Ребенок кивнул.

— Вот и отлично, — продолжил Клейтон. — Мы с Каролиной тоже идем спать.

Он взял меня за пострадавшую руку и немного сжал. Теперь мне еще жарче стало.

— Спокойной ночи, Николай.

— Спокойной ночи. Прости, мама, за огонь, — прошептал ребенок и убежал в дом.

А мы еще немного постояли. Хотела довести мужчину до его комнаты, но он уверенным ковыляющим шагом направился к лестнице.

— Я думала, вы к себе хотите.

— Нет, я хочу с вами, — ответил он, опираясь на перила. — Все в порядке с рукой?

— Да. Это ж ребенок, всякое бывает. Переиграл на ночь вот и выпустил пламя, — нервно улыбнулась я, что не скрылось от Клейтона.

— Бывает, — он взял мою руку и поцеловал покрасневшее место. — Итак, спим у меня или идем к вам?

— А есть разница?

— У вас кровать мягче.

— Тогда ко мне.

Добрались до кровати, и, как говорится, только коснулись наши головы подушек, уснули. Но последнее, что помню — меня прижали к мужскому телу.

Выходные пролетели быстро. Утром я успела собрать ребенка и отвезти его в школу. Коля виновато смотрел на меня и на мою руку. Понимал, что сделал что-то не то.

А мне тоже было как-то не по себе. Ведь он назвал меня мамой. Хотя я ему совсем не мать и не пытаюсь ей быть. Просто нянчусь. Нянчусь так, будто этой мой родной сын, и мне очень повезло, что я пропустила его младенчество.

И дядя помогает. Но что если Клейтону надоест смотреть за ребенком?

Ладно, в жизни не все идеально. Вон Коля же руку мне опалил, хоть у нас отличные отношения.

На работу я опоздала, за что получила втык от начальницы, а она получила мое заявление на увольнение. Две недели, и я свободна. Ведь мне есть куда возвращаться. Вот такая уверенность, что все будет хорошо. Может, это и называется любовью, когда доверие к человеку проявляется в такой большой степени.

Когда ощущение, что тебя обнимают ночью, потому что небезразлична. Когда хотят заботиться не только обо мне, но и о ребенке. Хотя о ребенке Клейтон должен заботиться в первую очередь. Мы спали, и было удобно. Вот обычно, когда спишь с кем-то — может помешать то нога, то рука, то жарко, то холодно. А тут идеально. Будто его тело создано под меня, а мое под него.

Даже под утро меня будили не пиханием в бок и не резким перекатыванием мужского тела с криками «мне пора на работу», а нежными поцелуями и поглаживаниями живота. Побыстрее бы неделя закончилась. Я ж не выдержу и сама на него запрыгну!

Эх, я слишком романтичная натура, раз задумалась о таком. Но почему бы и не помечтать?

Зазвонил телефон. На экране высветилось имя — Сережа.

— Да? — ответила я.

— Каролина, давай сегодня встретимся. Я нашел информацию о Марине.

— А она жива?

— Я не знаю, нашел лишь тех, кто ее знает.

— Сереж, найди Марину. У меня много работы.

— Да что там у тебя за работа? Сидишь перед компом пасьянсы раскладываешь да обедаешь с коллегами.

— Найди Марину, — процедила я.

— Хорошо, да найду я ее.

Я положила трубку и посмотрела на время. Действительно — уже обед. Пора раскладывать пасьянсы.

Понимала, что Сережа так просто не отступится. Зря я ему про Марину сказала.

После работы я таки зашла в аптеку и купила несколько хороших мазей. Хотелось еще зайти в больницу и попробовать уговорить какого-нибудь хирурга осмотреть Клейтона, но это означало бы отправить человека в тот мир.

Нет, на такое я точно не подпишусь.

Клейтон уже ждал меня в квартире. Мы переместились, когда он обнял меня и поцеловал в губы.

— Я так долго ждал.

— Меня не было всего десять часов.

— Безумно долгие десять часов. Кстати, у нас небольшое пополнение дома, — сказал он и подвел к окну.

Ту лужайку, что он бодро бороздил вчера ночью, занимали несколько единорогов и парочка розовых пони.

— Решил возобновить родительское дело, — он обнял меня со спины и положил подбородок мне на голову.

— Я уволилась, — прошептала я.

— Вы уверены? — спросил он.

— Да, это слишком изматывает. Бегать по мирам. Еще и пытаться сообразить, что надо делать по работе. Но вы не волнуйтесь, меня всего лишь кормить надо. И то по сравнению с вами ем мало.

— Вам еще одежда нужна. И вообще, вы за кого меня принимаете? — он развернул меня лицом к себе, провел рукой по щеке. — Как бы все ни сложилось, я вас без средств не оставлю. Даже если вы захотите уйти.

— А если не захочу? — спросила я, глядя в его карие глаза.

А мужчина поцеловал меня вновь, прижимая к себе.

— Я не буду вас держать, не имею на это права, — ответил он, оторвавшись от моих губ. — Но сейчас все больше ловлю себя на мысли, что я не хочу, чтобы вы уходили.

Все мое. Мой большой и сильный дракон. А его нога? Да плевать на то, что он хромает, люблю таким, какой он есть. Со временем, может, и найдем способ, если и не избавить его от хромоты, то хоть облегчить боль.

— Я вот что хотела спросить. А как так получается, что дом принадлежал только Терри? — спросила я. — И вы из него съехали в довольно-таки взрослом возрасте.

— По старшинству. После смерти родителей дома наследуют старшие дети. Но при этом родители оставили мне внушительную сумму, на которую я смог купить землю. Жить я мог, потому что мой дом строился. При этом я занимался делами семьи. Мы тогда держали самую большую ферму для единорогов и пони. Но так сложились обстоятельства, что я продал свою землю.

Он замолчал и немного напрягся.

— После ухода Марины, — продолжил он, а я погладила его руку.

— А что произошло?

Почувствовала, что мужчина тяжело вздохнул и выдохнул.

— Этот кристалл. В свое время его случайно нашел Терри. Мы заметили, что кристалл наполнялся нашей энергией, но что будет, мы не знали, пока однажды не поссорились и разбили его. Терри втянуло куда-то, а я увидел на его месте целый пустой кристалл. Брат вернулся через пять минут, а в его объятьях была девушка. Марина. Она была очень напугана. Но мой брат. Он на нее так смотрел. Как выяснилось, почувствовал в ней свою истинную пару.

Не знаю, вот каким нутром или чутьем, но дернуло меня глянуть в окно, хоть рассказ Клейтона был очень интересным. К единорогам приближался Коля. А те стояли спиной и не видели его. Сердце чуть в пятки не ушло.

— Извините, но нам надо в сад.

И рванула туда, а Клейтон за мной.

Лестничный пролет я преодолела со скоростью света, которая показалась мне слишком медленной. Выбежала в сад из кухни. В окно точно было бы быстрее, только не факт, что я была бы целая.