litbaza книги онлайнДетективыСукин сын - Вера Коркина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 50
Перейти на страницу:

— Я профессиональный журналист, и мои каналы информации отлажены. Я плачу, чтобы написать первой.

— Смотрю я, у господина Авилова семь нянек: то одна его опекает, то другая… Завидует он, что ли? — Наташа недоуменно пожала плечами.

— Так получилось. Он сирота.

— Хорошо быть таким сиротой со сведенными наколками. Он вам сам сказал, что у него ее нет?

Завидует, решила Наташа.

— Я с ним жила и умею читать по лицу.

— Что же нам делать-то, Наталья Юрьевна? Почему я должен вам верить? Ни вам, ни ему я не верю. Хотя вы правы насчет лица, мне тоже показалось, что он всерьез решил сидеть. Но, сами понимаете, факты это факты, а выражение лица к делу не пришьешь. По логике, рукопись у него.

— А помните, после первого допроса вы передо мной извинялись? Ведь опять придется, — упрекнула Наташа.

— Придется — извинюсь, — строго возразил Шишкин. — Можно вопрос частного порядка?

— Слушаю вас внимательно.

— Что вас здесь держит? Все ваши возможные… поправьте меня, если я ошибаюсь… Все желания, какие можно предположить, например личные счеты и так далее, должны быть удовлетворены…

— О-о! Только не это! Михал Михалыч, я вас прошу… только не это. Я понимаю, что ваша профессия — подозревать. Вы как следователь успешны настолько, насколько способны плохо думать о людях. Но. Не упрощайте меня, не надо. Я способна на все. В широком спектре, от самого плохого до самого наилучшего. Нет ничего проще, чем быть несчастной и делать несчастными других. Это убого. Я хочу попробовать быть счастливой, ну и вокруг все тоже чтобы были в порядке. А не уезжаю потому, что книжку дописываю. Еще до счастливой концовки не добралась, вот и сижу… Как придумаю, сразу уеду. В русских романах, знаете ли, всегда слишком мрачные финалы. Знаете, чем я лучше Нины?

— А вы разве ее лучше? Чем, интересно?

— Тем, что она женщина трудной судьбы, а я нет… Я — легкой!

Вернувшись, Авилов не застал дома Нины. Она пришла ближе к вечеру, закутанная в черный платок и измокшая под дождем.

— Ходила в церковь, поставила за тебя свечку. А ты как?

— Собирать котомку и по Владимирке. Шишкин велел в 24 часа вернуть рукопись… Я куртку купил, там вешалки нет. Пришей, если нетрудно.

Авилов ушел в кабинет и лег, глядя в потолок. Дождь за окном мерно шумел, ветер обрывал листву. Нина принесла куртку и села под абажур настольной лампы шить. В кармане зашуршали листки, она достала и разложила их перед собой. Через час, когда Авилов зашел в комнату, Нина лежала головой на столе, закрывшись руками. Он отнял руки и не узнал опухшего, залитого слезами лица.

— Завтра, — сказала она. — Завтра отнесешь рукопись. Она у меня.

— Не понял? — он нахмурился.

— И не надо. Ты еще молодой, не поймешь.

Нина встала и ушла в спальню. Авилов за ней не пошел. Неужели все это время рукопись была у Нины и она не проронила ни слова? Он ушел в кабинет и лег, уставившись в потолок. Вспомнилось, что Нина говорила о Марье Гавриловне. Что та может оставить рукопись себе вместо иконы. Рукопись самого Пушкина! Где уж тут живому тягаться! Он повернулся лицом к стене и слушал дождь. Деревья за окнами, как игроков в казино, раздевал ветер.

Глава 20 Цыганская сделка

Дверь в библиотеке хлопнула так, что Зося вздрогнула и поморщилась. В прилипшей одежде, оставляя мокрые следы, зашел Максим и стянул с головы мокрую кепку. С кепки текло ручьем, по лицу струилась вода, как будто текли слезы. Она медленно поднялась, поправляя юбку.

— Что случилось?

— Тамара из больницы пропала… А следователь говорит, что она вообще не Тамара. Не та, за которую себя выдает.

— И что? — Зоська злилась. Он стоял, ничего не отвечая. Она приблизилась и прижала его к себе. В нее проникали его холод и горе, одежда намокла, но она все крепче прижимала его, пальцами раздирая на голове мокрые кудри. Только прижав к себе, она что-то поняла.

— Мы сейчас пойдем ко мне, и тебе придется выпить. Стой тут, я быстро запру.

Она усадила в машину неподвижного Максима, подталкивая и разворачивая, как куклу.

— Что с ней случилось?

— Они не знают. Боюсь, что она все бросила. Отчаялась.

Он отвернулся к окну, мутному от струй. Возле Зосиного подъезда он встал.

— Я должен один. Мне надо быть одному.

— Не надо тебе быть одному, — возразила Зося и завела за руку в подъезд. Он останавливался на каждом этаже, собираясь вернуться. Зося едва доволокла его до квартиры, отперла дверь и усадила на диван. Сбегала на кухню за чаем с малиной, а когда вернулась, он спал, сидя с прямой спиной. Зося охнула, стащила его сырую одежду, поразившись синеве кожи, постелила простыни и уложила, то и дело хватаясь за спину. Каким тяжелым он был, разбитым.

Спать в однокомнатной квартире, где стояли лишь диван, стол и два кресла, было негде. Завернувшись в одеяло, она свернулась в кресле и задремала под шум дождя. Через два часа ее разбудила боль в шее. Диван был пуст. Зося вскочила и опрометью кинулась в ванную, заглянула в кухню — никого. Накинув плащ, она кинулась на улицу и бежала, не помня себя, заглядывая в углы и подворотни.

— Зося! — он стоял возле ночного магазина в мокрой одежде и клацал зубами. — Ты ищешь меня? — Зося вдруг зарыдала, как баба на похоронах. — Ты из-за меня плачешь?

Вместо ответа она кинулась к нему на шею и почувствовала, что сквозь холод и горе глубоко внутри пробилось чуть-чуть тепла.

— Гад, вот же гад! — шептала она. — Как ты меня напугал, сволочь ты после этого! Зачем ушел?

— Я проснулся и увидел, что ничего нет. Пошел купить тебе еды.

Зося снова принялась реветь, уже неостановимо. Слезы бежали и бежали. И пока они шли к ее дому, и когда она готовила еду, к которой никто не прикоснулся, и когда сидели за столом, и пока шел сериал, они все время бежали.

— Это я из-за тебя плачу! — говорила она и показывала ему кулак.

— А почему?

— Нравится потому что! Люблю плакать потому что… Приятно это. Она тебя бросила, ну и хорошо, и слава Богу, отсидел на своей цепи, и ладно. Я тебя не брошу, не надейся. Как ты жил? Как поломойка, дом убирал. Она ж тебя задавила, как ничтожество. А теперь свобода… Чего я-то реву, не понимаю? Сбылись мои мечты? Ты не видел, что ты мне..?

— Почему? Видел. Только не хотел. Тамара всегда говорила, что пока мы с ней вместе, это как талисман.

— Талисман — это предмет. Не бери на себя. Она тебя бросила не просто. А в беде. Подвела под статью и бросила.

— Она меня любит.

— А мошенничать еще больше. Это у нее сильней, ты сам говорил. Эх ты, лапоть. Купили тебя за пять рублей. И кто она вообще? Как ее зовут? Самозванка она. Живет под чужим именем, с чужим мужчиной, которого на рынке поймала. Это просто шантаж!

1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 50
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?