Потом пришел следователь и повел его на допрос вместе с Мисявичусом на баржу, в артельную Варькину кухню.

— Допрашивайте сами. Вас он не обманет, — сказал следователь Мисявичусу и ушел…

Проснулся Алексей от тихого скверненького смеха. Дверь в кухню была открыта. Ярко горела лампа. Мисявичус, гаденько хихикая, обтирал миски черным полотенцем.

Насмешливо поклонился Алексею и сказал, разводя длинными руками:

— Ушла. На катер. Роман молодой интересный холостой мужчина… А вы любите слишком крепко спать!..

Алексей рывком вскочил с постели. Варьки не было. В кухне, за плотно прикрытой дверью, тихо. Оборвал занавеску, выглянул в окошко. Солнце только-только поднялось над гребнем правого берега. Было еще очень рано.

Со спинки стула свесились Варькины лифчик и чулки.

«Где же она?..»

Торопливо оделся и вышел на палубу. Варька, закутавшись в пальтишко, сидела на кнехтовой тумбе.

Подошел к ней.

— Ты чего так рано?

— Не спится… А сам?

— Надо на катер. Что-то тянутся, как сонные.

Снял со стенки рупор. Крикнул:

— На катере! Лодку подайте!

Когда лодка подчалила к барже, Варька спросила, как бы между прочим:

— Обедать приедешь?

Алексей странно улыбнулся:

— Ты меня ужинать зови.

Глава двадцать вторая

БОЛЬШОЙ ШАЙТАН

Вторые сутки шли вверх по Порожной.

Алексей неистовствовал и срывал зло на мотористах. Он уже забыл, что сам не один раз и мысленно и вслух благодарил Григория Марковича, выделившего именно эти катера.

— Раскочегарь ты свой примус! — кричал он и без того злому как черт Грише.

— Выше пупа не прыгнешь! — отвечал тот. — Самый полный! И так скоро подшипники полетят!

— Понравилось тебе вниз по матушке по Лене, — невозмутимо посмеивался Роман. — Если такой любитель быстроты, не сворачивал бы в Порожную. Так бы шпарили до самого Северного Ледовитого…

— На вашей бандуре только самосплавом и ходить!

— Зря, Алексей, судно порочишь, — урезонивал его Степан Корнеич. — Очень даже хорошо идем. Это ведь само слово за себя, Порожная!..

Старик был прав. Да Алексей и сам знал, что и катера, и мотористы не заслужили упрека. Но у него были причины волноваться и нервничать.

Сегодня утром доставили ему с берега радиограмму начальника строительства. Кравчук требовал при всех условиях доставить дизеля на стройку. Разрешал выгрузить и оставить на берегу все остальные грузы, но дизеля должны дойти.

«От вас персонально, товарищ Ломов, зависит выполнение важнейшего правительственного задания».

Таких посланий Алексею никогда еще получать не приходилось. И без радиограммы он понимал, что значат дизеля для стройки, ему это достаточно хорошо объяснили и Кравчук, и Сенотрусов, и Григорий Маркович. Но формулировка «важнейшее правительственное задание» придавала особую значимость порученному ему делу.

Стал поторапливать мотористов. Хотелось быстрее к этим страшным порогам, схватиться с которыми и одолеть которые стало теперь не только «важнейшим заданием», но и кровным своим делом.

Но он еще не знал, сколь важно достигнуть их как можно быстрее.

Часа через два после того как вручили радиограмму Кравчука, повстречался идущий сверху полуглиссер.

Он пронесся мимо каравана, вызывая восхищение и зависть своей стремительностью, сделал широкий разворот и плавно подрулил к головному катеру.

— Куда идете? — спросил стоявший рядом с рулевым высокий светловолосый парень.

Добротная пшеничная борода не могла заслонить его молодость.

— На строительство, — ответил Алексей.

— Есть разговор, — сказал бородатый парень и проворно взобрался на палубу катера.

