Но настоящее восхождение Ситникова началось после того, как хозяин познакомился с Верой, женой своего верного охранника, на которого, в принципе, полагаться было слишком опасно. Подставит и продаст в любой удобный момент!

Бизнесмен страдал привычной болезнью всех богатеньких — тяжелым неврозом. Общее место. Не спал ночей, считал-просчитывал свои капиталы, трясся за них, дрожал, содрогался и сутками напролет прокручивал в слабой своей, больной, но плутоватой и хитроватой головенке варианты возможного нового обогащения… Он вел существование наркомана, подсаженного на иглу крупных денег, которого с этой иглы не стянуть уже никакими силами и средствами.

Наконец все вокруг стали замечать дрожащие руки бизнесмена и его измученные глазки.

— Что-то вы исхудали, — сострадательно-ехидно заметил Дмитрий. — Питаетесь-то нормально? А то все казино да кабаки… И не высыпаетесь, поди…

Новые русские пьют, старые русские сдаются… Им не по силам новые игрища и развлечения.

— И не говори, Димон, — жалобно раскололся доверчивый и затравленный капиталами предприниматель. — На врачей, на этих паразитов, уйму денег угрохал! И хоть бы что! Лечить совершенно не умеют. А берутся! Только все после меня руки моют, как после кошки какой-нибудь. А одна сволочь в белом халатике недавно мне говорит: «Вы заразны, ко мне не приближайтесь!» Так прямо и зашарашила! Ну, как такое может врач сказать?! Ну да, я пришел к ней с насморком! Так ты на то и врач, лечи! Диплом-то зачем получала?! Я обозлился и говорю: «Тогда противогаз надевайте — и проблем не будет!» Так она еще обиделась, блядь!

— А вы чего все лечите-то? — флегматично спросил Дмитрий. — Без конца по медикам гоняете… Долбетками долбаетесь… Пол-аптеки уже скупили. А по-моему, если нет температуры — считай, все нормально.

Хозяин приблизил к нему свое и впрямь утончившееся почти до аристократизма, когда-то довольно щекастенькое лицо:

— Ох, Димон! У меня кошмары! С головой не в порядке. Боязнь замкнутого пространства называется. Лифта боюсь. Особенно темного. Метро боюсь…

— А зачем вам метро? — лениво спросил Ситников. — Машина имеется… И темный лифт… Откуда он в вашей элитке? У вас что, в подъезде сплошные хулиганы?

— Да это я вообще… Но вместе с понятием «новые русские» появилось и понятие «дети новых русских». А это страшное дело, Димон… У одного моего приятеля два очень крутых охранника — спортом занимаются, амбалы те еще. Когда папа на работе — они у него и дома дежурят — в коттедже или где уж там. И с ними остается его сынок. А сын тот еще — мажор типичный, привыкший к принципу «я хочу». Так он из-за каких-то своих капризов повадился их лупить. И смех и грех! Ну не будешь же с ребенком драться — это раз. И даже если ударишь его ответно — папа на дыбы встанет — это два. В общем, бедные ребята не знают, что им делать, — пружатся, смущаются, пытаются словами урезонивать — а мальчишка лет двенадцати их бьет! И как быть — непонятно… А у соседей моих парень так воспитан, что его в школе кто обидит — он хватает стул или столик и швыряет в голову обидчику. Или хватает его сумку и выбрасывает в открытое окно. Плодов уже с ним родители немало пожали со стороны всех школьных администраций…

— Все в мире повторяется, — меланхолично заметил Ситников. — Мне тут вспоминается из «Андрея Рублева»… Мужик из княжеских прислужников поднял на руки княжеского сынка, а тот ему ничтоже сумняшеся дает пощечины и вполне серьезно кричит: «А ну поставь меня, а то я тебя на конюшню отправлю!» Я к вам завтра жену приведу, она вас мигом вылечит. В два счета.

— А она у тебя кто? — с сомнением спросил хозяин.

— Да не бойтесь! Медик она с большим стажем и опытом. Все будет в ажуре! О противогазе упоминать не придется.

Верочка выслушала рассказ бизнесмена очень внимательно и серьезно. Спросила:

— А чего вы, собственно, боитесь? Реально темный лифт не опаснее, чем лифт со светом. Даже если застрянете — кнопку вызова найдете на ощупь. В своей комнате вам в темноте не страшно?

Предприниматель покачал головой, глядя на Веру, как погибающие в шторм моряки смотрят на внезапно проблеснувший в сыром мраке маяк.

— Значит, не страшно… Тогда чего же бояться здесь? Вы все это хорошенько обдумайте, потом попробуйте сесть в темный лифт — для эксперимента. И действительно не испугаетесь. Был страх — и пропал! Такая простая, логичная психотерапия, которая сработает безукоризненно.

— А еще я в машине задыхаюсь, — пробормотал бизнесмен, — там безумно душно… Просто нечем дышать… Мне иногда кажется, что я там умру…

Вера глянула удивленно и простодушно:

— Не может быть! Там же гуляют сплошные сквозняки по салону! Я всегда так боюсь простудиться… Схватить шейный радикулит. И у шоферов он всегда. Это их излюбленная болезнь. Вот Дмитрий подтвердит.

Ситников с готовностью кивнул.

А при крепостном праве на Руси была просто идиллия, подумал он. Крестьяне просыпались в пять утра и сразу — топить печку, идти по воду… Работать, работать… От такой жизни — никаких тебе депрессий! Некогда депрессировать, когда ежедневно надо вставать в пять и сразу вкалывать по дому и в поле. Правда, иногда молодой дворянин может крестьянку поиметь… Но опять же — ничего страшного. Этот молодой дворянин вскоре сам посожалеет о содеянном, раскается — и крестьянке такой подарок преподнесет! Да и она долго переживать не будет — ведь у них, у крестьян, от их жизни депрессии не рождались!.. Такая вот идиллия была когда-то на Руси… Да-а…

С этого дня дела Ситникова пошли в гору. Хозяин с помощью Веры стал успешно избавляться от своих навязчивых страхов, приглашал ее к себе еще не раз и щедро расплачивался за советы и помощь, а Дмитрий… Он отныне ходил в любимчиках. И о своем будущем уже почти не тревожился. Ездил с Верой на выходные в разные там Крымы-Кавказы, купил себе бээмвэшку и квартиру…

Жизнь налаживалась, и даже очень круто.

Лазарева, идущего ранним утром по коридору к своему кабинету, поразил дикий визг Софьи Петровны.

Что это с ней? — в изумлении подумал профессор. То на работу опаздывает, то требует ее убить ради прощения, то визжит, прямо как та девушка с тяжелым подбородком… Неужели в кабинете бегают мыши? Или, того хуже, крысы?… Как на Соню плохо влияет сегодняшняя действительность… Вот уж правда, что Россия — страна, где каждый завтрашний день хуже сегодняшнего.

Сделав такой пессимистический вывод, Лазарев заторопился и рывком открыл дверь в приемную. Соня стояла в углу, прижав маленькие стиснутые кулачки к лицу и в ужасе уставившись на свой секретарский стол. И пронзительно непрерывно визжала. На ее кресле за столом сидела абсолютно голая женщина. Сидела спокойно и безучастно и чуточку улыбалась.

Антон, сразу понял профессор. Больше некому…

Он молча подошел к столу и снял голую даму. Куклу создали довольно искусные руки, она очень напоминала настоящую женщину, но обмануть великого хирурга было невозможно даже на полсекунды.