– Ты серьезно?

– Да. Если сыграешь, как положено, Тим через минуту подойдет знакомиться.

– С какой стати?

– Если он подумает, что я настроен серьезно, то захочет рискнуть сам.

– А если он просто решит, что мы пара?

– Мужчины не ведут себя так с женщинами, с которыми уже встречаются. По языку жестов ничего не стоит определить, кто перед тобой: пара или охотник с потенциальной жертвой. Слушай, я давно дружу с Лоренсом, а он постоянно за кем-нибудь ухлестывает. Так что можешь мне поверить. Готова?

– Да, – ответила Анна, пытаясь придать лицу серьезное выражение. На ее губах играла легкая улыбка.

Джеймс склонился к ней и чувствовал запах духов, цветочный и одновременно солоноватый. Он отвел прядь волос от уха Анны – это получилось естественным образом и усилило эффект – и зашептал:

– Весь вечер хотел тебе сказать… у Лютера запор. Я купил ему таблетки, но Ева страшно взвилась – она считает, что он должен принимать только натуральные средства. Она велела мне добавить в кошачий корм тыкву. Я так и сделал, но он не стал есть. Оказалось, я случайно купил консервированную начинку для тыквенного пирога, а нужно было купить просто тыкву, сварить ее и подмешать в еду. Лютер все слопал и удрал. Ну и угадай, где я нашел его, по уши в поносе? В ящике с моим нижним бельем, который я случайно забыл закрыть.

Анна откинулась назад, зажимая рот рукой и трясясь от смеха.

– Бедный Лютер!

– А потом он убежал, и из задницы у него свисало нечто вроде морковки… – Джеймс снова склонился к ней и хриплым шепотом закончил: – Не беспокойся, на мне чистые трусы, детка. Про висящую морковку мы поговорим позже…

Анна снова затряслась от хохота, а Джеймс ухмыльнулся и подумал: «Я такой обаятельный сукин сын, когда того хочу». Он ненадолго увлекся, наслаждаясь минутой и выражением лица Анны, и не сразу понял, что добился успеха. Тим стоял рядом.

– Здравствуйте… извините, если помешал. Вы доктор Алесси?

– Да. Здравствуйте, – с неприкрытым удивлением произнесла Анна, переставая смеяться и пожимая ему руку.

– А вы?.. – Тим повернулся к Джеймсу, явно думая: «А ты что за хрен?»

– А я пока сбегаю в туалет, – сказал Джеймс и улыбнулся Анне, отходя.

Когда он вернулся, Тим и Анна болтали. Тим окинул его взглядом, и Джеймс подумал: «Да, да, ты выиграл. Только потому, что я даже не пытался отстоять свои позиции».

Направляясь к двери, он столкнулся с каким-то бледным рыжеволосым парнем.

– Извините, – машинально сказал Джеймс.

Парень не ответил. Он смотрел на него с неприкрытой ненавистью. Пылко, с искренним желанием донести свои чувства до оппонента. Джеймс даже обернулся, чтобы проверить, не стоит ли кто-нибудь за ним. После этого он убедился, что взгляд предназначен именно ему.

Странно. И еще более странно… Рядом с рыжим стояла коренастая низенькая женщина. Одетая как мужчина.

Сумасшедших здесь было не меньше, чем в «Парлэ». Сумасшедших с университетскими дипломами.

Джеймс попрощался и вышел на холод, гадая, закончится ли у Анны этот вечер точно так же, как некогда у него.

Через час, когда он уже лежал на кушетке, с полным пакетом креветочных чипсов на груди, ему пришло сообщение. На экране айфона появилось имя «Анна».

Она хотела поблагодарить? Джеймс надеялся, что нет. Он вполне мог бы обойтись без подтверждения. Джеймс почувствовал себя страшно одиноким. Он взял мобильник, ввел пароль и прочел сообщение.

– Поздравляю, Урелилина! – воскликнул Патрик, входя в кабинет и раскланиваясь. Он никогда не мог произнести ее имя правильно – получалось нечто среднее между Урелианой и Лилианой, но она его не поправляла.

– Как дела? Греешься в лучах славы? Купаешься в молоке ослиц?

– Страдаю, – ответила Анна, – но причина не так уж плоха.

Она чувствовала себя на седьмом небе. Открытие прошло как нельзя лучше, и она представляла себе толпы, стремящиеся в музей. Анна подумала, что в ближайшее время сама проберется туда и посмотрит выставку как простой зритель. И в то же время она чувствовала себя так, словно нуждалась в полном переливании крови. Бр-р-р… шампанское порхает как бабочка и жалит как пчела.

– А тебе понравилось?

– Да, но пришлось уйти пораньше. Дела в гильдии, – сказал Патрик.

Анна понимающе кивнула, хотя и не вполне поверила. Патрик просто не любил крупные мероприятия и большие скопления людей. Разве что на экране компьютера.

– Ты была королевой бала, – смущенно произнес он.

– Неужели я до такой степени напилась, как на историческом балу, когда мы обсуждали ту дипломную работу по богословию… – Как ее там?..

– О нет, ты вела себя вполне прилично. Ты просто сияла.

Анна почувствовала, что Патрик собирался сказать что-то еще…

– Тим Макгаверн, кажется, заинтересовался твоей работой, – продолжал он. – Вы целых полчаса стояли и болтали. Надеюсь, он не собирается тебя переманить? Знаешь, мы в университете будем скучать…

– Не волнуйся, Тима только моя работа и интересовала, – с коротким смешком ответила Анна.

– Ты… оставила ему телефон?

Этот прямой вопрос захватил ее врасплох. Анна вспомнила, что они с Джеймсом нарочно устроили небольшое представление, прежде чем Тим подошел к ним. Присутствующие могли сделать неверный вывод…

– Нет, – ответила она.

– Кажется, он ушел с какой-то другой женщиной, так что… похоже, он бабник.

Анна хихикнула.

– Он, как сказала бы Мишель, не из таких. У него другие предпочтения.

– В смысле?

– В смысле – он гей. Он смотрел на нас, потому что ему приглянулся Джеймс Фрейзер из «Парлэ». Как только Джеймс отошел, Тим засыпал меня вопросами, что это за красавчик. Я чувствовала себя полной дурой.

– Этот скользкий тип, Джеймс, просто ужасен, – сердито бросил Патрик.

– Неужели он тебе нагрубил? – с легким испугом спросила Анна.

Она уже пересмотрела свое мнение о манерах Джеймса и решила, что он перестал быть хамом. Во всяком случае, ей он не грубил.

– Я видел, как вы разговаривали, – произнес Патрик, поправляя очки, за стеклами которых сверкали его блеклые глаза. – Он что-то шептал, подлизывался к тебе, заигрывал…