Я зашел в комнату, чтобы увидеть, как перед 29-дюймовым телевизором, оглушаемые комплексом домашнего кинотеатра, расположились четыре зрителя, не обращающие на меня никакого внимания. Центральная фигура на диване, как ни странно, являлась Галиной, по бокам к ней жались близняшки, на коленях примостилась Тимошка. На экране Чужой под громыхание сабвуфера, пуская кислотные слюни, вовсю грыз Хищника. Судя по качеству картинки, для просмотра было приобретено удивительное по своей экономичности DVD-создание «6 в 1». Глядя на крупные квадраты, возникающие в затемненных местах кадра, я вспомнил армянскую сказку в переводе Михалкова: «Больших семь шапок из овцы не выкроишь никак!» — но, похоже, неискушенных зрителей такие мелочи не смущали.

Увлеченная битвой Даша сказала сестре:

— Потом про комнату расскажешь, — и уставилась на экран.

Я продолжил осмотр: окно было занавешено довольно-таки плотной тканью, создавшей в зале некоторый полумрак, туалетный столик был завален пустыми пакетами из-под чипсов, колечек, шкурками от фисташек, и среди этого хаоса расположилось несколько явно пустых банок из-под колы и пива. Коробки из-под аппаратуры неуклюже громоздились по углам комнаты, на полу валялись куски пенопласта. Заиграла тревожная музыка, и зрители в ожидании новых страхов приклеились к экрану.

Незамеченный все увеличивающимся количеством гостей моего дома, я поплелся на кухню поискать чего-нибудь поесть. Раковина была завалена грязной посудой, на плите расположилась многострадальная сковорода с остатками какого-то мясного блюда, разделочный стол пестрил крошками, обрезками мяса и просыпанными приправами. В проинспектированном холодильнике я тоже не обнаружил своей порции того блюда, запах которого так приятно щекотал ноздри, когда я был на лестничной клетке, но пара банок пива и кусок сыра могли составить мой ужин, по своему содержанию вполне соответствующий прошедшему дню. За стеной грохотали выстрелы, крики и взвизги девчонок в наиболее захватывающие моменты, а я пил пиво прямо из банки и откусывал от целого куска сыр, несмотря на то что в мое отсутствие почти вся утерянная посуда вернулась на место. Скорее всего, девочки ухитрились поднять все предметы назад.

Я подошел к окну и проверил свою догадку— действительно, под окном уже не блестели ложки и тарелки, но мусор так и остался на грядках. Я сделал большой глоток и задержался у окна, рассматривая вечерний пейзаж. Увлеченный созерцанием подсвеченных предзакатным солнцем садов частного сектора, я не обратил внимания на грохнувшую сзади кухонную дверь, но проигнорировать раздавшийся следом визг не удалось.

— Он вернулся!

На меня кто-то сиганул с разбега, и мы вместе с моей наездницей едва не впечатались в стену. На крик сбежались все: чертяшка, радостно гукая и выдавливая: «Саса эулся», взобралась сразу ко мне на голову, девочки пытались выдернуть руки из плеч, а Галя стояла в дверях и ласково смотрела на меня. И мне сразу как-то стало спокойно и хорошо, несмотря на то что девочки мотали меня, словно куклу, а шея ныла под тяжестью Тимошки.

— Девочки, ну что же вы гостя доро... — Галя запнулась, вдруг вспомнив, что в этой квартире хозяином, вроде бы, числюсь я.

— Извини, Саша, — сказала она и добавила: — Девочки, накормите же Александра Игнатьевича.

Девочки и чертяшка осыпались с меня, словно спелые груши, и бросились накрывать на стол. Из духовки было извлечено мясо в кляре, из-под зимней куртки, лежащей на табурете, кастрюля с горячим картофельным пюре. Даша быстро рубила овощной салат, Варя наливала в высокий незнакомый бокал холодное пиво, Галя просто стояла и смотрела на меня.

— Саш, ты извини, но тебя так долго не было, а Галя же после работы, мы ждали, ждали, а потом у Тимошки так громко в животе заурчало, что мы решили поужинать без тебя.

— Александр Игнатьевич, мы, правда, очень ждали, но уже полтора часа прошло, как поужинали, все равно бы не дождались. А где вы так долго были?

