Вот как действует добродетель. Взирайте на цель, на «совершенный» характер — для христиан это полнота человеческой жизни, обещанная воскресением, которое сделает нас царственным священством. Отрабатывайте сегодня те навыки, которые постепенно формируют этот совершенный характер. Сначала это покажется «неестественным», но затем, если мы будем упорны, станет нашей «второй природой». И когда вы это делаете, говорит Павел, вы становитесь подлинным человеком, отражающим образ Божий. Глядя на вас, мир сможет понять, каков этот Бог на самом деле. А Бог увидит в вас отражение мира, уже обновленного воскресением Иисуса Христа и ожидающего конечного обновления.

Но чтобы все это имело смысл, не стоит забывать об одной важнейшей вещи, о которой сам Павел не перестает нам напоминать. И эта вещь совершенно незаменима по двум причинам, связанным между собой. Во–первых, это жизненно важная часть подлинно человеческого существования, так что стоит ее устранить — что многие, к сожалению, желали бы сделать, — и человек во многом утратит способность быть человеком. Во–вторых, без этого элемента вся приведенная выше схема просто не работает. Я говорю об уме. «Преобразуйтесь обновлением ума вашего», — призывает нас Павел (Рим 12:2).

Павел призывает к обновлению ума, которое преобразует все остальное, в начале раздела «что из этого следует» его величайшего послания. Этот краткий отрывок достоин того, чтобы привести его здесь целиком:

Отметим прежде всего, что слова об «обновлении ума» стоят у Павла в контексте призвания царственного священства. Мы должны приносить жертвы, мы должны поклоняться живому Богу подлинно живым образом. И жертвой здесь, в полном соответствии с главой 8 Послания к Римлянам, являемся мы сами. Люди, получившие «доступ» к Божьему присутствию, как бы в Храм (5:2), которым было обещано, что они будут «царствовать» с Иисусом Христом (5:17), здесь как бы призываются в Храм не просто для поклонения, но для принесения жертв. Они должны возложить на алтарь самих себя — иными словами, отдать всю свою жизнь Богу, чья милость их спасла. При этом, подобно людям в главах 4 и 5 Откровения, они собирают невнятные хвалы всего творения и приносят их Творцу. В этом смысле они участвуют в исполненном послушания и благодарности поклонении Иисуса Христа.

Говоря об этом «служении», Павел использует термин, знакомый языческим моралистам (хотя, возможно, они не поняли бы мысль Павла). Слово logikos нелегко перевести, оно может значить не только «истинное» или «соответствующее», но также и, с одной стороны, «разумное», а с другой — «духовное». Похоже, Павел хочет с его помощью передать три взаимосвязанные вещи. Во–первых, принося ваши тела (под этим он подразумевает — всего себя) Богу, вы делаете правильно, потому что Бог искупил вас и преобразит ваши тела по образу воскресшего тела Иисуса Христа, и это преображение вы можете предвосхищать в соответствующем поведении здесь и сейчас. Во–вторых, вы приносите в жертву не просто тело, но тело, которым руководит здравый ум. В–третьих, когда вы таким образом поклоняетесь Богу, отдавая всего себя, вы (разумеется) не ложитесь на алтарь и не перерезаете себе глотку, но делаете это «духовно» — не просто метафорически, но в духовном измерении реальности. И это настоящее «священническое» служение, на которое ранее указывали жертвы, приносимые в Иерусалимском храме.

Во многих других местах Павел продолжает развивать эту «священническую» тему. В стихе 16 главы 15 Послания к Римлянам он описывает свое предстоящее путешествие в Иерусалим как если бы он был священником, приносящим жертвы в Храме, — но он приносит обращение язычников в виде пожертвованных ими денег, и это приношение (говорит он, предупреждая сомнения и вопросы) стало священным силою Святого Духа. В стихе 17 главы 2 Послания к Филиппийцам он говорит о вере общины как о приношении Богу, где сама его жизнь становится жертвенным возлиянием к их жертве. Павел естественно пользуется этими образами храмовой жертвы. Он уже осознал, что роль Иерусалимского храма была передана Иисусу Христу и тем, в ком теперь пребывает Дух, а потому с легкостью обращался к таким образам, говоря о природе христианского поклонения, о «священнической» стороне призвания «царственного священства».

Та же тема звучит в конце «священнического послания», то есть Послания к Евреям:

Мы снова видим нечто подобное: царственное священство вышло за рамки древнего иудаизма, но сохранило суть призвания Израиля.

Итак, возвращаясь к Рим 12:1, заметим, что Павел создал контекст для ключевого места, которое показывает, что его этика не имеет ничего общего со «спонтанностью» — с идеей о том, что как только ты пришел ко Христу и в тебе поселился Дух, новая жизнь станет для тебя чем–то «естественным». Нет, здесь требуется преображение ума, которое позволит тебе обдумать, взвесить и оценить, в чем состоит Божья воля. Без участия ума ты не только не сможешь во всей полноте и целостности стать человеком, но не сможешь и быть добродетельным.

Когда Павел говорит об «уме», он не имеет в виду то, что мы называем интеллектуальными или «академическими» способностями. У каких–то христиан эти способности развиты, но многие их лишены. Павел считает, что обновление

ума необходимо всем христианам, чтобы они начали мыслить иным образом. Мы все сталкиваемся со сложностями не только в нравственной сфере, но и во множестве других. И мы не можем полагаться на автоматические реакции в надежде, что они зададут нам верное направление. Такие реакции работают, как показывают наши первые примеры, иллюстрирующие добродетель, только тогда, когда мы уже выработали у себя необходимые привычки. Но для их формирования необходимо какое–то время учиться мыслить, внимательно и трезво, в этом новом ключе. Нам следует научиться думать о наших поступках — о том, что нам делать со всей нашей жизнью, и о том, как себя вести в неожиданных обстоятельствах в данную минуту. Если мы учимся мыслить «по–христиански», это дает нам необходимое противоядие от того, что с нами случится без тренировки мысли, — от того самого, о чем нас предостерегает призыв Павла: «не сообразуйтесь с веком сим».