– Для нас обоих, я думаю.

– А знаете, что думаю я, Морли? – Арджент повернулся к нему, стоя у подножия лестницы, ведущей в дом.

– Никто не может точно сказать, что творится в вашей голове, Арджент. Непредсказуемость – ваше неотъемлемое качество.

Арджент пропустил мимо ушей его насмешливое замечание.

– Я думаю, вам нравится, что люди недооценивают вас. Более того, вы этому способствуете.

Морли вдруг стало не по себе. Он боялся проницательного Арджента.

– Хватит прохлаждаться, у нас нет времени болтать, произошло убийство, – промолвил он, поворачиваясь к ступеням лестницы.

– Мертвые подождут, – сказал Арджент, схватив его за плечо и ощутив налитые мускулы инспектора. – Вы одеваетесь в мешковатую одежду, которая скрывает хорошо тренированные мышцы, развитую мускулатуру. Мы с Блэквеллом давно спорим о том, почему сильные мужчины подчас скрывают силу, вместо того чтобы демонстрировать ее.

Морли сбросил руку Арджента с плеча, стараясь придать своему лицу беспечное выражение.

– Сейчас в моде элегантность, а не грубая сила, – заявил он.

Арджент не был удивлен его ответом.

– Вы смягчаете гласные, как прирожденный джентльмен, но вместе с тем у вас походка вора из Ист-Энда. Вы служили в армии, а значит, убивали, вы были лучшим стрелком в Королевской страже, составленной из шотландских горцев. Вы были никем, пока королева не произвела вас в рыцари за отвагу, сэр Карлтон Морли. Ваше прошлое мне совершенно ясно.

– К чему вы клоните, Арджент?

Вся наигранная бравада Морли улетучилась.

– Дело не в том, к чему я клоню, а в том, что вы задумали… – Арджент поднял бровь. – В последнее время вы похожи на живой труп, Морли. Судя по всему, вы мало едите и еще меньше спите. Так выглядит тот, кто чем-то одержим. Я встречал таких людей. Вы одержимый, Морли. Вопрос лишь в том, чем?

Морли решил сказать правду.

– Я человек, помешанный на правосудии, на справедливости, Арджент.

– Правосудие и справедливость люди порой понимают по-своему.

– Да, это так, – мрачно глядя на собеседника, произнес Морли.

– Правосудие, которым вы одержимы, как-то связано с тем, что в нашем городе с пугающей частотой исчезают преступники и…

– Оставьте меня в покое, – четко, по слогам произнес Морли, в его голосе слышались стальные нотки.

Его жуткие ледяные глаза сузились, превратившись в щелочки. Мужчины теперь стояли лицом к лицу, нос к носу, каждый их мускул был напряжен. Они тяжело дышали.

Большинство мужчин побоялись бы противостоять Кристоферу Ардженту, но Морли действительно был человеком, которого все недооценивали. И он часто использовал это в своих интересах.

Арджент еще многого не знал о нем, поэтому решил не накалять обстановку. Его взгляд вдруг смягчился, и он показал рукой на лестницу.

– Вперед! Нас ждет расследование!

Морли окинул взглядом особняк леди Анструтер, стараясь потушить вспыхнувший в крови огонь. Это было элегантное строение из темного камня, вмещавшее восемнадцать комнат. Оно сразу же привлекало к себе внимание, поскольку доминировало в аристократическом районе Белгрейвия, застроенном в основном типовыми особняками из светлого камня. В этот ранний час дамы и джентльмены, представители высшего общества, еще почивали на мягких ложах, поскольку обычно допоздна веселились, проводя бессонные ночи. Морли тоже не спал по ночам, однако утром ему нужно было вставать и отправляться на службу, а титулованные богачи могли дрыхнуть до полудня. Они возложили на Морли ответственность за свою безопасность, поэтому ему было некогда спать.

– Расскажите мне все, что вам известно, – потребовал он, поднимаясь вместе с Кристофером по ступеням парадного крыльца.

– Леди Анструтер устраивала вчера благотворительный вечер, я был на нем, поскольку являюсь ее ближайшим соседом. Список гостей был очень представительным. Покойная виконтесса сидела за главным столом между герцогом Тренвитом и Дорианом Блэквеллом. Если вам интересно мое мнение об этой женщине, то прямо скажу, она показалась мне глупой высокомерной гусыней.

– Я буду благодарен вам, если вы прикусите свой язык в присутствии графини. Ваши вульгарные сравнения действуют мне на нервы.

– Да идите вы в задницу! Я буду говорить все, что сочту нужным. Леди Анструтер дружит с моей женой и хорошо знакома с моей манерой изъясняться.

Морли удивленно поднял брови.

– Итак, перейдем к делу, – сказал Арджент, заглянув в свои записи. – Тело было обнаружено младшей сестрой леди Анструтер, мисс Изабелл Причард, которая вернулась домой с бала перед рассветом.

Морли насторожился. Причард… Почему эта фамилия показалась ему знакомой?

Инспекторы встретились с Имоджен Миллберн, графиней Анструтер, и Изабелл Причард, ее младшей сестрой, в гостиной, стены которой были обиты шелком с узором из листьев мяты и вербены. Женщины стояли, крепко прижавшись друг к другу, как будто искали поддержки.

Дворецкий, довольно полный мужчина по имени Чивер, доложил хозяйке дома о том, что пришли следователи.

Взглянув на женщин, Морли сделал вывод, что они похожи только внешне. Обе были светловолосыми и стройными. Однако если старшая сестра, леди Анструтер, смотрела на инспекторов усталым взглядом женщины, которая многое повидала на своем веку, то юная Изабелл испуганно плакала, вытирая слезы с бледных щек кружевным носовым платочком.

– Здравствуйте, старший инспектор, – поздоровалась графиня, на которой был роскошный пеньюар цвета лаванды, украшенный искусственными фиалками. Она отошла от сестры и протянула Морли руку привычным жестом светской дамы. – Спасибо, что пришли.

– Мое почтение, миледи. – Морли склонился над ее рукой и прикоснулся губами к запястью. Леди Анструтер тут же вернулась к сестре и нежно обняла ее за плечи. – Сожалею, что вынужден видеться с вами при столь печальных обстоятельствах. Кто из вас покажет мне тело?

– Я покажу, – сразу же вызвалась графиня. – Пойдемте в сад.

– Имоджен, нет! – запротестовала Изабелл, дернув сестру за руку. – Ты не должна больше смотреть на весь этот ужас!

Леди Анструтер поцеловала ее в щеку.

– Изабелл, дорогая, предложи, пожалуйста, старшему инспектору Морли и мистеру Ардженту чашку чая, – сказала она, пытаясь отвлечь девушку от тяжелых мыслей.

– Чая? – растерянно переспросила бледная, как смерть, Изабелл, которой на вид было лет семнадцать. Она выглядела такой ошарашенной, как будто впервые слышала это слово.

– Я люблю крепкий, как турецкий кофе, – заявил Арджент.

Уловка графини, похоже, сработала. Казалось, Изабелл вышла из ступора. Выражение страха и обреченности на ее лице исчезло.

– У нас есть кофе, мистер Арджент. Если хотите, я распоряжусь, чтобы его сварили для вас, – промолвила Изабелл с застенчивой неуверенной улыбкой и разгладила складки на поясе бального платья персикового цвета.