Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Днём терпимо. Особенно тяжело вечером.
Я выхожу из комнаты и хочу предложить родителям поужинать вместе. Я могла бы приготовить пасту и какой-нибудь десерт — за три недели успела многому научиться… Могу чизкейк, могу панакоту, да хоть сырники! Неважно. Главное, чтобы не в одиночестве. Так мне сложнее переживать разрыв. Наедине с собой я расклеиваюсь, гипнотизирую телефон и не могу ни на чём сосредоточиться. Мне жизненно необходимы общение и люди, чтобы в их присутствии я была вынуждена держать лицо.
Отец в гардеробной, мать подкрашивает губы в прихожей у зеркала.
— Вы куда-то уходите? Я думала, мы поужинаем вместе.
— Когда я тебе писала и звонила, ты игнорировала свою семью, — фыркает мама. — Мы к Долматовым собираемся. Хочешь с нами?
Вспомнив мамину визгливую подружку и её мужа, я тут же отказываюсь. Лучше Янке позвоню. Попрошу купить вина, вдоволь поплачусь на её плече, хотя слёз, кажется, уже не осталось. Прошло два дня с тех пор, как Глеб улетел. Первое время я жила на автопилоте: ходила на занятия, ездила на съёмки, но как только наступили выходные, стало в разы тяжелее. Возможно, пройдёт неделя или две, и я перестану маяться?
— Нет, спасибо, я откажусь. Хорошо вам отдохнуть.
Чуть позже меня ждёт очередное разочарование. Янка занята: она на свидании с обалденным парнем и домой вернётся нескоро. Возможно, под утро.
В угнетённом состоянии я бреду к себе в комнату, загружаю ноутбук, открываю фотошоп и принимаюсь за работу. Моё настроение скрашивают весёлая музыка и неожиданный прилив вдохновения. Фотки выходят обалденными! Я сама собой горжусь, хотя глаза болят от перенапряжения.
Несмотря на обещанные сроки (а это не меньше двух недель со дня съёмок), я отправляю готовый заказ клиентке и жду ответной реакции. Она читает сообщение, наверняка просматривает фото, но ничего не отвечает. Проходит час или два, и тогда я набираю её номер. Длинные гудки сменяются недовольным женским голосом:
— Слушаю.
— Здравствуйте, Катя, это Вероника. Мы с вами встречались в понедельник на фотосессии.
— Да, я помню.
— Я отправила готовый заказ в личные сообщения. Получилось даже раньше оговорённого срока, — я издаю короткий смешок, чтобы скрыть нервозность.
— Да, я посмотрела фотографии. Что вы хотите?
— Эм… вы внесли только предоплату: двадцать процентов от общей суммы.
— Простите, у меня нет денег.
— Я могу подождать до конца недели.
— М-м, мне не понравились ваши фотографии. Они… безвкусные, поэтому всю сумму я оплачивать не буду. Всего доброго.
Я набираю её номер ещё раз, но абонент занят, а затем находится вне зоны действия сети. Открыв нашу переписку, хочу написать сообщение, что фотографии я обработала в своей привычной манере. Примеры есть в моём Инстаграме, ведь она нашла меня именно там, но потом я вижу, что Катя внесла меня в чёрный список.
И в этот момент меня прорывает. Я закрываю ладонями лицо, захлёбываюсь слезами, кричу и дрожу от переполняющих меня эмоций. Ей не понравились мои фото. Они ужасны. Безвкусны. Недостойны оплаты.
А ещё он… Глеб мне так ни разу и не перезвонил. Не должен был, знаю. Не обещал, но, чёрт возьми… я так ждала. Боже, как я ждала его звонка или сообщения. Неужели ему настолько на меня наплевать?
Я тянусь рукой к мобильному телефону, снимаю блокировку и дрожащими от волнения пальцами пишу сообщение Глебу.
«Мне без тебя плохо…»
Тут же стираю. Чушь. Банальная девичья чушь.
«Ненавижу тебя...»
«У меня не получается, Глеб. Не получается тебя забыть, но я пытаюсь…»
Опять стираю и борюсь с желанием просто набрать знакомый номер. Мне бы только голос его услышать, только бы поговорить минуту или две. Мне бы хватило. Хотя кому я вру? Мне было бы мало. Мне всегда его мало. Чтобы лишний раз не мучать себя, я выключаю телефон и прячу его на дно сумки.
Глава 36.
* * *
— Родители на все выходные укатили в горы. Вот думаю, пригласить Виталика в гости или рано?
— У вас какое по счёту свидание?
— М-м, вчера четвёртое было. Обычно я так долго не терплю, — смеётся Яна, заваривая чай. — Тем более Виталик… просто вах, какой мужчина!
Я улыбаюсь в ответ и внимаю каждому её слову. Так проще отвлечься и не думать о своих проблемах.
— Он тренером в спортклубе работает. Тело древнегреческого бога, а внешность… ну-у… Том Харди в молодости.
— Сейчас он гораздо лучше. Том Харди, я имею в виду.
— Да, самый сок. Надеюсь, в сороковник Виталик будет выглядеть точно так же.
Янка ставит передо мной горячий чай и опускается на высокий барный стул. Светлые волосы плавной волной спадают на хрупкие плечи, взгляд лукавый и игривый. Она у меня всегда такая: красивая и весёлая. Никогда не видела, чтобы подруга слишком сильно убивалась по мужчинам. Ушёл один? Найдёт другого. Единственный, кто сильно её зацепил и ранил в своё время, — женатик. Познакомились на каком-то сайте, встретились раз, другой. Он был обходительным и внимательным, и Янка сразу же поплыла. О его семейном положении она узнала случайно, встретив в ресторане с детишками и супругой. Впрочем, тогда подруга тоже недолго страдала — неделя, и она была как огурчик.
— А твой… Не звонил? — спрашивает Янка, заглядывая мне в глаза.
Горло окольцовывает болезненный спазм, и первые несколько секунд я не могу ответить. Физически не могу. Я пришла к подруге, чтобы отвлечься, не окунаясь в прошлое.
— Прошло чуть больше недели, а от него ничего… Тишина.
— Давай переведём тему, ладно? —шепчу я, когда вновь обретаю возможность говорить.
— Как скажешь, Ник. Я просто смотреть на тебя не могу. Ты вроде бы со мной: разговариваешь, улыбаешься, слушаешь, но на самом деле застряла в прошлых отношениях. Переступи их! Так нельзя себя мучить.
— Ты просто никогда не влюблялась, Ян.
Я впиваюсь пальцами в фарфоровую чашку и опускаю взгляд, чтобы не видеть в глазах подруги недоумение, осуждение и… что я там ещё могу увидеть? Ничего хорошего.
— Я так сильно на мужиках не зацикливаюсь, Ник, но это не отменяет моего мнения, что твой Воронцов самый настоящий козёл.
—
