– Все спокойно? – выкрикнула она.

– Все спокойно. Артур уехал. Выходи.

Однако сказать ей, что он не один, Бобби не смог, и когда Касси, открыв дверь, увидела его с Клэр, висящей у него на руке, то чуть не вскрикнула от неожиданности.

Это был шок… конец.

Ей удалось сдержать возглас. Почти.

Если б Бобби мог, он бы стряхнул с себя Клэр, которая, лишь только дверь ванной начала открываться, внезапно вцепилась в него мертвой хваткой.

– На горизонте чисто, – сказал Бобби. – Пойдем съедим по куску торта и попрощаемся.

Но для Касси горизонт чистым вовсе не был. Со своей точки зрения она видела на горизонте слишком много всего разного.

Во-первых, там наблюдался избыток бывших жен.

А также улыбчивых лиц бывших жен.

Ее обманули. С ней поступили по-свински.

Тем не менее Касси взяла себя в руки и нацепила на лицо улыбку, которая, однако, не могла сравниться с той искренней, которую Касси видела перед собой.

– Торт! Это здорово! Не могу дождаться, – проговорила она.

Делать нечего, пришлось проследовать за счастливой парочкой назад в большую комнату, где официант раздавал торт. И все время, пока она сидела на диване с провансальским узором и ела розовый торт с розовой глазурью, запивая его розовым шампанским, фальшивая улыбка не сходила с ее лица. Ей пришлось улыбаться, даже когда Бобби отошел с одним из гостей, что-то громко вещавшим насчет лужайки для гольфа, и Касси осталась одна в комнате, полной незнакомых людей. Сару и Пейдж с малышами, которым нет и пяти, в это время на улице развлекал фокусами приглашенный по случаю клоун. «Прекрасно, – подумала Касси, – вот, значит, как мне довелось провести свой воскресный день». Она сидела с пустым бокалом – ей даже некому было его наполнить: все официанты тоже куда-то разбрелись.

Единственным, хотя и маленьким, утешением был розовый торт, который оказался очень вкусным. В ее нынешнем настроении плевать она хотела на то, что в нем три тысячи калорий. Она должна была во что бы то ни стало поднять свой дух, пусть даже ценой передозировки сладкого. «Господи, прошу тебя, выведи меня отсюда, – молилась про себя Касси, – или, если это невозможно, приведи сюда хотя бы официанта, чтобы подлить мне шампанского».

В общении со Всевышним нужно проявлять гибкость.

Однако вместо протянутой ей божьей длани или официанта в комнате возникла Клэр, причем так неожиданно, что Касси подумала, что без божественного вмешательства или, скорее, проделок сатаны здесь не обошлось.

Она на секунду опустила глаза в свою тарелку, а когда подняла их, перед ней стояла улыбающаяся Клэр.

Но это была не та милая улыбка, которую она видела у нее до того.

На лице Клэр змеилась одна из тех гнусных, злобных усмешек, которые в любой момент готовы обернуться оскорблением.

– Вы, кажется, не в своей тарелке, – заявила Клэр, вся такая стильная, в черных брюках в тонкую полоску и белой блузке, в массивных золотых украшениях, которые стоили, верно, целое состояние. – Не стесняйтесь, можете уйти. О Бобби я позабочусь.

С минуту Касси молчала, утратив дар речи. Такая откровенная грубость! Ее словно обухом по голове ударили.

– Бобби, я уверена, благодарен вам за то, что вы для него ведете записи или что вы там делаете, – ехидно прибавила Клэр. – Но теперь я здесь, и я вас подменю.

Подменит? Вроде как новый наркоторговец старого? Или новый игрок защитника в футбольной команде?

– Не уверена, что вы сможете меня подменять, – сказала Касси, без выражения глядя на Клэр. – Я всегда готова ему помочь по вопросам, связанным с музеем. У вас это не получится.

Клэр быстро окинула взглядом комнату, затем присела рядом с Касси и тихо заговорила:

– Послушайте, милочка… – Холодом, повеявшим от ее слов, можно было заморозить Сахару на год. – Я знаю Бобби как облупленного, лучше, чем кто-либо другой. Ничего, что касалось бы музея, вы с ним не обсуждаете. Мы обе знаем, что происходит, так что избавьте меня от ваших выдумок. Я предлагаю вам уехать, причем сейчас же.

– Вы шутите.

– Ничуть.

– Не думаете же вы в самом деле, что я уеду только потому, что так хотите вы?

– Если не уедете, уверяю, вы об этом пожалеете.

– Вы в своем уме? – изумилась Касси. Эти холодные голубые глаза действительно смотрели как-то странно. Может, Клэр стоит скооперироваться с Джеем, чтобы на пару изливать свои бурные чувства?

– Скорее вы не в своем уме, раз полагаете, будто интересны Бобби. Экстренное сообщение специально для вас: Бобби трахает всех без разбору, – спокойно проговорила Клэр. – Через неделю он и имени вашего не вспомнит.

– Не понимаю, о чем вы.

– Да ладно вам! Я заметила, как он прикасался к вам, когда вы вошли. Он, знаете ли, всегда так делает, когда хочет внушить женщине, будто он мягкий, добрый, ну просто образцово-показательный. А он не такой. Он живет не так, как вы и… – она обвела рукой толкущихся вокруг гостей, – все эти люди Среднего Запада.

– Он, надо думать, живет, как вы.

– Возможно, – ответила Клэр, презрительно вздернув свой тонкий нос. – Он ведет жизнь аристократа. Вам известно, что он французский граф? Серры со времен крестовых походов носят титул графов Шастеллю. И это еще один из самых незначительных титулов его отца. У Бобби поместье во Франции, а еще земля в Монтане, потому что какой-то там его прапрапрадед одно время жил здесь.

– А вы вполне соответствуете всем требованиям его привилегированного сословия?

– Ведь он на мне женился, разве не так?

– И развелся с вами, – не смогла удержаться Касси, но хорошие манеры никогда не были ее сильной стороной.

– Это ошибка, о которой, я думаю, он сожалеет.

Касси, наблюдавшая за Бобби в машине, заметила его нерешительность и нежелание идти сюда. Чем они были продиктованы? Нежеланием видеть Клэр или, наоборот, стремлением с ней встретиться? Неужели эта женщина знала его лучше, чем он сам знал себя?

– Послушайте, какие бы вы ни строили планы в отношении Бобби, оставьте меня в покое. Я помогаю ему в поисках картины Рубенса. К вашим намерениям это не имеет никакого отношения. Не стесняйтесь, пытайтесь снова его завоевать любым угодным вам способом. – Господи Боже мой! Как она выражается – ну просто зрелая и мудрая женщина, хотя на самом деле ей очень хочется влепить этой Клэр хорошую оплеуху. – Это не конкурс и не соревнование. У меня работа, которую мне поручил Артур, и музей… вот и все. – Касси превращалась в первоклассную врушку. Ей бы в театре выступать.

– Не верю.

– А мне до лампочки. С вашего позволения. – Касси поднялась со своего места и пошла прочь, гордо держа голову, ну прямо Джулия Робертс в той сцене из «Красотки», когда она уходит от Ричарда Гира в отеле. Касси решительно прошла прямиком в кухню, потому что ей срочно нужно было выпить, и если официанты не желают к ней подойти, она сама подойдет к ним.