Веспасиан знал: он больше никогда не сможет посмотреть Корбулону в глаза. Ведь кто, как не он сам, предложил столь низкий способ убрать их общего врага, а вот о собственном участии даже не заикнулся.

— Я помогу тебе, Корбулон, — поспешил он загладить промах, правда с камнем на душе.

Где же те высокие идеалы, которые он проповедовал, когда десять лет назад впервые приехал в Рим? Увы, они разбиты вдребезги. В этот момент он понял, что готов на всё, лишь бы тот образ Рима жил в его сердце и дальше — Рим, которым правит честь, Рим, свободный от гражданских войн, которые положили конец республике. И вот теперь он предлагает защитить этот образ с помощью убийства. Как бы смеялась сейчас над ним его бабка Тертулла, будь она жива, подумал он.

— Спасибо вам, господа, — искренне поблагодарила их Антония. — Знаю, всё это противоречит тому, во что вы привыкли верить. Но я никогда бы не просила вас об этом, будь у меня иные возможности.

Веспасиан и Корбулон посмотрели друг на друга и хмуро улыбнулись. Оба знали, что только что вызвались сделать нечто такое, за что им никогда не будет прощения.

Азиатик прочистил горло. Только что принятое решение его отнюдь не радовало. Тем не менее он понимал, что иного выхода у них нет, и потому перевёл разговор в практическое русло.

— Как же нам достичь нашей цели, если мы решим сделать это в его же доме? Ведь это практически невозможно.

— Только не яд, — сказала Антония. — Его пришлось бы давать долго и мелкими дозами, чтобы со стороны показалось, что Поппей медленно умирает от какой-то загадочной болезни. К тому же это предполагает постоянный доступ на кухню.

После этих слов за столом воцарилось молчание. Все судорожно пытались придумать способ убить человека так, чтобы его смерть показалась естественной, причём не в постели и не за рабочим или обеденным столом.

В конце концов молчание нарушил стоявший в двери Палл.

— Могу я чем-то помочь, домина?

Антония обернулась в его сторону.

— Не сомневаюсь, что у тебя найдутся ценные соображения, Палл. Я всегда рада их слышать, так что можешь прийти нам на помощь.

Управляющий сделал шаг вперёд от двери.

— Ты добра ко мне, домина. У меня есть лишь одно замечание. Если вы хотите, чтобы всё выглядело убедительно, это нужно сделать без свидетелей, а вот тело должно быть найдено в публичном месте. Если мы исключим убийство Поппея в его собственном доме, нам следует найти другое укромное место. Где ещё в Риме бывает Поппей? Куда он ходит? В Сенат, бани, суды? К друзьям на пиры? Ни одно из этих мест нельзя назвать укромным. Он никогда не примет приглашение от тебя, домина. Что касается дома старшего консула, совершать подобное деяние там не пристало — это означало бы утрату всякой порядочности и чести.

Азиатик кивнул в знак согласия.

— Запятнать убийством дом старшего магистрата в Риме — значит искушать терпение богов.

— Верно, — согласился Палл. — Мне видится лишь единственный момент в обозримом будущем, когда Поппей предпочтёт укрыться от посторонних глаз, — это когда он будет заключать тайную сделку.

— А именно, обменивать договоры на долговую расписку в доме Клавдия! — воскликнул Веспасиан. — Ну конечно же! Но это означает, что в наш план придётся посвятить Клавдия и Нарцисса!

— Вот это не проблема, — заявила Антония. — Тем более что дело касается денег. Главное, дождаться момента, когда этот обмен произойдёт. После чего, я уверена, мой сын и его вольноотпущенник будут только рады нам помочь или, по крайней мере, не станут мешать. В конце концов, ведь это им только на руку: им останется долговая расписка, а также договоры на все семь египетских поместий. Думаю, такая перспектива их соблазнит. Кроме того, это на руку и мне самой. Клавдий получит дополнительный доход, а он ему понадобится, если я вдруг решу, что для Рима желательно получить в его лице следующего императора.

— Ты способна решать такие вещи? — Азиатик недоумённо выгнул бровь.

— Всё зависит от того, как в ближайшие несколько месяцев будет себя вести мой сорванец-внук Гай. Но на твоём месте, Азиатик, я бы сохранила дружбу с моим идиотом-сыном.

— Что я и намерен сделать, — ответил консул с заговорщицкой улыбкой.

Антония же вновь переключила внимание на управляющего.

— Спасибо тебе за своевременное замечание, Палл. Коль ты просветил нас относительно места, не найдётся ли у тебя соображений по поводу того, как это лучше сделать?

— Боюсь, что нет, домина, — пристыженно ответил Палл. — Но у меня есть идея, кто бы мог нам помочь в столь щекотливом деле. Тем более, если мы вспомним загадочную кончину одного из эдилов в прошлом году. Могу я пригласить Магна?

— По-моему, прекрасная идея! — радостно воскликнула Антония.

Магн подозрительно обвёл взглядом комнату.

— Боюсь, я плохо тебя понял, домина, — произнёс он, нервно поёрзав на деревянном табурете, который поставили для него на дальнем конце обеденного стола.

— Только не строй из себя дурачка, Магн! — резко бросила Антония. — Вопрос был задан просто, и я уверена, что ты знаешь ответ на него.

— Есть один способ, правда, я сам никогда им не пользовался, но я слышал о нём от одного знакомого, — нехотя признался бывший кулачный боец. — Больше я ничего не знаю, и никогда не делал таких вещей, — поспешил добавить он и с опаской покосился на старшего консула.

— Всё в порядке, Магн, — успокоила его Антония. — Старший консул здесь для того, чтобы услышать от тебя совет, а не затем, чтобы судить тебя.

— Если ты — тот самый Магн, что возглавляет Братство Южного Квиринала, — добавил Азиатик, — и если тебе не даёт покоя «естественная» смерть тамошнего эдила в прошлом году, можешь не волноваться. Сенатор Поллон убедил городского префекта, что ты не имеешь к этому никакого отношения, и вообще, нет ничего странного в том, что здоровый молодой человек был найден на улице мёртвым, но без видимых следов насилия. Ни ран, ни даже синяков. Лично мне было бы интересно узнать, как такое возможно. Будь добр, просвети нас.

Магн облегчённо вздохнул.

— Всё очень просто. Суете головой в бочку с водой, стараясь при этом не оставлять следов на шее или на груди, и держите, пока не захлебнётся. Перед этим его лучше раздеть, чтобы не порвать одежду и чтобы она не намокла. Затем подвешиваете его вверх тормашками — чтобы верёвка не оставила следов, лодыжки лучше обмотать одеялом, — и лупите кулаками по груди, пока не выйдет вода, которой он нахлебался. Но только не сразу. Лучше какое-то время подождать, иначе он оживёт. Затем снимаете, насухо вытираете волосы, одеваете, и вот вам покойник без единого синяка! Кстати, подвешивать лучше рядом с очагом, чтобы, когда его найдут, он был ещё тёплым. Если вам, конечно, это надо...

— Спасибо, Магн, — поблагодарила его Антония.

Веспасиану показалось, что он заметил в её глазах блеск, говоривший о чём-то большем, нежели простая благодарность.