– Останешься?

Хвост завертелся пропеллером, и Тишотка вместе с девочкой рванул в глубину двора.

– Ну, вот и определились. Боюсь только, что твой муж… – забеспокоилась вдруг Дайнека.

– Для Юлечки он готов на все… К тому же ему сейчас не до того, – успокоила ее Розовая Роза.

– Присматривай, я вернусь за ним завтра.

– Договорились.

Тяжелый джип выкатил из двора и, набирая скорость, перестроился в другой ряд, чтобы свернуть в сторону дачи. Дайнека услышала, как в сумке задребезжал телефон. Выслушав то, что сказал ей женский голос, спросила:

– Папа, мы можем заехать в одно место?

– Что-то важное? – Отец ждал веских аргументов.

– Я должна это сделать, чтобы уехать со спокойным сердцем.

– Тогда мы непременно заедем.

Войдя в кабинет, Дайнека окинула взглядом его хозяйку.

Если бы потребовалась иллюстрация к слову «стерва», лучшей модели, чем следователь Песковец, не нашлось.

Всем видом взвинчивая нервы,

Она была стервее стервы…

Язвительный экспромт едва не слетел с ее языка. Запнувшись, она представилась:

– Моя фамилия Дайнека. Вызывали?

– Проходите, я вас хорошо помню. – Следователь криво улыбнулась.

Дайнека на секунду задумалась и признала, как несправедлива была к пожилой даме из офиса, окрестив ее Стервой. Худая, бесцветная и длинноносая Песковец не улыбалась, а ухмылялась. Ее прямые белые волосы, по-видимому, никогда не знали укладки и были знакомы только с примитивной расческой. Клетчатая рубашка и джинсы делали ее похожей на Ларису, подругу матери, и это особенно раздражало Дайнеку.

– Если не возражаете, я задам несколько вопросов. Потом прочтете и подпишете протокол.

– Не возражаю…

Придвинув к себе лист бумаги, следователь взяла со стола шариковую ручку. Попробовав написать несколько слов, раздраженно отбросила ее и, открыв ящик стола, немного порылась там. Все еще шаря одной рукой в ящике, другой потянулась к телефону. Набирая номер, продолжала передвигать и перекатывать что-то в самой глубине стола.

– У нас будет порядок, я вас спрашиваю? У меня работы полно, бегаю туда-сюда, канцелярию не могу получить. Вы вообще бываете на своем рабочем месте? – Песковец нетерпеливо слушала, морщилась и гримасничала. – Вас когда-нибудь убьют за вранье… На меня можете не рассчитывать, я вашего убийцу ловить не стану. Если только для того, чтобы спасибо сказать…

Она положила трубку и, отвернувшись, сидела, глядя в окно.

Раздался стук в дверь.

– Войдите!

В кабинет влетела раскрасневшаяся тетенька и швырнула на стол несколько карандашей и две ручки. Гневно посмотрела на уставившуюся в окно Песковец и вышла, громко хлопнув дверью.

– Ну вот, теперь мы работаем… – Следователь придвинула к себе листок и подняла на Дайнеку глаза. – Мне нужно задать вам важный вопрос. Прошу подумать, прежде чем вы на него ответите. Когда вы нашли вашу подругу убитой, с вами еще кто-то был?

В животе у Дайнеки заурчало от напряжения.

– Я уже говорила вам… – начала она.

– То, что вы мне говорили, записано и прочитано. Я вас еще раз спрашиваю: вы были одна?

– Да.

Песковец выпрямила спину и повела плечами. Зачем-то снова посмотрела в окно.

– Тогда я должна вам сказать, что вас видели не одну. Вы входили в подъезд с мужчиной – высоким, со спортивной фигурой. Не припоминаете?

– Я была одна, – настойчиво повторила Дайнека.

– Ну-ну… – Следователь улыбнулась кривой улыбкой. – Вы можете рассказать, что делали и где были в тот вечер? Прошу вас подробнее…

Дайнека тоже посмотрела в окно, пытаясь определить, на что там глядит Песковец. За окном была глухая кирпичная стена.

– Вечером ко мне зашла Нина.

– Во сколько?

– Часов в семь.

– Вы о чем-нибудь разговаривали?

– Да. И она пообещала забежать ко мне после двенадцати…

– Дня? – уточнила Песковец, все еще не глядя на собеседницу.

– Вечера. Мне показалось, Нина кого-то ждет. Когда я спросила, она не ответила, но я поняла…

– Что?

– Что она действительно кого-то ждет. Вечером.

– Почему вы так решили?

– Не знаю, просто поняла, и все.

– Хорошо. – Песковец все еще рассматривала кирпичную стену. – О чем вы говорили?

– Нина сказала, что уехала от матери и живет теперь в своей квартире, что беременна и что в ее жизни будут перемены, что появился один человек… Показывала его подарок – телефон. Потом она уронила его, и корпус раскололся. Трещина была необычной.

Придвинув к ней лист бумаги, следователь приказала:

– Рисуйте!

Дайнека, как могла, изобразила корпус мобильника и трещину на нем в форме латинской буквы «V».

– Заковыристо получилось… – Песковец долго вглядывалась в рисунок.

– На него бутылка с вином упала, – объяснила Дайнека и почему-то покраснела.

Песковец промолчала. Было видно, она что-то обдумывала. Потом, снова взглянув на Дайнеку, спросила тихо и вкрадчиво:

– Людмила… когда вы обнаружили тело своей подруги, не заметили его поблизости? Я имею в виду мобильник. Может быть, в руке погибшей или валялся в прихожей…

– Да, он был зажат в ее вытянутой руке. Я хорошо видела.

– Мы не нашли его, хотя в момент убийства жертва разговаривала с матерью. Видимо, убийца, выбегая, забрал телефон с собой.

– Я знаю.

– О чем вы?

– Я знаю, что он был там, в квартире, когда я нашла Нину.

– Рассказывайте.

– Когда я прошла в спальню, то увидела включенный компьютер и открытый почтовый ящик Нины. В это время Тишотка залаял и побежал к двери.

– Значит, убийца не ушел… Или снова вернулся… Вы сказали, что видели открытый почтовый ящик. Но когда приехали мы, компьютер был выключен. Это сделали вы?

– Нет, – сказала Дайнека.

– Значит, вернулся… – Песковец что-то записывала. – Что было в почтовом ящике? Какие письма, от кого?

– В основном от Виргилиуса. Но вы, наверное, уже знаете, что это Филонов Владимир Николаевич.

– Да, он мне рассказывал. Его не было в тот день в городе.

Дайнека заметила, что Песковец внимательно изучает ее лицо.

– Мне показалось или на вашем лице следы побоев? – осторожно спросила следователь.

Дайнека совсем забыла о синяках, и этот вопрос застал ее врасплох.