– Полная охрана?

– Виктор,– Глеб повернулся к Шведову,– ты информировал их?

– Разумеется, нет,– с оттенком раздражения ответил Виктор.

– Понял. Что такое – полная охрана? И чем она отличается от неполной?

– Обнаружение и пресечение,– бесцветным голосом проговорил специалист.– Без ограничений.

– Тогда так,– решил Стежень.– Только обнаружение. Если появится человек или… не человек – позвать меня. Никого не задерживать. Защищаться только при непосредственной угрозе жизни.– Глеб старался, чтобы его голос звучал достаточно веско.– Это очень опасное дело, господин Иванов!

– Нам платят,– спокойно отозвался специалист.– Чего остерегаться особо?

– Всего. Я не знаю, как он будет выглядеть. Это не совсем… как обычно.

– Терминатор? – Специалист слегка улыбнулся, показав: шутка… И вдруг поднял сжатый кулак точно таким же жестом, как это проделывал в давние времена сам Стежень, побеждая на татами… И сразу возникло ощущение, что они сработаются.

– Не Терминатор,– сухо ответил Глеб.– Покруче.

– Нам нужна комната,– сказал специалист.– С электричеством. Желательно без окон. И около часа, чтобы подготовить оборудование. Кое-где придется сверлить стены. Аккуратно.

– Добро,– кивнул Стежень.– Что еще?

– Постарайтесь нам не мешать.

– Постараемся.– Глеб хмыкнул.

Вошел еще один специалист. Следом за ним вкатился маленький прямоугольный скотчтерьер. Вкатился и уселся на ковер, высунув язычок, поглядывая из-под лохматых бровей.

– Ему надо показать всех в доме,– сказал «Иванов».

– Начнем с меня.– Глеб наклонился, протягивая руку, которую песик с готовностью облизал.

– Выглядит сущим добряком,– заметил Стежень.

– Он и есть добряк,– согласился «Иванов».– Мы не добряки.

– Пойдем,– сказал Глеб.– Покажу вам помещение. Мастерская в подвале, за гаражом. Думаю, вам подойдет.

Когда Стежень через часок заглянул в подвал, спецы уже почти закончили. «Иванов» тестировал датчики, а еще один охранник, небритый детина в коричневом свитере, распределял по экрану картинки видеокамер. Картинок было девять. Шесть – от наружных «глаз», остальные – от камер, установленных в доме.

– «Пауков» на окна мы не ставили,– сказал «Иванов».– Только датчики. Надо?

– «Пауки» – это что?

– Генераторы колебаний. Чтобы речь со стекла не считать,– пояснил «коричневый свитер».

– Можно еще установить камеры в комнатах,– сказал «Иванов».– У нас осталось пять штук. Гена, дай звук.

«Коричневый свитер» повернул регулятор, и комнату наполнил оглушительный шелест листьев.

– Хорош,– отметил «Иванов», и звук стих.

– Направленные микрофоны? – поинтересовался Стежень.

– Секторные.

– А что еще?

– Индикаторы массы, инфракрасные, радиометрия… Вы в этом разбираетесь?

– Нет,– честно признался Стежень.

– Один человек сейчас на крыше,– сказал «Иванов».– Мы будем здесь. Поскольку активное противодействие вы нам запретили. Есть новая информация?

– Часа через два-три может вернуться один человек. Высокий, с бородой.

– Мы вас позовем в любом случае.

– Годится. Кстати, в гараже у меня – дизель-генератор. Можно подстраховаться, если вдруг вырубится электричество.

– Мы уже подстраховались,– сухо ответил «Иванов».– Мы знаем свое дело, господин Стежень.

– Извините, мужики. Кофе хотите? Или перекусить?

– У нас все есть,– произнес «Иванов», не отрываясь от приборов.– Если хотите помочь – не мешайте!

И Стежень ушел наверх, чувствуя себя гостем в собственном доме.

Поднявшись в кабинет, он обнаружил там Грошнего, изучавшего только что пришедший факс.

– От Кирилла,– пояснил Дмитрий.– Информация по Морри.

– По кому? – переспросил Стежень.

– По монстру.

– Морри?

Грошний пожал плечами.

– Сам не знаю, откуда всплыло,– признался он.– Но этому – в самый раз.

– Нашел что интересное? – Стежень кивнул на бумаги.

– Так-сяк. Я тут помечаю кое-что, но, учти, могу и наврать. Понимаешь…

– Понимаю. Димон, почему ты сказал «нет!» тогда в гостиной?

– По поводу?

– На заявление Кирилла, что тварь в Питере уже могла проглотить сто человек…

– А… – Грошний отложил бумаги.– Не мог. Конкуренция. То есть прикончить-то он мог, а вот сожрать… Сам знаешь, сколько вокруг метафизической мерзости, вампиров, падальщиков… А его Пища – вещь тонкая. В прямом смысле. И ему, чтобы пообедать, надо укромное место найти. Защищенное. Вроде твоего дома… Или церкви.

– Ну, в церкви, я полагаю, ему хоботок прищемят! – возразил Стежень.

– Э, брат, церкви разные бывают. Попадется какая-нибудь секточка типа помедитировать-кислоты-пожрать. Со своим крохотным, но натоптавшим место эгрегором… А ему бы только силенок поднабрать, чтобы развернуться…

– Одного не понимаю,– задумчиво проговорил Стежень.– Почему он столько лет в лесу сидел? Ведь долго сидел, если я тебя правильно понял?

– Долго,– согласился Дмитрий.– Но почему – не знаю. Может, дело в самой трансформации. Может, ему не положено в превращенном виде между людьми шастать.

– В таком случае он не станет торопиться с превращением,– предположил Стежень.– Но, с другой стороны, в человеческом облике он более уязвим, верно?

– Это как сказать! Допустим, через стены он проходить не может, но силенок у него побольше, чем у нас с тобой, и шустрости тоже побольше. Слушай,– продолжал он,– мне тут забавная аналогия в голову пришла. Черный – споровая форма. Слабоуязвимая, но и слабоактивная. И в благоприятной ситуации он, как бактерия, превращается в активного паразита.

– Я и сам об этом думал,– заметил Стежень.– Только скорее не бактерия, а вирус, он ведь запросто встраивается в клетку-носитель. Но аналогия эта нам ничего хорошего не сулит.

– Почему?

– Потому что если черный – спора, то совсем не обязательно, чтобы захваченный организм превращался в такого же черного.

– А во что?

– Хороший вопрос,– усмехнулся Стежень и взял отложенные Дмитрием листы.

Грошний тоже усмехнулся, тем не менее им стало совсем не весело.

– Эх,– вздохнул Дмитрий.– Натравить бы на него какого-нибудь шамана.

– Ты знаешь шаманов сильней, чем мы с Кириллом?

Дмитрий покачал головой.

– Есть хочу,– сказал он.