– Я только и знаю, что мне нравится, а что – нет. Вот Петровка, например, не нравится. Она узкая и заставлена сплошь какими-то серыми особняками. А вот Никольский переулок – потрясающее место. Там всегда суета, огни, море людей. И заканчивается она Красной Площадью, с которой можно выйти на мое любимое место.

– Какое?

– А такое! Самое любимое место туристов. Манежная площадь и Александровский сад. Вот будет лето, мы с тобой придем туда и тоже, вместе со всеми приезжими ляжем на траву газона под кремлевской стеной и будем смотреть на фонтаны торгового центра. Все приезжие обязательно должны поваляться на кремлевской травке.

– А это не запрещено? – испугалась Лиля.

– Запрещено? Что ты. Это же такая традиция – все приезжие получают рыцарское посвящение у стен кремля. Стоит только дотронуться до красного кирпича и все – удача тебе обеспечена!

– Обещаешь? – улыбнулась девчонка.

– Ну, конечно! – я тянула ее дальше и дальше. Оказалось, что я просто прекрасно ориентируюсь в центре. Все-таки, мы с Димой тут изгуляли каждый квадратный сантиметр, пока жили так близко. Надо же, я совсем забыла, что моя коммуналка имеет этот единственный, но очень жирный плюс – она же практически в сердце родины. От нее до моего обожаемого Александровского сада всего полчаса быстрым шагом. Мы сидели на лавочках, трава еще не выросла. Я курила, и со степенной важностью отвечала на многочисленные вопросы Лили. Просто не будущая звезда, а почемучка какая-то. Сколько в Москве жителей. Вау! А где они все помещаются? Ай-яй-яй. И что, правда, что тут такие огромные пробки? А где больше всего магазинов. Может, как-нибудь съездим?

– Почему бы и нет! – важно пожимала плечами я. Мы снова пошли гулять. Погода была прекрасной, Тверская улица отражалась в бездонном весеннем небе, и на душе было так спокойно и хорошо, что хотелось петь. Идя радом с похожей на щенка Лилей, я вдруг поняла – а я ведь уже выросла. Я – взрослая самостоятельная дама с огромным жизненным опытом. И я уже вполне могу отвечать за себя сама, без чьей-то помощи. Надо же? Чего тогда я все время боюсь, что меня сметет с лица земли, как забытый листок бумаги. Что может со мной случиться такого, с чем я не справлюсь?

– Ой, смотри, какой красивый храм! – Лиля ткнула пальцем в маленькую церковь на углу какого-то тверского переулка.

– Да, действительно, – согласилась я и внимательно на нее посмотрела. В смысле, на церковь, конечно. Мне же надо было где-то заказать эту… заупокойную за Полину Ильиничну. Странно, конечно, что она мне взяла и приснилась, да еще так четко и ясно, что можно перепутать и решить, что она и в самом деле заходила в гости. Но, в жизни много чего бывает странного.

– Нечаянная радость, – прочитала надпись на храме Лиля. – Смотри, это храм «нечаянная радость». Правда, красивое название. Ты здесь была?

– Не-а. Впервые. Знаешь, я обожаю вот так гулять – по незнакомым переулкам. Всегда наткнешься на что-то интересное, – я тоже подошла к табличке. Надо же, какое название. Только бы он был открыт.

– Это даже действующий храм! – радостно кивнула Лиля, открывая дверь. Я сдержала неожиданно подкатившее волнение. Во всем этом: и в прекрасном дне, созданном именно для таких вот длинных прогулок, и в этой молоденькой девочке, полной веры в жизнь, и в странном храме с названием, в котором я так нуждалась, и, наконец, в том сне, что мне привиделся – во всем этом было слишком много от ощущения чуда. Того самого чуда, вера в которое была давно мною утрачена. Прагматик во мне давно победил мечтателя, и моя фантазия больше никогда не пересекала черты отдельной маленькой личной квартиры. Чуда я больше точно не ждала, и вот, неожиданно прямо посреди улицы на меня накатило ощущения неминуемого чуда. События или чего-то еще, что без остатка перевернет всю мою жизнь. Что ж такое.

– Пойдем, – я выдохнула и переступила порог храма. Внутри было тихо и таинственно. Я вообще-то не мастер разбираться в храмах. Этот, на мой первый взгляд, ничем особенным не отличался от тысяч других маленьких храмов, разбросанных по всем городу. Да что там – по всей стране. Те же темные лики, обрамленные позолоченными окладами. Те же еле мерцающие лампады, подвешенные около икон на цепочках. Потрескивающие теплым огоньком свечи на подсвечниках. Гулко отдающиеся под куполом, наши с Лилей шаги.

– Что вы хотели? – раздался тихий голос откуда-то из-за спины. Я оглянулась, но не сразу увидела маленькую сморщенную старушку, запрятанную за прилавком, уставленным духовным товаром.

– Здравствуйте, – тихонько прошипела я. Говорить громко в таком месте даже не приходило в голову.

– Доброе утро. Вы что-то хотели?

– Да. Я могу заказать службу, за упокой человека, который умер.

– Давно?

– Так, – напряглась, подсчитывая дни, я. – Уже двадцать дней как.

– Хорошо, – легко согласилась сморщенная старушка, и принялась писать что-то в тетрадку. – Как представленную звали?

– Полина Ильинична?

– Крещеная?

– Да, – кивнула я. Странно, что ярая коммунистка оказалась крещеной, но ее родители, видимо, в свое время видели ее будущее несколько другим. И ее, и ее брата крестили еще в младенчестве. Хотя, о чем я. Когда Полина Ильинична родилась, еще не надо было бояться гонений. Тогда, кажется, еще и революция не произошла.

– А вы?

– Я? Нет, – удивленно ответила я. Интересно, что мне это и в голову не приходило. Сама-то я вроде как в Бога верю. Иначе как объяснить все эти мои сны, и вообще, у меня всегда было стойкое ощущение, что он точно есть. Смотрит сверху на наши глупые метания, и думает, как нам так исхитриться помочь, чтобы мы окончательно с катушек не слетели от потрясения.

– Почему же, дорогуша. Разве так можно! Крещение – это же начало жизни. Как же вы живете, без ангела-то без хранителя? – сверх меры расстроилась бабушка за стойкой. Я вздохнула.

– Как-то руки не дошли.

– Руки! – фыркнула она. – Причем тут руки? Господь попустил. Давайте-ка мы вас срочно окрестим.

– Сейчас?

– Завтра.

– Завтра я не могу. Завтра я работаю, – расстроилась я. Бабушка задумалась.

– Ладно. Идите, помолитесь-ка вы нашей Богоматери. У нас тут ведь икона чудотворная. Нечаянная радость. Я пойду, с батюшкой посоветуюсь.

– Хорошо, – я кивнула, растерянно переглянувшись с Лилей. И подошла к иконе. В чудотворность, если честно, я особенно не верила. Но, стоя около темного, ели проглядывающегося лика, я вдруг снова безотчетно почувствовала, что чудеса совсем рядом. Прямо за моей спиной.

– Это вы нуждаетесь в крещении? – строго спросил меня кто-то из-за спины. Я дернулась и обернулась.

– Ну, да. Вроде как, – засмущалась я. Кто сказал, что я в этом нуждаюсь. Может, пока могу перебиться. Хотя мне почему-то ужасно захотелось, чтобы у меня появился ангел-хранитель. Действительно, как же я без него живу?