— Начальник . . .ской геологической партии, — представился он Алексею, безошибочно определив в нем главного.

Алексей отрекомендовался начальником каравана.

— Сколько осадка? — спросил бородатый геолог.

— Семьдесят, — ответил Алексей.

Степан Корнеич кивнул согласно.

— Большой Шайтан пройдете… А на Малом всего метр десять, — сказал геолог и озабоченно нахмурился.

— Худо дело, — подтвердил Степан Корнеич.

— Если метр десять… — начал Алексей.

Но геолог быстро перебил его:

— Вода уходит. Вчера, проходили вверх, было метр тридцать. За сутки упала на двадцать сантиметров. С вашим возом можете не успеть… А что, груз срочный?

Алексей молча кивнул.

И Роман подтвердил:

— Первой необходимости.

— Техника? — спросил геолог.

— Не просто техника, — пояснил Алексей, — дизеля для электростанции. Не довезем, закуривай! Встанет вся стройка.

— Тогда жмите на всю катушку, — сказал геолог. — Часом может дело решиться. Ну, желаю удачи!

Он пожал всем руки, мимоходом заглянул в машинное отделение и, уже спустившись в полуглиссер, сказал:

— Мотор у вас мощный. Поднажмите!

Сказал что-то рулевому и сел рядом с ним.

И тут же резко взвыл мотор. Полуглиссер, медленно сплывавший по течению, качнулся, садясь на корму, и почти прыжком рванулся вперед. Оставляя широкий пенистый след, описал ровную дугу, лег на курс и помчался на полных оборотах, отрывая от воды узкий стремительный корпус.

Крутая волна ударила в борт катера и качнула его.

— Вот дают! — позавидовал Гриша.

— Нам бы его скорость, — сказал Алексей.

— Кому что положено, — степенно заметил Степан Корнеич. — Припряги ему наш воз, с места не стронет…

Помолчал и добавил:

— Оно везде так. Либо — прыть, либо — сила.

— Вчерашней мудростью живешь, старина, — возразил Роман, незаметно подмигивая Алексею. — Наш век — век высоких скоростей. И высоких мощностей. Космическая ракета — это тебе что?.. Прыть или сила?

— Ему про Фому, он про Ерему! — рассердился Степан Корнеич. — Нашел чем козырнуть. Журавль тоже по небу летит, а в телегу кобылу запрягают!

— Мерин тоже годится, — серьезно заметил Роман.

— Ладно! Хватит зубы мыть! — раздраженно оборвал Алексей. — Не до шуток. Слыхали, что бородатый сказал. О деле надо думать!

Роман не терпел, когда с ним говорят на басах. И тут же дал сдачи.

— Думать не шутка. Дело надо делать!

— Вот и надо делать! Ползем, как пешая вошь по мокрому месту… да еще рыщем чего-то с берега на берег!

Роман даже не удостоил возражением начальника каравана. Только посмотрел на него с откровенной усмешкой.

Но Степан Корнеич не мог стерпеть подобной напраслины.

— Не всякий укор к месту, — степенно и вместе с тем строго сказал он Алексею, — а этот вовсе зря! Такого штурвального, как Роман, поискать. Он слив воды понимает.

— По прямой всегда короче, — упрямо возразил Алексей.

— А вот не всегда! Не дурнее нас пословицу сложили: коли три версты обходами, прямиками будет шесть.

— Это на суше.

— А на воде подавно. Тому полуглиссеру можно напрямую, хоть вверх, хоть вниз. Одна забота — на мель не наскочить. А с возом идешь, соображать надо. Вниз — иди по стрежню, а вверх по тихой воде. Роман по тихой воде и ведет. Вот, примечай: не доходя того мыса, — Степан Корнеич показал на другой берег, — станем переваливать. Потому, как на нашем самый бой воды, а возле того мыса тиховодье.

Алексей уже давно понял свою промашку и возражал