Дэвид прекратил вертикальный подъем, повернул и "мираж" вошел в крутое пике, а "змей" сосредоточился на инфракрасном излучении солнца и устремился к нему, оставив "мираж" в покое.

– Он тебя потерял. Уходи, Дэви! – молил Джо, но в эту минуту "мираж" был совершенно беспомощен. В отчаянном подъеме к солнцу он потерял скорость и теперь двигался неуклюже и медленно. Пройдет немало секунд, прежде чем он снова станет проворным и послушным, а к тому времени будет уже поздно: Джо видел, как в воздух поднялась третья ракета и в облаке дыма и пламени устремилась к "миражу" Дэвида.

Не вполне сознавая, что делает, Джо на полной скорости бросил свою машину вниз. Он двигался со скоростью, вдвое превышающей скорость звука, и выровнялся на уровне хвоста Дэвида, пересекая курс приближающегося "Змея".

"Змей" засек его своим маленьким циклопьим зрачком радара, ощутил жар его выхлопов – более близкую, более заманчивую цель, и потому переключился на нее и повернул за ней, оставив Дэвида в покое.

Дэвид видел, как самолет Джо на огромной скорости пронесся мимо и "Змей" немедленно повернул за ним. Дэвиду потребовались лишь доли секунды, чтобы осознать: Джо сознательно увел от него снаряд, вызвал на себя огонь, который неминуемо уничтожил бы Дэвида.

Скованный ужасом, он смотрел, как Джо на предельной скорости выходит из пике, чтобы подняться к солнцу.

Ракета неотступно следовала за ним, без усилий догоняя. Джо в зеркале следил за ракетой и в последний миг ушел в сторону, но на сей раз "змей" не обманулся: он повернул следом за Джо, и тот оказался в таком же беспомощном положении, в каком только что был Дэвид. Он рискнул, но не получилось. Ракета нашла его, и в яркой вспышке взрыва Джо и "мираж" погибли одновременно.

Дэвид – его "мираж" снова обрел маневренность – летел один, горло у него перехватило от ужаса, страха и горя. Он обнаружил, что кричит:

– Джо, нет, Джо! О Боже, нет! Ты не должен был этого делать.

Впереди в разрывах туч показался Иордан.

– Ты должен был вернуться домой, Джо, – процедил Дэвид. – Ты, а не я, – и он ощутил горький комок в горле.

Однако инстинкт самосохранения был по-прежнему силен, и Дэвид отклонился от курса, оглядываясь назад, на слепое пятно. И тут же увидел последнюю идущую за ним ракету. Маленькую черную точку далеко позади, хищно следившую за ним злым маленьким глазом.

И, увидев ее, он сразу, без тени сомнений, понял, что это его ракета, та самая, которую приготовила для него судьба. Горячка боя, чего он до сих пор избегал, до предела взвинтила его нервы, мешала рассуждать здраво. Глядя, как снаряд догоняет его, он ощутил фаталистическое отчаяние; тем не менее он собрался для последнего решающего усилия.

Глаза Дэвида сузились в щелки, пот залил лицо, затопив маску, левой рукой Дэвид полностью открыл дроссель, правой отчаянно вцепился в руль. И выжидал.

Снаряд почти догнал его, когда он с яростным криком повернул "мираж" – и промахнулся, всего на долю секунды. Ракета пронеслась мимо, но так близко, что засекла "мираж" своим электронным глазом. Глаз подмигнул, и ракета взорвалась.

"Мираж" в это мгновение поворачивал, и кабина оказалась прямо по центру взрыва. Взрывная волна ударила по самолету; как споткнувшийся бегун, он сразу утратил высоту и скорость.

Лобовое стекло пробили стальные осколки. Один ударился о сталь кресла, отскочил и впился в левую руку Дэвида над локтем; он перерезал кость, рука бессильно повисла.

Ледяной ветер ворвался в кабину, "мираж" подбросило в воздухе. Дэвида удержали ремни, ребра его затрещали, кожу на плечах сорвало, сломанная рука болезненно подвернулась.

Стараясь держаться в кресле прямо, он потянулся вверх, к спуску катапульты. Он ожидал, что под креслом взорвется заряд и его выбросит из обреченного "миража", но ничего не произошло.

Дэвид в отчаянии отпустил ручку и постарался дотянуться до второго взрывного механизма, размещенного под креслом, между ног пилота. Отчаянно рванул – вновь безрезультатно. Механизм не работал, он был поврежден. Предстояло продолжать полет – со сломанной рукой и ничтожным запасом высоты. Он крепче сжал правой рукой рубчатую рукоять джойстика и в безумном падении – "мираж" качало, он рыскал – начал отчаянную борьбу за управление. Теперь Дэвид действовал на автомате, потому что был тяжело ранен, и небо и горизонт, земля и облака головокружительно вертелись у него перед глазами.

Он понимал, что быстро теряет высоту, поскольку всякий раз, как земля перед ним поворачивалась, она грозно придвигалась все ближе, но продолжал упрямые попытки повернуть против вращения.

Земля была уже совсем близко, когда Дэвид почувствовал, что машина начинает отзываться, ее вращение слегка замедлилось. Действуя попеременно джойстиком и рулем, он предпринял еще одну попытку, и "мираж" наконец послушался. Мягко, как любовник, он уговаривал машину, и та неожиданно вышла из пике, и вот он уже летит горизонтально... но самолет был поврежден. Взрыв ракеты смертельно ранил его, и теперь "мираж" отзывался на команды с трудом и болезненно. По сильной вибрации, сотрясавшей самолет, Дэвид догадался, что сорваны лопасти компрессора и машина теряет равновесие. Через несколько секунд или минут она может распасться на куски. Пытаться поднять ее бесполезно.

Дэвид быстро огляделся и потрясенно увидел, насколько низко он опустился. До земли оставалось не больше двух или трех сотен футов. Он не был уверен, куда летит, но, мельком взглянув на допплеров компас, удивился: самолет по-прежнему шел к базе.

Вибрация усиливалась, Дэвид слышал резкий скрежет рвущегося металла. До базы он не дотянет, это несомненно, а для того, чтобы открыть кабину, отпустить ремни и попытаться выбраться, высота недостаточна. Оставалось одно: посадить "мираж".

Приняв решение, Дэвид здоровой рукой сразу потянулся к приборам. Зажав джойстик между коленями, он выпустил шасси и слегка опустил нос. Переднее колесо отчасти погасит скорость и помешает машине перевернуться.

Он взглянул вперед и увидел низкий каменистый кряж с редкой растительностью. Здесь его ждет катастрофа, но дальше – открытые поля, распаханная земля, правильные прямоугольники садов, аккуратные здания. Это хорошо. Порядок и тщательность обработки свидетельствовали о том, что он пересек границу Израиля.

Дэвид пролетел над самыми скалами, поджимая живот, словно помогал "миражу" приподняться над хищными гранитными зубами, и перед ним открылись поля. Он видел, как женщины, работавшие в одном из садов, повернулись и смотрели на него. Дэвид пролетел так близко, что ясно разглядел выражение удивления и ужаса на их лицах.

На голубом тракторе работал мужчина, он выпрыгнул из кабины и бросился на землю, когда Дэвид пролетел в нескольких футах над его головой.

Закрыть подачу топлива, отключить приборы, затем главный включатель – Дэвид выполнял процедуру вынужденной посадки.

Перед ним было ровное коричневое поле, открытое и гладкое. Если повезет, можно благополучно приземлиться.