— Здравствуйте, Арсений. Да, со мной все в порядке, — вежливо произнесла Ира.

— Да что вы врете! — вдруг плачущим голосом выдал сосед. — Я видел, как вам «Скорую» вызывали, я слышал, что врачи говорили, я ваши разговоры с мужем слышал… Мы же на одной лестничной площадке живем, я не глухой и не слепой.

«Подслушивал под дверью, что ли? — изумилась Ира. — Хотя с него станется…»

— Я ведь прав был, признайтесь, Ирочка? — настаивал Арсений, дыша ей в лицо анисом. — У Женьки роман?

— Да, вы были правы, — безучастно ответила Ира. — Это все?

— Нет, не все, нет, не все… Ирочка! Женька подлец. Он вас недостоин. Он недостоин и мизинца вашего… — Сосед неожиданно схватил Иру за руку и принялся ее целовать. Его совершенно не смущали длинные, по локоть, перчатки Иры — собственно, получалось, что Арсений целовал именно перчатки.

— Пожалуйста… — Ира попыталась вырвать руку, но сосед держал крепко. — Пустите! Арсений… А ведь вы сами подлец, — с горечью произнесла она.

— С чего же это я — подлец? — слегка опешил сосед.

— А зачем вы мне рассказали, что Женя мне изменяет? Зачем?

— Как?.. Ирочка, но невозможно было смотреть, как он вам лапшу на уши вешает!

— Так не смотрели бы! — закричала Ира. Она словно продолжала приходить в себя после глубокой заморозки. Оттаивала, но зато в сердце острыми иглами входила боль. «А и правда, не говорил бы мне ничего этот дурак, может, и обошлось бы… Да, мужчины не верны, но кто сказал, что Женя всерьез собирался от меня уходить? Он много чего понаписал этой фифе, но нельзя же это все считать правдой? Вон дома вечерами сейчас сидит, никуда его не тянет. Да и фифа эта, возможно, не решится мужа бросить… И скоро их роман — Жени и Лили Марлен этой — неизбежно сойдет на нет, затухнет! Ведь именно так чаще всего и происходит в жизни!»

— Ирочка, но вы мне бесконечно дороги…

— В каком смысле? — резко спросила Ира.

— Ну, как женщина, как человек… — смутился Арсений, поджав губы. — Даже более скажу. Вы мне… Я люблю вас, Ирочка. — Он пожевал губами и добавил с печальной многозначительностью, глядя в сторону: — Давно и преданно люблю.

«Как в плохой пьесе, — брезгливо подумала Ира. — Да, точно, я словно смотрю плохую пьесу с бездарным актером в главной роли. И он, этот Арсений, похоже, не врет. Это очевидно было, что я ему не безразлична. Но почему он ведет себя как дурак, почему говорит эти пошлые фразы? Он любит меня, да, но его любовь какая-то… противная!»

— Ага. Любите. Выгоду свою ищите. Интриги плетете! Доброжелатель, тоже мне, — сердито бросила она. — А ведь путь в ад устлан благими намерениями!

— Какой путь? Послушайте, Ирочка, я вам предлагаю свою защиту и покровительство, — словно не слыша ее, бодро продолжил сосед. — Я все, все сделаю для вас и для Лени. Вам даже переезжать не придется — вот моя квартира, рядом, за стеной, на одной лестничной клетке с вашей!

Ира вздохнула и произнесла жестко:

— Арсений, вы только не обижайтесь, но вы очень похожи на токующего глухаря. Поете свою песню, а никого вокруг не слышите. Откройте уши: ваша помощь мне не нужна! — звонко выкрикнула она последние слова. — И вообще, за кого вы меня принимаете? За безвольную, безответную курицу? Это раньше женщины без мужа не могли выжить, готовы были за любые штаны держаться… А сейчас иные времена. Я сама — понимаете? Сама решаю свою судьбу, и мне не надо за чужой спиной прятаться.

