– Еще как понадобятся! Иначе мои юбки будут заляпаны грязью.

Он от души рассмеялся:

– Да будет вам известно, миледи, что в данный момент я стою по щиколотки в грязи. Ты погрузишься по колено. Положи эти штуковины и иди сюда.

Лара неохотно послушалась, завязывая ленты шляпки.

– Ты приехал без кареты? – спросила она.

– Чтобы еще одна застряла? – Потянувшись к жене, он схватил ее и вытащил из относительного покоя кареты прямо в объятия ревущей бури.

Лара ахнула и спрятала голову у него на плече, когда колючие дождинки ударили ей в лицо. Она увидела, что мистер Колби уже сидит на лошади, придерживая поводья гнедого жеребца Хантера.

Хантер легко, как пушинку, посадил Лару в пустое седло и вскочил на коня следом за ней. Седло оказалось скользким и не имело луки, через которую можно было бы перекинуть ноги. Чувствуя, что соскальзывает со спины лошади, Лара инстинктивно попыталась за что-нибудь ухватиться. Тотчас же мускулистая рука подхватила ее, крепко обняв за талию.

– Не волнуйся, – ласково произнес Хантер почти в самое ее ухо. – Неужели ты думаешь, что я позволю тебе упасть?

Лара была не в состоянии ответить, жмурясь от бьющего в лицо дождя. Ее накидка промокла, и она начала дрожать. Действуя одной рукой, Хантер расстегнул свой плащ и втянул ее внутрь – в некое подобие уютного кокона. От его большого тела исходило приятное тепло, и вскоре ее озноб превратился в трепет удовольствия. Лара вдыхала запах влажной шерсти и знакомый пряный аромат Хантера. Она обхватила руками его твердый торс, чувствуя себя в полной безопасности, закутанная в его плащ, надежно укрывавший от хлестких струй дождя. Видимо, ее шляпка ему помешала. Пустив лошадь мелкой рысью, Хантер нетерпеливо дернул за ленту, стянул изящную вещицу с ее головы и отбросил прочь.

Лара с негодующим видом высунулась наружу. – Это была моя любимая… – начала она, но крупные капли ударили ей в лицо, и она снова нырнула внутрь плаща.

Ход лошади выровнялся, и она перешла на ровный стремительный галоп. Ларе лишь однажды пришлось так ехать, когда она была совсем маленькой. Отец на лошади повез ее в деревенскую лавку и купил шелковую ленту для волос. Он казался ей таким большим и могучим, способным решить все ее проблемы. По мере того как она становилась старше, отец как бы уменьшался, и она с глубоким разочарованием наблюдала, как он постепенно устранялся от жизни дочерей после их замужества, словно больше не нес за них с Рейчел ответственности.

«Лорд Хоуксворт – твой муж, – прозвучал у нее в голове голос сестры. – Ты принадлежишь ему…»

Через плащ она ощущала твердую руку Хантера, его бедра плавно двигались, управляя лошадью. У Лары все внутри сжалось при мысли о том, что она полностью зависит от этого громадного, на вид неуязвимого человека. Он обещал быть нежным с ней.., но когда мужчина находится во власти низких инстинктов, едва ли он способен сохранять самообладание.

От этих невеселых размышлений близость Хантера перестала казаться приятной, и Лара беспокойно заерзала. Где-то у нее над головой раздался его голос, но она не расслышала слов из-за шума бури и топота копыт.

Почему Хантер сам приехал за ней? Было время, когда он считал, что она не стоит подобных хлопот. Его поведение озадачивало Лару… Он торговался с ней за ее благосклонность, вместо того чтобы силой получить свое, скрывал свои истинные чувства за смесью шутовства и нежности, а теперь вот примчался спасать ее без всякой нужды. Словно добивался ее расположения. Но зачем ухаживать за ней, когда он совершенно точно знает, что через месяц она проведет с ним ночь?

Лара настолько погрузилась в свои мысли, что почти удивилась, когда обнаружила, что они подъезжают к Хоуксворт-Холлу.

Они остановились перед входом, и слуги с зонтами в руках поспешили им навстречу. Испытывая одновременно облегчение и досаду, Лара выбралась из-под плаща Хантера, и он помог ей слезть с лошади. Придерживая над ней зонтик, лакей проводил хозяйку в холл. Наоми тут же сняла с Лары промокшую накидку, а миссис Горст послала двух горничных приготовить ей горячую ванну. Дрожа в мокром дорожном платье, Лара смотрела, как Хантер снимает плащ и шляпу.

Он вытер ладонью мокрое лицо, пригладил влажные волосы и, криво улыбнувшись, взглянул на нее.

Лара поражалась собственным чувствам. Хантер был ее противником, но он же был и ее защитником. Его влекло ее тело, но, стремясь к своей цели, он походя мог разбить ей сердце. Забыв о слугах, которые могли их видеть, Лара нерешительно подошла к мужу.

– Спасибо, – сказала она. Прежде чем он успел ответить, она привстала на цыпочки, положила ладони на его твердую грудь и коснулась губами гладко выбритой щеки. Хантер замер, его дыхание прервалось. Поцелуй был вполне целомудренным, но когда она отстранилась, чтобы посмотреть на Хантера, на лице его застыло напряженное выражение.

Их взгляды встретились, и ироническая усмешка скривила его губы.

– Ради такого я готов переплыть Ла-Манш! – бросил он и направился в библиотеку.

* * *

Блаженствуя в большой медной ванне, Лара погрузилась в горячую воду и закрыла глаза от умиротворения и довольства. Наконец-то она согрелась, лежа в облаке благоухавшего лавандой пара. Длинные пряди волос, выбившиеся из узла на затылке, свободно покачивались в воде. Она лениво плескала воду на грудь и шею, как вдруг кто-то без стука отворил дверь ее гардеробной.

Лара напряглась, а Наоми поспешила навстречу незваному гостю.

– О, милорд, – услышала Лара слова горничной, – леди Хоуксворт не расположена.., то есть…

Хантер остановился при виде жены, лежащей в воде, – только голова и обнаженная ступня выступали над ее поверхностью.

– Я думал, ты уже закончила, – сказал Хантер, уставившись на нее немигающим взором.

– Как видишь, до этого еще далеко, – с достоинством ответила Лара. – Наоми, будь любезна, проводи лорда Хоуксворта.

– Не беспокойся, Наоми. – Хантер повернулся к горничной с вежливой улыбкой. – Я позабочусь о своей жене. Почему бы тебе не сходить вниз и не выпить чаю? Дай покой своим ногам. Можешь быть свободна до вечера.

– Постой… – нахмурившись, начала Лара, но было слишком поздно.

Хихикая, Наоми последовала совету Хантера и тут же исчезла, оставив их вдвоем. С тихим щелчком дверь закрылась за ней.

Лара устремила на мужа суровый взгляд:

– Зачем ты это сделал?

Хантер проигнорировал ее вопрос.

– У тебя глаза, как у русалки, – вкрадчиво проговорил он. – Мягкие, светло-зеленые. Очень красивые.

– Я знала, что это лишь вопрос времени и ты заявишься, когда я буду принимать ванну, – сказала Лара, стараясь говорить по возможности спокойно, хотя ее сердце бешено колотилось. – После того как ты потребовал, чтобы я надела то неглиже, мне стало совершенно ясно, что ты большой сластолюбец.