Я что-то пробурчал в ответ сквозь набитый рот и продолжил прерванное занятие, нисколько не смущаясь, что ужинаю в одиночку, хотя через минуту ко мне присоединилась вечно голодная чертяшка. Между тем севшие напротив девчонки стали наперебой рассказывать о событиях сегодняшнего дня, которые я пропустил по причине охватившей меня меланхолии. Оказывается, сначала девочки даже не заметили моего отсутствия. Они слышали, что хлопнула дверь, но, увлеченные просмотром глянцевых страниц, не обратили на это внимания, решив, что я пошел выбросить мусор. До них дошло, что я действительно ушел, когда, по их словам, я уже два часа не приходил их воспитывать.

Сообразив, что я обиделся, девочки не знали, что делать, поэтому, чтобы отвлечься от мыслей о моей судьбе, вернули всю выброшенную посуду, перемыв ее между прочим обычным методом. Когда все столовые приборы, кастрюли и тарелки, за исключением основательно разбитых (остальные они восстановили суперзаклинанием, которое Даша успела отточить), заняли свое место, сестры решили позвонить Галине как единственному знакомому взрослому человеку. Пряча глаза и ковыряя носками линолеум, они поведали, что обнаружили номер рабочего телефона в записной книжке. При этом Даша протараторила, что у меня по карманам вовсе не лазили, а просто поколдовали немного, и книжка сама примчалась и сама на нужной странице открылась.

Тут Галя не удержалась и вклинилась в разговор, сообщив, что она как раз в этот момент вышла и что трубку поднял сам директор, который очень удивился, когда два детских голоса попросили к телефону Галочку, требуя необходимости разговора, ссылаясь на Тимошку, которая очень скучает по прогулкам вместе с ребенком Андрюшей, потому как Саша ушел неизвестно куда, а они не знают обнаружительного колдовства. Ошарашенный шеф был просто счастлив всучить трубку вернувшейся секретарше, которая, как он надеялся, сможет разобраться с безумными абонентами. Галочка тоже сначала не смогла понять, в чем дело, но после того, как ей без обиняков заявили, что я ушел из дома из-за ссоры с ней, даже немного испугалась и твердо пообещала заглянуть после работы.

Девочки выхватили у нее нить повествования, рассказав о томительном ожидании меня либо Гали, нарушенном через несколько часов настойчивым звонком в дверь. Наученные горьким опытом противостояния с пенсионерками, они выглянули в глазок и увидели на площадке несколько мужских силуэтов. Решив, что вчерашние хулиганы вычислили их место жительства, они сделали вид, что дома никого нет, из-за чего трель звонка раздавалась все чаще и чаще, а в перерывах заменялась сначала просто не очень лестными словами, а потом и откровенно неприличными. Хорошо, что в этот момент появилась Галя, разобралась, в чем дело, докричалась до девочек и разрешила наконец доставке внести в квартиру заказанную мною аппаратуру, про которую я, гуляющий по городу, совсем забыл. Мужики, бурча по поводу разгильдяев, крадущих у них драгоценное рабочее время, занесли коробки и немного смягчились, когда Галочка накинула им на чай в качестве компенсации.

Галя присела к столу и, перебив девчонок, стала рассказывать о своем знакомстве с бандой бабы Зои, которая дежурила у моего подъезда. Узнав в личном деле мой домашний адрес и ухитрившись отпроситься пораньше с работы, она направилась ко мне. Дом она нашла сразу, а в каком подъезде находится моя квартира и на каком этаже, ей пришлось выяснять на месте. Увидев группу женщин преклонного возраста, она решила с их помощью ускорить поиски. По случайному стечению обстоятельств она в этот день была одета в брючный костюм, поэтому бабули не стали предавать ее анафеме, а с радостью согласились помочь «такой положительной» девушке. Но, когда она спросила о моей квартире, бабушки перепугались и замолчали. По ее словам, не менее минуты они внимательно наблюдали за ней и решили, что она не может являться помощницей «антихриста», на беду двора поселившегося в их доме. Чуть ли не насильно усадив ее на лавку, они принялись рассказывать о моих злодеяниях, перемежая повествование жестами и гримасами, с целью отговорить ее от посещения дьявольского логова.