— Я не понял… Ирочка, вы… вы отвергаете меня? В смысле, мою помощь?

— Да, отвергаю! — крикнула Ира. — И… и идите, идите уже от меня.

Арсений явно обиделся. Нахмурился, печально поджал губы. Посмотрел еще раз на Иру укоризненно, а затем развернулся и, шаркая, побрел прочь.

Ира же осталась стоять, дожидаясь, пока сосед скроется из виду. Она не хотела идти следом, не хотела продолжения разговора. Не хотела видеть Арсения.

Мокрый снег кружился вокруг ее лица, щекотал ресницы.

Ира была снова живой, способность чувствовать окончательно вернулась к ней. Она стала прежней Ирой — решительной и бескомпромиссной.

Не она ли когда-то покинула родительский дом, как раньше говорили, «в поисках лучшей доли»? Не она ли без сожаления оставила первого мужа-пьяницу?

Так что же сейчас мешает бросить Женю и начать жизнь заново? Да, тяжело, да, проблем будет больше. Ну и что из того?! Она сможет, она справится. Из театра выгонят? А, плевать, в супермаркет пойдет работать, продавщицей. Полы мыть будет. Да что угодно согласна делать, лишь бы не унижаться и не терпеть рядом с собой изменщика, подлеца и эгоиста…

Ира постояла еще некоторое время, затем решительно двинулась вперед.

…Евгений с Леней уже были дома. Сын играл, муж сидел за компьютером. Писал пьесы или письма — этой своей фифе?

— Привет, — сказал он, повернувшись на крутящемся кресле к жене.

Ира притворила дверь в соседнюю комнату, чтобы Ленечка не слышал их разговора:

— Ты хотел уйти? Уходи. Я на себя руки накладывать не стану. Ну, чего ждешь. Собирай свои вещички и дуй отсюда. Совет да любовь вам с этой… с Лили Марлен.

Евгений некоторое время молчал, внимательно глядя на жену. Потом вдруг сказал:

— Я с ней расстался. Вернее, она со мной. Из семьи Лиля уходить не хочет, а любовницей она мне не нужна.

— А любовницей она мне не нужна… — с отвращением повторила Ира. — Ты такой откровенный, что даже мороз по коже.

— А я больше не могу отмалчиваться. Хочу быть честным. Да, вот такие дела. Может, ты передумаешь, не станешь выгонять меня? Я не хочу с сыном расставаться.

— Я бы не препятствовала вашим с ним встречам. Я не как те тетки… которые мстят своим бывшим, используя детей, — вспылила Ира.

— Я знаю. Но я хотел бы проводить с сыном больше времени.

— О, вспомнил о сыне… Если бы ты ушел к своей фифе, наверняка бы с ним меньше времени проводить стал. И как все предсказуемо, боже мой, как все предсказуемо! Это ведь и дураку было ясно, что ничего у тебя с этой Лилей не получится — у тебя семья, у нее семья…

— Но если мы с Лилей расстались… Позволь мне остаться, ладно?

— Ты циничный человек, Женя! Ты хочешь остаться? Нет. Нет! Иди, собирай вещи.

Ира упала на стул, сложила руки на коленях. В соседней комнате грохотал кубиками сын. Евгений захлопнул крышку ноутбука, принялся методично собирать бумаги на столе.

«А ведь лучше него все равно никого нет, — с бессильной ненавистью подумала Ира о муже. — Остальные мужчины ему и в подметки не годятся. Если бы не эта измена… В остальном Женька хороший муж и отец. Если бы Арсений ничего не сказал мне, я бы так ничего и не узнала… И жила бы, как прежде. Вполне себе счастливо. А я ведь как чувствовала, что ничего у Женьки с этой фифой не получится! И точно. Если бы не Арсений… Ох, кто его за язык тянул! Эти все служебные романы быстро закручиваются и столь же быстро разваливаются!»