– Марш! – взревел Мэдок.

Развернулся настоящий ад.

– Проклятье! – прошипел я.

Наши машины сорвались с места одновременно, но она, похоже, стартанула сразу со второй передачи, потому что практически мгновенно набрала скорость и втиснулась передо мной как раз вовремя, чтобы не врезаться в пикап, стоявший перед знаком «Стоп» на встречной полосе.

– Говорил же тебе, что она хороша, – безапелляционно заявил Джекс, только я его проигнорировал.

Резко переключившись со второй на третью, поддал газу, вильнул влево, раз она заняла мою полосу, и погнал рядом с Тэйт.

Мэдок держался за поручень над дверью, тревожно поглядывая на девчонок. Я включил четвертую передачу и немного вырвался вперед. К счастью, на улице было пустынно.

– Джаред, вернись на другую полосу, – посоветовал мой брат.

– А что, по-твоему, я пытаюсь сделать? – рявкнул я, давя на газ, пока не набрал обороты для шестой передачи.

Посмотрев вперед, заметил надвигавшийся на нас белый седан. У меня сердце екнуло.

Я вытянул шею и глянул на Тэйт. Ее глаза полыхнули огнем, она покачала головой, говоря мне, чтобы даже не думал об этом.

– Джаред, – предупредил Джекс, в то время как Мэдок лишь ухватился покрепче.

Выдавив газ в пол, я остановился ноздря в ноздрю с ней.

– Джаред! – заорал Джекс.

Седан яростно сигналил. Взгляд Тэйт, полный страха, метнулся ко мне. Я улыбнулся. Выкрутив руль с такой силой, что мышцы рук заныли, наехал левым передним и задним колесами на бордюр. Машина цеплялась днищем, пока я не добился нужного угла.

– Проклятье! – ругнулся Джекс, а Мэдок рассмеялся.

Белый автомобиль пронесся между мной и Тэйт, продолжая сигналить. Она нервно оглянулась назад, и я воспользовался своим шансом. Рванул вперед, набрав еще скорость, затем, крутанув руль вправо, подрезал ее «понтиак» на минимальном расстоянии.

– Ю-ху! – взревел мой друг.

В зеркале заднего вида я заметил, как Джекс запрокинул голову назад и накрыл глаза ладонями.

Покачав головой, я опустил подбородок и сосредоточил внимание на дороге. Благо, на этой улице запрещалась стоянка вдоль тротуара, поэтому места было достаточно и пешеходы из-за машин не выскочат.

Когда мы выехали на Мэйн, я притормозил, повернул руль вправо и понизил передачу, чтобы сбавить скорость.

– Вперед, вперед! – закричал Мэдок. Послышался визг колес Тэйт.

Я бросил взгляд в зеркало заднего вида. Ее немного занесло, но она быстро выровнялась.

– Все смотрим в оба, – процедил я. – Здесь до хрена народу.

По воскресеньям на окраинах редко кого встретишь, по крайней мере до полудня, а вот в центре города жизнь кипела всегда. Люди ходили по магазинам, в кино, обедали в кафе или просто прогуливались по площади.

Я мчал дальше, пока Тэйт виляла позади меня, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь впереди. Остальные три девушки радостно жестикулировали в салоне.

– О, черт! – воскликнул Джекс. Мой взгляд резко вернулся к дороге.

Я ударил по тормозам: служебный фургон задним ходом сдавал с подъездной дорожки на улицу прямо передо мной. Обогнув меня по встречной, Тэйт вырвалась вперед.

– Твою мать! – зарычал я, дернув руль и последовав за ней.

– Почему ты его не объехал? – выкрикнул мой брат, отстегнув ремень и подавшись вперед.

– Отвали, – огрызнулся я. Тэйт прилично оторвалась от нас. – Боже, она хороша.

Джекс шумно сглотнул.

– Ага, у нее отличная реакция. Лучше, чем у тебя, очевидно.

Включив пятую передачу, я разогнался и переключился на шестую. Вдали показался первый светофор.

– Давай же, – поторопил Мэдок.

Вжавшись спиной в сиденье, я сдавил руль. Паша и Джульетта то и дело оглядывались на нас в заднее окно. Пешеходы тоже начали обращать внимание. В зеркале я видел, как они оборачивались и провожали взглядами двух говнюков (вероятно, нас называли именно так), летевших по улице. Какие-то парни с выпученными глазами указывали пальцами на наши машины, а в открытые окна доносились восторженные возгласы.

Загорелся красный сигнал. Тэйт резко затормозила, и пронзительный визг шин заставил окружающих устремить взгляды на нас. Я тоже изо всех сил ударил по тормозам, остановившись рядом с ней.

– О, черт! – закричал кто-то на улице. – Это Джаред и Тэйт!

Но мой взгляд был прикован только к ней.

Тэйт следила за светофором, нетерпеливо поглядывая на меня и кусая нижнюю губу, чтобы скрыть улыбку. Я был готов поспорить, что она постукивала ногой: ее тело буквально вибрировало.

– Джекс, – сказал я, тяжело дыша, – ты до сих пор в хороших отношениях с копами?

– Да, – ответил он подозрительным тоном. – А что?

– Вот что. – Посмотрев на дорожную камеру, установленную над светофором, потом по сторонам и не обнаружив вблизи машин, я изо всей мочи газанул на красный.

– Твою м!.. – послышался гневный возглас Тэйт, но ее слова растворились в воздухе, когда я вырвался вперед.

Мэдок расхохотался, запрокинув голову назад, в то время как Джекс фыркнул практически возле моего уха.

Зрители радостно зашумели, с улицы донеслись смех и завывания, а я глянул в зеркало заднего вида. Тэйт тоже начала медленно двигаться, следуя моему примеру, потом сорвалась с места, сообразив наконец, что путь свободен.

Я молниеносно переключился с четвертой на пятую. Палящее летнее солнце казалось сущим пустяком по сравнению с кровью, бурлившей в венах словно расплавленная лава.

Боже, я любил Тэйт, мать твою.

Мне нравилось выступать на треке, но даже там я не чувствовал такого кайфа, какой получал в ее присутствии.

– Джаред, – предостерег Джекс, – сбавь скорость.

Устремив взгляд вперед, я ощущал рвавшуюся на волю улыбку.

– Джаред, – снова повторил он более твердым тоном.

Приближаясь к следующему светофору, я пропустил его предупреждение мимо ушей и осмотрелся по сторонам в поисках опасности.

– Джаред! – крикнул Мэдок.

Я врубил шестую, мое сердце неслось галопом, в груди все болезненно сжималось, сбивая дыхание.

– О, черт! – взвыл мой брат; мы втроем перестали дышать, когда сигнал светофора сменился на зеленый и я пролетел перекресток без промедления.

Только после этого я выдохнул.

– Ох, слава богу, – хватая ртом воздух, сказал Мэдок. – Какой же ты засранец.

– Что? – Я изобразил невинность. – Зеленый был.

Тэйт меня догоняла, но вдруг повернула налево.