полномочным представителем СССР в Великобритании. 1 декабря он выехал из Москвы, а 12 декабря прибыл в Лондон. После длительного перерыва были восстановлены советско-английские дипломатические отношения. Официальный орган правящей лейбористской партии газета «Дейли геральд» писала: «Назначение Сокольникова советским послом в Англии является благоприятным предзнаменованием для дружественного развития англо-советских отношений. Экономист с большим практическим знанием государственных финансов, а также экономических нужд и торговых возможностей своей страны, новый посол является наиболее подходящим лицом для представительства России в предстоящих и сложных переговорах. Его персональное обаяние, независимость его ума и характера в соединении с авторитетом и уважением, которыми он пользуется в России, являются особо ценными качествами для чрезвычайно трудной задачи, стоящей перед ним».

20 декабря 1929 г. Сокольников и советник полпредства СССР Богомолов посетили министра иностранных дел Гендерсона. Сокольников и Гендерсон обменялись нотами английского и советского правительств по вопросу о взаимном воздержании от враждебных выступлений. При вручении верительных грамот Сокольников подчеркнул, что «полное возобновление дипломатических отношений между СССР и Англией является шагом, несомненно, основанном на здоровой экономической и политической необходимости»[512]. По его мнению, отсутствие нормальных отношений между обоими правительствами усиливало остроту международного напряжения. Советский полпред заявил: «Мы твердо намерены лояльно выполнять всякого рода обязательства, которые мы на себя берем…При этих условиях будет возможно упрочить отношения между СССР и Англией, основанных, как это и должно, на взаимной выгоде, и положить основание длительному мирному сотрудничеству между народами обеих стран». Одной из основных проблем двусторонних отношений было урегулирование взаимных претензий, связанных с национализацией собственности и интервенцией. Сокольников принимал непосредственное участие в организации работы двусторонней комиссии по претензиям. В письме Литвинову от 14 марта 1930 г. Сокольников отмечал: британская сторона прекрасно понимает, что «создаваемая общая комиссия будет иметь в пределах своих задач такое урегулирование вопроса, которое заведомо для обеих сторон будет являться простым снятием или отсрочкой решения, а не решением, по существу. Именно с таким характером работ комиссии Гендерсон и английское правительство не желают соглашаться. Сокольников также отмечал, что «развертывание в переговорах нашей позиции является очень сложным, т. к. приводит к ряду формальных и условных постановок вопроса». В письме от 25 февраля он изложил свое видение возможного урегулирования вопроса о претензиях. Он предложил противопоставить английским государственным претензиям не претензии по интервенции, а претензии на боо млн рублей золотом, которые в свое время были переданы царским Госбанком Английскому Банку. Полпред отмечал, что хотя эта операция была связана на деле с предоставлением России 6 млрд, рублей военного кредита, тем не менее, в заключенных по этому поводу соглашениях никакой связи между двумя операциями проведено не было для того, чтобы сохранит переданное золото в составе золотого обеспечения билетов Госбанка. «Таким образом, мы имеем твердо обоснованное формальное право претензий на эти боо млн. рублей от имени нашего Госбанка к Английскому банку, которое мы можем противопоставить», – писал Сокольников[513].

Сокольников уделял внимание вопросу о составе комиссии экспертов. В письме от 3 апреля 1930 г. он в ответ на предложение Литвинова обозначить кандидатов, которые могли бы заменить отсутствующих членов комиссии, Сокольников писал: «К сожалению, предложенные мною в члены комиссии в малой степени были учтены при образовании комиссии экспертов. Не сочтете ли Вы целесообразным предложение утвердить 2–3 из предложенных мною товарищей в качестве кандидатов для заместителей отсутствующих членов. Это было бы весьма желательно, в частности, в отношении Берлацкого и Сванидзе»[514]. Переговоры по вопросу урегулирования претензий велись в обстановке постоянных антисоветских кампаний. Одна из них развернулась вокруг предполагаемых религиозных преследований в СССР. Данный вопрос неоднократно поднимался в британском парламенте. В письме Литвинову от 15 января 1930 г. Сокольников сообщал, что при обсуждении проблемы религиозных преследований в парламенте Гендерсон «не дал этой кампании никакого отпора». Сокольников указывал, что выступление главы британского внешнеполитического ведомства «совершенно явно показало, что рабочее правительство твердо намерено сохранить физиономию христианского правительства и что лидеры лейбористской партии решили, во чтобы то ни стало, не дать скомпрометировать себя консерваторами в глазах верующих»[515]. Для урегулирования ситуации Сокольникову пришлось неоднократно беседовать с рядом английских министров. В феврале 1930 г. Сокольников встречался с министром колоний лордом Пасфилдом, министром народного просвещения Трейвельяном и главой либералов Ллойд Джорджем. Как отмечал Сокольников в письме к Литвинову от 23 февраля 1930 г., «в результате удалось создать у ряда ответственных фигур определенное настроение», которое было подкреплено документами, подобранными полпредством, и сообщениями из Москвы, содержащими опровержение распространяемой информации в Британии. В создавшихся условиях в Великобритании возникло общественное движение в поддержку СССР. В письме Литвинову от 5 марта 1930 г. Сокольников сообщал, что группа профсоюзных лидеров и некоторых общественных деятелей, предполагают на днях выступить со специальным письмом протеста против клеветнической кампании по поводу мнимых преследований религии в СССР[516].

В начале февраля 1930 г. палата общин приняла резолюцию в которой английскому правительству рекомендовалось развивать торговлю с СССР. В связи с этим Политбюро приняло решение предложить Сокольникову заявить Гендерсону о наличии в руках советских организаций портфеля заказов к немедленному размещению на английских заводах на сумму около 15 млн фунтов стерлингов с поставкой в течении года[517]. В письме Литвинову от 5 марта 1930 г. Сокольников писал, что при сложившейся обстановке это предложение «не встречает особого внимания в правительственных кругах». Другое отношение к советскому предложению сложилось в кругах профсоюзов и у немногих членов кабинета, которые находились в оппозиции к его политике. По словам Сокольникова, они готовы «в известной мере поддержать советские предложения, направленные на расширение советских заказов в Англии»[518].

Под руководством Сокольникова советская сторона также вела сложнейшие переговоры по подготовке временного торгового соглашения и рыболовецкой конвенции. При этом Сокольников выступал против увязки заключения соглашений с урегулированием остальных сложных вопросов. В феврале 1930 г. палата общин приняла резолюцию, в котором английскому правительству рекомендовалось развивать торговлю с СССР. Сокольников указывал, что целью пятилетки в Советском Союзе является повышение жизненного и культурного уровня населения. По его мнению, это привело бы к расширению советского рынка и превратило бы нашу страну в важный положительный фактор мировой экономики. «Чем скорее мир признает этот факт, – писал Сокольников, – чем скорее отказ от нормальных финансовых условий и злостные разговоры о бойкоте торговли будут категорически осуждены, тем это будет лучше для всех сторон». После длительных переговоров 16 апреля 1930 г. Сокольников и Гендерсон подписали временное торговое соглашение между Великобританией и СССР. В беседе с представителями ТАСС Сокольников отметил, что подписание англо-советского торгового соглашения является реальным шагом к созданию прочной базы для торговых отношений