— Эх, ваше благородие, — вздохнул сердобольный караульный, — мы, солдаты, для царского величества не ровня. Поигрался, и буде с тебя. Ступай к себе в каземат, касатик.

Антон правил яхтой, как заправский капитан. Он и сам иногда удивлялся, как ему порой удавалось в рекордные сроки овладеть очередной специальностью буквально с лету. В детстве он до дыр зачитывал приключенческие романы о мушкетерах, корсарах и вообще о героях прошлого. Романисты девятнадцатого века обожали подробности, и он вчитывался буквально в каждое слово. Да и немудрено. Книги были в его юности в огромном дефиците. Их перечитывали десятки раз и волей-неволей заучивали наизусть целые главы.

— Оля, — пытаясь перекричать шум двигателей, позвал Антон.

Через несколько мгновений она очутилась рядом.

— А ты в детстве сдавала макулатуру в обмен на книги? Например, двадцать килограммов бумаги в обмен на роман «Три мушкетера». Хотя… Чего я спрашиваю? Ты какого года?

— Нехорошо интересоваться у дамы ее возрастом.

— Перестань, ты вроде не дура.

— Вроде?..

Антон улыбнулся. Да, Ольга показала себя достойно в столкновении с пиратами. И эта ситуация стал еще одним подтверждением, что не пустые эмоции, обиды и злоба, а здравый смысл и общие интересы отличают легких и умных людей от упертых неудачников.

Незадолго до этой сцены Роджер пересказал историю знакомства Антона с Жераром и упомянул некоторые подробности их разговора в кафе на Тверском бульваре, сомнения в виновности Жерара в злоключениях интернациональной компании на Карибах улетучились. На палубе их ждали полицейские, однако же привел их приятель Жерара, якобы журналист уважаемого французского телеканала. А вдруг это не полицейские?

И здесь Антону пришла в голову счастливая идея.

— Капитан, предлагаю вам сделку: мы будем молчать про вашу связь с этим проходимцем Жераром и с пиратами, а вы сейчас подыграете мне, хорошо? Только учтите, это ваш единственный шанс остаться на свободе, поэтому без фокусов, ну сами понимаете.

— А пираты? Они все равно расскажут, — со вздохом возразил Роджер.

— Пиратам не сразу поверят, — встрял в разговор Ральф. — Антон, излагай, что придумал.

— Нам надо оказаться не на полицейском катере, а на яхте. Для этого нам нужен капитан.

— Мы что, без него не управимся? — с удивлением спросил Ральф. — Это же просто моторная лодка, только большая.

— Во-первых, не совсем так. Во-вторых, мы с капитаном тут оказались, и логично для всех, что он нас и доставит на берег.

— Понял…

Сверху послышался счастливый возглас Лорана:

— Господа! Мы с полицейскими уходим на Мартинику. Вам будет некомфортно на сторожевом катере. Поэтому берите яхту и следуйте в кильватере. Если отстанете, не заблудитесь. С катером вы сможете связаться на двадцатом канале. Ну и с вами ведь капитан, он справится.

Все посмотрели на Роджера.

— Справлюсь, будьте уверены. Здравствуйте. Капитан Роджер меня зовут. Как раз базируюсь в яхт-клубе на Мартинике, — ответил тот без колебаний.

Лоран рассмеялся.

— Вау! Вы, часом, не предводитель пиратов, которых мы повязали? Имя подходящее.

Через час яхта «отстала» от полицейских.

— Вы в порядке? — поинтересовались на двадцатом канале.

— Almost perfect[43], — рапортовал Роджер.

— Увидимся на Мартинике.

Антон внимательно наблюдал за манипуляциями, которые капитан совершал у пульта управления яхтой на флайбридже. Все оказалось достаточно просто, по крайней мере здесь, в открытом море. Роджер отслеживал на картплоттере положение яхты и, при необходимости, корректировал курс кнопками на автопилоте. Тут же он установил комфортную для легкого волнения на море скорость — восемнадцать узлов.

— Интересуетесь лодками? — спросил Роджер Антона, продолжая смотреть вперед.

— Предположим, — ответил Антон строго. — А вы увлекаетесь разбоем?

Роджер вздохнул.

— Мне говорили, что русские великодушны.

— У меня много друзей среди представителей иных народов. Многому пришлось научиться.

— Послушайте, Антон… В жизни человек сталкивается с выбором довольно часто. Но когда на весах нищая и обеспеченная старость, выбор очевиден. Вы это поймете лет через десять… — Роджер бросил взгляд на Антона, — лет через двадцать.

— А если цена слишком высока?

— Не будьте смешны, мой юный друг, — капитан усмехнулся. — Когда я думаю о нищей старости, меня так начинает трясти изнутри, что цена перестает иметь значение.

— То есть вы хотите мне сказать, что наши трупы, выброшенные в море, — нормальная цена за вашу безбедную старость? А как насчет угрызений совести? Ведь совесть нельзя подкупить, мой не очень юный и не друг…

Они замолчали. Роджер скорректировал курс, прибрал скорость до пятнадцати узлов.

— Волна боковая, а ветер встречный и усиливается, — пояснил он свои действия.

— И что? — спросил Антон, внимательно фиксируя все манипуляции капитана.

— Not good. Could be too bumpy soon.[44] Такими темпами мы до Мартиники не дойдем. Придется где-то останавливаться.

— Опять… Эх, зачем только я согласился отдать автомат полицейским. Кстати, Роджер, а кто были те люди в шортах?

— Я бы рассказал вам, Антон. Но мне что проку от такой откровенности?

— Так вы же хотели обеспечить себе старость. По крайней мере, на свободе лучше: пусть и не в роскоши, но на свежем воздухе.

Бросив штурвал, который и необязательно было держать при включенном автопилоте, Роджер резко повернулся к Антону. Из-за отражения закатного солнца его глаза заблестели зловещим светом.

— Знаете что, — сказал он твердо и громко. — Если вы не испытали того, что мне довелось, не судите. Вам лет сорок — сорок пять? Вы прилетели из России на Карибы, живете в самом дорогом отеле на острове. Мне уже шестьдесят восемь. Да, не делайте удивленное лицо. Я прекрасно сохранился, а что вы хотите? В этом климате даже пьяницы живут в среднем на десять лет дольше, чем в Квинсе. Я уже двадцать лет пытаюсь начать свое дело. Взял в аренду яхту, потом решил ее выкупить. Влез в долги. Местный начальник марины, грек по имени Панос, должен был войти со мной в долю, горы золотые сулил, дескать, от туристов отбоя не будет. Уговаривал: «Бери яхту, будешь сдавать за большие деньги круглый год». А в итоге вы у меня только третьи в этом сезоне, да и то ненастоящие туристы. А на дворе конец сентября. Начальник порта будто разговор позабыл. Да еще и плату за стоянку увеличил. Сам не делает ни хрена, только и знает, что сидит и курит бамбук. У меня долгов двести тысяч долларов, дохода никакого, квартиру я снимаю.