В общем, она не вмешивалась, молчала как камень, но не только стала навещать дядю на работе чаще обычного, а еще и завязала тесные знакомства со всей бригадой Возняка, однако самому ему в глаза не лезла. Иногда она даже приносила пользу и пристально следила за успехами расследования тайны лопаты, возникшей, собственно, в ее присутствии.

Она как раз стояла в книжном магазине в очереди в кассу с тремя выбранными книгами. Очередь была невелика. Какой-то мужчина расплачивался мелочью за выбранное творение, он плохо видел, и процесс затянулся. Кассирша явила ангельское терпение, а между Эвой и кассой оставалась только одна дама средних лет. Дама прижимала к животу дюжину тонких детских книжечек, с плеча у нее свисала пузатая кожаная сумка, а в другой руке дама держала пластиковый пакет, в котором позвякивало что-то стеклянное, но ничто не предвещало большой потери времени. Избавиться бы только от пана с кучей мелочи — и очередь двинется быстрее.

Однако же дама отличилась то ли неловкостью, то ли небрежностью.

Пан с мелочью отошел от кассы, упустив на пол только две монетки по десять грошей, а дама размашистым жестом плюхнула на кассу детские книжки. При этом она выгнулась вперед, чтобы в отсутствие третьей руки животом придержать расползающиеся книжки. И тут молния ее набитой сумки разъехалась, и оттуда весело заскакали прелестные маленькие круглые луковички, под ноги Эве и всем вокруг.

— Господи Иисусе! — завопила пани. — Мои тюльпаны!

Эва бросила свои книги на прилавок, машинально наклонилась, чтобы тут же начать собирать драгоценные луковички, и со всего размаху вбила свою корму в кого-то, кто стоял сразу за ней. Этот кто-то жалобно застонал, но назад не отшатнулся, услышав возглас кассирши:

— Не двигайтесь, пожалуйста, а то все растопчете!

Кассирша была права — луковичек было много. Эва перестала нагибаться и кланяться, присела на корточки, виновница катастрофы последовала ее примеру, грохнув вторым пакетом о прилавок. В пакете что-то лопнуло, потому что стеклянный звон усилился. Из глубин книжного магазина примчалась продавщица, кассирша подала сборщицам тюльпанов два маленьких пакетика, а сама стала пробивать детские книжки, довольно медленно, потому что ежесекундно наклонялась из-за кассы и взволнованно показывала на очередные луковички, весело скачущие вдаль.

Вчетвером собиратели быстро сладили с ними, в магазин не впустили только одного клиента, который застыл на входе, услышав отчаянный вопль: «Не входить!!!»

Дама, кряхтя, поднялась с пола и принялась объяснять, что это новинка, голландские тюльпаны, какие-то необыкновенные, низкорослые и очень ранние, она только что получила их от подруги. Кассирша наконец-то стала пробивать книги без помех, а Эва обернулась, чтобы только сейчас извиниться перед клиентом, которого едва не нокаутировала попой. Наклоняясь, она увидела мужские ботинки, поэтому поняла, что это мужчина. Ботинки были определенно мужские.

— Извините, пожалуйста… — начала она и замерла в изумлении. — Ой, я, кажется, с вами где-то встречалась?

Тут Эва потеряла дар речи, потому что мгновенно поняла где. Разумеется, она видела это прекрасное мужское лицо, только там оно было постарше, но таким же привлекательным. Эва много раз всматривалась в это лицо и намертво его запомнила вместе со всеми сопутствующими обстоятельствами. Это ведь просто невозможно: не мог же он ожить, помолодеть и прийти в книжный магазин…

— Проше пани, это невозможно, — сказал мужчина, с интересом ее разглядывая. — Мы совершенно точно никогда раньше не виделись, я бы никогда этого не забыл, и речи быть не может.

— Нет, это я вас… — вырвалось у Эвы, и она тут же смущенно замолчала. Ну как она могла ему сказать, что знает его в виде трупа, выкопанного в двух частях, из компостной ямы и из чащобы пани Амелии?! — Видела… — договорила она в полном отчаянии.

Если бы перед ним была не такая красивая девушка, мужчина, достаточно красивый, чтобы привыкнуть к различным попыткам познакомиться, наверняка бы умерил свой интерес.

Но Эва в своем смущении выглядела еще краше обычного.

— А можно спросить, где вы меня видели? И когда?

Кассирша уже покончила с дамой с тюльпанами и занялась книгами Эвы. Для Эвы вопрос мужчины лишь усложнил ситуацию.

— Это долгая история. И довольно запутанная…

— Сто двадцать семь злотых и шестьдесят грошей, — сказала кассирша, протягивая руку за книгами следующего клиента.

Эва вытащила из сумки кошелек и опомнилась.

Она сообразила, на кого учится и какая редкая удача ей выпала. И она его не отпустит, все равно, что он подумает, он точно не труп, поэтому его лично это не касается. А ведь был разговор о сыне покойника, который вроде как на него страшно похож…

— Вы не возражаете, если вам придется немного подождать? Я сейчас заплачу за книги, — сказал сын покойника. — И мы все выясним.

— С удовольствием подожду.

Сразу же за дверями магазина Эва взяла быка за рога.

— Вы случайно не знали пана Бартоша?

В глазах мужчины зажглась и тут же погасла искорка. Он слегка напрягся. Ответил не сразу, сначала обдумал свои слова.

— А вы?

Эва уже пришла в себя и начала рассуждать здраво. Она остановилась на краю тротуара.

— Я лично его не знала и ни разу с ним не разговаривала, но видела я его много раз. А еще я слышала, что у него есть сын, невероятно на него похожий. Вы выглядите точно так же, как он, только значительно моложе. Так что? Вы мне ответите?

— А почему вы говорите о нем в прошедшем времени?

Деликатность и такт покинули Эву:

— Как это? Вы не знаете, что его нет в живых?

Мужчина не вскрикнул, не выказал ни отчаяния, ни недоверия, не упал в обморок и не залился слезами. Он смотрел на Эву почти ничего не выражающим взглядом, разве что с легким изумлением.

— Во-первых, я не имел об этом ни малейшего понятия. Во-вторых, вы уверены, что мы с вами говорим об одном и том же человеке? Бартош — не такая уж редкая фамилия.

— Его звали Бартош Бартош, одинаковые имя и фамилия, это, наверное, не так часто встречается? Кроме того, невозможно ведь, чтобы вы были так страшно похожи на чужого человека!

— Действительно… — Сын жертвы вдруг принял решение. — Да, у меня был отец, на которого я действительно очень похож. Внешне. Вы точно знаете, что его нет в живых?

— Абсолютно, на сто пятьсот процентов. Минутку. Если я правильно поняла, фамилия у вас другая?

— Адам Барницкий, к вашим услугам.

— Эва Гурская, — машинально откликнулась Эва.

Они все еще стояли на краю тротуара возле припаркованного темно-серого «мерседеса» и слегка мешали прохожим. Адам Барницкий огляделся:

— Этот разговор требует других условий, а я не вижу рядом ни одного кафе. Вы не имеете ничего против того, чтобы сесть в эту машину и спокойно поговорить?