клетке из их тел. – Она иногда говорит, что думает, не понимая, что некоторые комментарии лучше оставить при себе. 

- Нет, - успокаиваю мужчин. – Она ничего не сказала… Точнее сказала, но это не было обидно, скорее страшно, - вспоминаю слова девушки. – Она сказала, что мы теперь семья.

- И ты этого испугалась? – Кулагин сглатывает, и его пальцы прекращают своё движение на моей коже. – Ты не должна думать об этом. И не должна соглашаться с её словами, - в его голосе появляются панические нотки. – Мы бы не стали ни к чему тебя принуждать. И если это слово тебя как-то задевает или беспокоит, то мы…

- Всё хорошо, - сжимаю пальцы мужчины перед собой. – Я не беспокоюсь. Мне страшно, но не потому, что Лера сказала. Мне страшно, потому что это правда, и я боюсь, что всё испорчу. Так же, как испортила свои отношения с Амелией. Я не хочу подвести ещё одну семью. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Стас ничего не говорит, только обхватывает меня руками и отрывает от пола. Слышу смешок Дениса, а затем он прижимается к моей спине и утыкается носом в мой затылок, делая глубокий вдох. Я прикрываю глаза от того, как спокойно и легко становится у меня на душе. Мы застываем в уютном единении. 

- Ты не можешь ничего испортить, - уверяет Кулагин.

- А даже если и сделаешь глупость, то это не страшно, - касается Белов губами моей шеи. – Мы всё поймём и простим.

- Угу, - поддакивает Стас, оставляя поцелуй на другой стороне моей шеи. – Семья ведь для того и нужна. 

Как странно устроено общественные взгляды. Человек может чего-то не знать, но заранее представляет себе всё так, как говорят об этом другие люди. А потом сталкивается с тем, что раньше не видел, но заранее знал, и всё оказывается не таким, как ему описывали другие. И собственная картина мира немного смещается, ты учишься смотреть на вещи не через призму общества, а через собственное восприятие. 

- Я думала, они будут другими. 

Воронцова оглядывает людей, заполнивших задний двор. Вечеринка идёт уже несколько часов, а девушка до сих пор не может справиться с некоторым шоком. Не то чтобы она заранее считала всех приглашенных людей головорезами, раз они имеют какие-то связи в криминальном мире. Но видеть элегантно одетых и воспитанных людей для неё – немного странно. 

- Что ты говоришь? – Джувия поворачивается к подруге, закидывая в рот какой-то шарик. – Вот никогда не перестану восхищаться талантом Павла Генриховича в готовке. Даже моя мать так не готовит мясные шарики, а она тоже не один год на кухне отстояла. 

- Я говорю, думала, что они будут другими, - повторяет Мия, ощущая диссонанс, происходящий внутри неё. 

- Почему? – Джувия вопросительно смотрит на подругу. 

Воронцова уже собирается ответить, но вспоминает, что девушка не знает о том, чем зарабатывают Белов с Кулагиным. Не то чтобы Мия переживает об изменениях в отношении подруги к ней, но не желает рисковать и вешать на неё лишние подробности. Она сама до сих пор привыкает к этому.

- Куча бывших военных, - находит Воронцова выход. – Я удивлена, что все они не пришли в форме. 

- Кажется, я видела одного в армейских ботинках, но они слишком гармонично смотрятся с его костюмом, - загораются глаза Джувии. – Тут кстати полно людей, у которых есть вкус в одежде. С одной девушкой я даже поговорила, и она обещала показать мне своё ателье. Это нереально круто. 

Мия улыбается, слушая восторженные слова подруги о гостях. Она медленно отпускает ситуацию и перестаёт смотреть на людей через окно своего воспитания и общественных предубеждений. Люди не перестают быть людьми лишь потому, что занимаются не тем, чем, по мнению большинства, они должны заниматься. Она не сомневается, что Стас с Денисом не стали бы общаться с отъявленными негодяями. У них есть свои принципы. 

Вечеринка продолжается. Валерия оказывается в центре внимания, как бывало раньше. Но теперь вместе с ней рядом оказывается и Воронцова, которую Кулагин с Беловым представляют, как свою жену. Все, буквально все желают представиться девушке лично и немного пообщаться, пусть и на какие-то отвлеченные темы, не связанные с темой этого вечера. 

- Я чувствую себя как императрица, - улыбается Мия на миг, прижавшись к Стасу после того, как очередная пара отходит от них. 

- Королева, - поправляет мужчина. – Ты выглядишь сегодня как королева, - читается восхищение в его глазах. – Это платье тебе очень идёт. Хотя и то, в чём ты была сегодня с утра, тоже тебе к лицу. 

Щёки Воронцовой краснеют от комментария Кулагина, ведь сегодня с утра на ней ничего не было. Она бьёт мужчину кулаком в грудь, и тот смеется, прижимая девушку к себе, не обращая внимания на взгляды окружающих.