— С ним я самая счастливая, мам.

— Ну раз так… — она пожимает плечами и опускает взгляд в тарелку.

Больше за всё утро мы ни разу не заговариваем.

Я достаточно быстро иду на поправку. Через три дня возвращаюсь на занятия и подработку, потому что подвести клиентов мне никак нельзя. Может пострадать моя репутация.

В университете я встречаю Льва Борисовича. Презрительно морщусь, глядя на его раскрасневшееся лицо с крупными порами и мелкими глазками, а он вдруг доброжелательно улыбается и громко, на весь университетский коридор, со мной здоровается. Хочется послать его к чёртовой матери, но я вспоминаю строгое лицо отца — расстраивать его в очередной раз я попросту боюсь, поэтому вежливо киваю преподу в ответ и спешу на выход.

— Давай где-нибудь перекусим? — предлагает Яна. — У меня живот урчит.

— Прости, малышка, у меня встреча с клиентом.

— Жаль. Тогда, может, встретимся вечером у меня дома? Родителей не будет.

— Окей, договорились.

Я прибавляю шаг и перехожу дорогу в положенном месте. Осталось две минуты до назначенной встречи, а я опаздываю! Как хорошо, что кафе, в котором мы договорились пообедать и обсудить детали, находится в сотне метров от университета.

Внутри «Корицы» тепло и пахнет свежеиспеченными булочками. Меня здесь уже знают по имени. Официантка Вера указывает на дальний столик у окна и сообщает, что клиентка заждалась. Быстро сняв с себя куртку, я вешаю её на плечики и, лавируя между рядами, подхожу ближе.

Длинные рыжие волосы до поясницы, ровный профиль и мелкая россыпь веснушек. Я узнаю её не сразу, а только тогда, когда клиентка поворачивает лицо в мою сторону. Первым делом мне хочется сбежать.

— Привет, — она лучезарно улыбается. — Выслушаешь меня, ладно?

Я опускаюсь на стул напротив неё и нервно пододвигаю к себе меню. Она что, читает мои мысли?

Вика — старшая сестра Ромки. Она давно живёт в Питере, поэтому за те три месяца, что мы встречались с Захаровым, я ни разу её не видела, но была наслышана. Умница, красавица, модель и отличный специалист в сфере IT.

— Выслушаю, — киваю я в ответ и подзываю к себе Веру: — Мне, как обычно, латте и эклеры.

Сестра Ромки — девушка с фактурной внешностью. Я и раньше видела её фотографии, но вживую она оказалась ещё краше: взгляд оторвать почти невозможно. У меня в этот момент руки чешутся — хочется достать фотоаппарат и сделать несколько кадров прямо здесь. В «Корице». Выразительные скулы, в меру пухлые губы, прямой идеальный нос и раскосые янтарные глаза. Вика слегка улыбается, когда замечает, как пристально я её рассматриваю.

— Я выхожу замуж, — она первой прерывает молчание.

— Поздравляю.

— Спасибо, Ника, — Вика заправляет за ухо выбившуюся прядь волос и откашливается. — Как ты знаешь, я живу в Питере, поэтому всей подготовкой к свадьбе занималась моя мать. Мы с женихом хотели просто расписаться и улететь на Мальдивы, но родители настояли на пышной свадьбе. Я поняла, что для них это важно, поэтому согласилась, но в организацию не лезла. Прилетела за четыре дня до намеченной даты.

Вера ставит передо мной латте с густой пенкой и два эклера, от которых рот мгновенно наполняется слюной.

— Фотограф, которого наняла моя мать, отказался в самый последний момент. Так бывает, — разводит руки в стороны Вика. — Моя мама вместе с Ромой единогласно предложили тебя.

— Подскажи, какая дата? — спрашиваю я девушку.

Я мысленно молюсь, чтобы в моём ежедневнике не было места, но Вика называет число, которое, увы, полностью свободно.

— Ника, я понимаю, что заказ экстренный, поэтому хорошо заплачу. И по поводу Ромы ты не волнуйся, — усмехается Вика. — Я его приструню, если будет сильно приставать.

Эта девушка нравится мне, поэтому, недолго думая, я всё же соглашаюсь на её предложение. Подумаешь, провести весь день в компании бывшего парня и его родителей! Если бы мы с Ромкой не расстались, то я бы тоже присутствовала на этой свадьбе, только в качестве гостьи и будущей невестки Захаровых. Меня почему-то передёргивает от этой мысли.

Вика оставляет приличные чаевые и прощается, покидая кафе, а я доедаю свою порцию эклеров и иду на остановку, где полчаса под снегопадом с надеждой жду свой автобус.

Крупные хлопья снега сменяются дождем, ноги промокают и противно чавкают, пока я бреду от остановки домой. Не хватало мне ещё раз простудиться.

Оказавшись в квартире, я первым делом снимаю с себя всю мокрую одежду и встаю под тёплые струи воды в душе, согреваясь и интенсивно растирая тело мочалкой до красных пятен.

Замотавшись в банный халат, я выхожу из ванной и иду к себе в комнату. Немного отдохну, пообедаю и приступлю к работе.

Я не сразу понимаю, что в моей комнате кто-то есть. Только когда открываю дверь и вижу мать с открытым ноутбуком за рабочим столом. Первое, что я испытываю, — гнев. Сотню раз просила не лезть туда без спроса. Мама не слишком опытный пользователь, поэтому может нащёлкать такое, из-за чего полетят все программы и исчезнут фото клиентов.

— Мам, вообще-то я не позволяю без разрешения лезть в свой компьютер.

Она медленно поворачивается на стуле и встаёт из-за стола. Я шумно охаю и отступаю на шаг назад, потому что замечаю на экране открытое фото Глеба. Оно моё любимое и единственное, которое я затёрла до дыр. Воронцов лежит подо мной, сжимая крепкими жилистыми руками мои бёдра и смотрит синими глазами так, будто заглядывает в душу. Мурашки мгновенно бегут по коже даже сейчас, в такой неуместной и ужасной ситуации. Я хаотично осознаю весь масштаб бедствия. Щёки горят, а язык прилипает к нёбу. Она всё поняла. Нас раскрыли.

— Что это значит, Вероника? — повышает голос мама и останавливается напротив меня.

Я перевожу взгляд с монитора на её лицо и вижу, как сильно она злится. Ноздри широко раздуваются, напомаженные губы сжимаются в тонкую линию, а глаза наливаются злобой и презрением. Я правда думала, что мать как женщина меня поймёт? Наивная…

— Это значит... всё. Я люблю его, мам.

— Любишь? Да он старше тебя в два раза! — мать вскрикивает так громко, что я дёргаюсь. — Он с отцом твоим дружит! Он… почему именно он, Ника?.. — её громкий голос затихает и звучит очень жалобно.

— Ты злишься потому, что раньше была в него