– Вам не показалось, – одними губами прошептала она.

– И как они появились? Это связано с нашим делом или личное?

– С нашим с вами делом, – уже громче проговорила Дайнека.

– Чудно! – воскликнула Песковец. – Выкладывайте!

Дайнека вздохнула и рассказала все, как было на самом деле, не упомянув только о Джамиле.

– Когда случилось нападение?

– Позавчера.

– Хорошо, – сказала Песковец.

А Дайнека пробормотала:

– Да уж чего тут хорошего…

– Вчера я разговаривала с Гордоном. Оказывается, вы опередили нас. Это от вас он узнал о гибели его бывшей подруги?

До Дайнеки не сразу дошло, что Гордон – это Леха.

– Мы виделись на днях…

– Мне он сказал, что вы сами пришли к нему.

– Ну, если он так сказал, – уклончиво ответила Дайнека.

Похоже, Песковец не хотела больше ходить вокруг да около, и Дайнека поняла это сразу, как только та вновь заговорила:

– Вы можете не послушаться, но вот вам совет. Бросьте вы это дело. Мало того, что мешаете нам, так вы еще и рискуете. – Она усмехнулась. – Не пришлось бы мне потом искать вашего убийцу.

– Я только хотела помочь…

– Иногда от таких вот помощников только трупы и остаются, – мрачно пошутила Песковец.

Внезапно Дайнека почувствовала необходимость поделиться тем, что узнала от Удава.

– Мне нужно рассказать вам одну очень важную вещь, – торопливо заговорила она. – В общем, я разговаривала с одним человеком, бродягой, которого все зовут Удавом. Он был в нашем дворе в тот вечер, когда погибла Нина, и сам сказал мне, что видел убийцу, запомнил его и даже проводил до дома.

Дайнека удивленно смотрела в лицо следователя. Той было неинтересно.

– Вы, наверное, не поняли…

– Бродягу вчера убили, – бесцветным голосом произнесла Песковец. – Его звали Андрей Березин.

– Убили? – тупо переспросила Дайнека.

– Точнее, забили насмерть.

– Где? – Дайнека тяжело сглотнула слюну.

– Недалеко от вашего дома, – ответила Песковец и придвинула лист бумаги. – Распишитесь и можете идти.

Ворота открыл Вилор. Всем своим видом он выражал радость от встречи. Из дома выскочила Настя, за ней суетливо выбежала Серафима Петровна.

Отец улыбнулся.

– Не хотел тебе говорить, что Вилор здесь. Мне кажется, вы знакомы, – пошутил он.

Дайнека вспомнила Настину «хитрушку». «Ну что ж, значит, у нас игры на свежем воздухе… Прости, Настя-Здрастя, ты сама этого захотела…»

Первое, что сделала Дайнека, выйдя из машины, – подошла к Вилору и крепко поцеловала, прижавшись к нему всем телом. Потом отстранилась и стала жадно всматриваться в его удивленные глаза.

Отец, улыбаясь, обнял Настю, которая тоже улыбалась, хотя по ней было видно, что она обескуражена. Одна только Серафима Петровна не участвовала в спектакле, будучи при деле, суетилась, вытаскивала из багажника сумки с продуктами и вещами.

Воздух наполнился запахом прогорклого семейного счастья.

Тихий вечер затянулся. Уже попили чаю, и Серафима Петровна пошла спать. Уходя, обратилась к Вилору:

– Настя сказала, ты останешься погостить. Я приготовила комнату. Там, наверху, девочки покажут…

«Вот как?» – удивилась Дайнека.

Вслед за Серафимой Петровной наверх поднялся отец, пожелав молодежи спокойной ночи.

С наступлением темноты стало особенно заметно, что света, проникавшего с открытой веранды, недостаточно. Однако никто не пошевелился, чтобы включить светильник в гостиной. Оставшись втроем, они молча сидели в полутьме, словно ожидая естественной развязки щекотливой ситуации. Дайнека готовилась к игре, точнее – к нападению.

– Расскажи что-нибудь, милый. – Она бросила «пробный мячик», уловив момент наивысшего напряжения.

– А что бы ты хотела услышать? – Вилор отразил удар.

– О тебе. Кто ты, откуда… В теннис, случайно, не играешь?

– Играю… как видишь…

Подача снова перешла к Дайнеке, и та процитировала:

– «Снимите маску, князь, пришла пора открыться…»

Настя почувствовала себя полной дурой, поскольку не владела таким шифром. Да и собой тоже с трудом владела.

Вилор адаптировал ситуацию:

– В моей биографии нет ничего особенного. Родился и живу в Москве. Окончил университет, МГУ. С третьего курса работал в банке. Сначала кассиром, к пятому курсу уже менеджером. Дальше аспирантура, бизнес. Все по расписанию. – Он искренне улыбнулся.

– Ну а здесь ты что делаешь?

– В каком смысле?

– В том самом, о котором ты и подумал, – выпалила Дайнека.

Вилор умолк. Потом, попросив не беспокоиться, вышел из комнаты.

– Зачем ты провоцируешь его? – вскинулась Настя.

– Я не провоцирую, просто поддерживаю беседу.

Настя-Здрастя с ненавистью посмотрела на Дайнеку и, не сдержавшись, выпалила:

– И зачем ты сюда притащилась?

Дайнека на секунду опешила от такой откровенности. Сдерживаясь и делая долгие паузы, она медленно заговорила:

– Меня тошнит… от тебя… от твоих дебильных разговоров… от твоей домовитой мамаши… от твоего притворства… от того, что ты сделала с моим отцом…

По мере того как Дайнека стреляла в нее злыми и тяжелыми словами, Настя постепенно приходила в себя, понимая, как неосторожно она поступила.

В гостиную вернулся Вилор.

– Может, прогуляемся на свежем воздухе?

– Не могу отказаться от такого предложения, – откликнулась Дайнека. И сразу взяла его под руку, давая понять, что больше никого и не приглашают.

Настя быстро взбежала по лестнице, втянув голову и вздрагивая всем телом.

Дайнека и Вилор шли через сад по дорожке, выложенной камнем.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– На какой?

– Что ты здесь делаешь?

– Ты мне все равно не поверишь…

Дайнека остановилась.

– Не играй со мной, – внятно и отчетливо сказала она.

– Ну, вот видишь…

– Так что?

– Я хотел видеть тебя.

Вилор сказал это тихо и, похоже, искренне.

– А Настя?

– Повод. Или средство. Думай, как хочешь.