– Не знаю, – я покачала головой. – Разве это имеет смысл?

– Конечно же имеет, – сказала Пит, сжимая мою руку.

У меня возникло такое чувство, что она сказала бы это, даже если бы это было не так. Просто ради того, чтобы поддержать меня.

В четверг в полдень Гас снова сидел за кухонным столом, но выглядел уже не таким «сексуально взъерошенным». Было больше похоже на то, будто его тащили за самосвалом с откинутым задним бортом. Он улыбнулся и помахал мне рукой, а я ответила ему тем же, несмотря на то, что в животе у меня все сжималось.

Он нацарапал записку: «Извини, что пропал без вести на этой неделе»

Я пожалела, что американские горки приносят не только невесомость, но и тошноту. Оглядевшись, я поняла, что сегодня не захватила с собой блокнот, прошла в спальню и, схватив его, написала: «Сожалеть не о чем». Вернувшись в кухню, подняла записку повыше. Улыбка Гаса дрогнула. Он кивнул и снова переключил внимание на ноутбук.

Теперь, когда он вернулся, мне стало труднее сосредоточиться на работе, но я очень старалась. Я прошла примерно четверть пути по книге, и мне нельзя было отставать.

Примерно в пять вечера я смотрела, как Гас встал, походил по кухне и сделал какое-то подобие еды. Закончив с едой, он снова сел за компьютер. Примерно в половине девятого он посмотрел на меня и кивнул головой в сторону веранды. Это был понятный мне сигнал, почти приглашение. Похоже, что представление о сигналах мы оба получили до того, как попали на свои веранды.

Теперь эти веранды казались мне вопиюще очевидной метафорой. Я видела, как он буквально сохраняет пропасть между нами и не замечает мою готовность встречаться с ним каждый вечер. Неудивительно, что я так запуталась. Он тщательно соблюдал дистанцию и границы, а я их игнорировала. Я была совсем не готова к тому, что меня тянет к кому-то в эмоциональном плане совершенно недоступному.

Я покачала головой в ответ на приглашение Гаса, а потом добавила к своей записке: «Извини, слишком много дел. У меня на хвосте Аня».

Гас понимающе кивнул, пробормотал что-то вроде «Если ты передумаешь…», затем на мгновение ушел и снова появился на веранде.

Он прошел к самой дальней точке веранды и перегнулся через перила. Ветерок трепал его рубашку, поднимая левый рукав и обнажая тыльную сторону руки. Сначала я подумала, что он сделал новую татуировку – большой черный круг, но потом поняла, что это было именно там, где я видела ленту Мебиуса. Только она была полностью стерта с тех пор, как я видела ее в последний раз. Гас оставался там до тех пор, пока солнце не зашло и ночь не окутала все вокруг насыщенной синевой. Вокруг него ожили светлячки – миллион крошечных ночных огоньков, включаемых космической рукой.

Он оглянулся через плечо на двери моей веранды, а я резко обернулась на свой экран, печатая слова и притворяясь занятой, очень занятой и сосредоточенной. Надо было создать иллюзию.

На самом деле я просидела за компьютером почти двенадцать часов и набрала всего тысячу новых слов, открыв по пути четырнадцать вкладок в своем браузере, включая две отдельные вкладки Facebook.

Мне нужно было выбраться из дома. Когда Гас снова отвернулся, мне удалось выскользнуть из-за стола на крыльцо. Воздух казался густым от влажности, но не был слишком горячим. Я уселась на плетеную кушетку и оглядела дома напротив. На противоположной стороне я не проводила много времени, так как вода была на нашей с Гасом стороне. Но коттеджи на другой стороне были такими же милыми и красочными, а на каждой веранде стояла своя неповторимая садовая мебель. Ни одна из них не была такой домашней (лучше даже сказать, эклектичной), как та, которую выбрала Соня.

Если бы у меня не было отрицательных эмоций, связанных с этой мебелью, мне было бы грустно продавать ее, но я решила, что сейчас самое подходящее время. Позже будет еще меньше поводов для беспокойства. Я встала, включила свет на веранде и сделала снимки каждого отдельного предмета, а также несколько общих видов. Затем открыла Крейгслист на своем телефоне.

Некоторое время смотрела на фотографии, затем вышла из браузера и открыла свою электронную почту. Я все еще видела выделенные жирным шрифтом слова из последнего сообщения Сони, поскольку не удалила его, хоть и не хотела читать. Я открыла новое письмо и адресовала его Соне.

Тема: мебель для веранды.

Привет! Я начинаю наводить порядок в доме. Тебе нужна мебель на веранде или мне можно ее продать?

Я попробовала три разные подписи под письмом, но ни одна из них не показалась мне правильной. В конце концов я решила не оставлять ни одной буквы своего имени и нажала «Отправить».

Вот и все. Самый эмоциональный момент, который был у меня за весь день. Потом я умылась, почистила зубы и забралась в постель, где смотрела на экране смартфона «Веронику Марс», пока не взошло солнце.

* * *

В пятницу в мою дверь постучали на несколько часов раньше, чем я ожидала. Было 14:30. проснулась я где-то около полудня, так как заснула только в пять утра.

Я схватила свой халат с дивана и натянула его поверх скудной одежды (боксеры, когда-то позаимствованные у Жака, и моя поношенная футболка с Дэвидом Боуи, под которой даже не было лифчика). Я отодвинула льняную занавеску, закрывавшую окно в двери, и увидела Гаса, который расхаживал по веранде, заложив руки за голову, и смотрел вниз, словно вытягивал шею.

Когда я открыла дверь, он остановился и, широко раскрыв глаза, повернулся ко мне.

– Что случилось? – спросила я.

В этот момент я разглядела его некоторое наследственное сходство с тетушкой Пит. Выражение его лица уже знакомым мне образом перешло от замешательства к удивлению.

Он быстро покачал головой:

– Здесь Дэйв.

– Дэйв? – переспросила я. – Дэйв, как… Дэйв? Из «Олив Гарден»?

– Ну определенно не тот Дэйв из ресторана «У Венди», – подтвердил Гас. – Он позвонил мне минуту назад и сказал, что находится в городе. Он выехал, повинуясь внезапному порыву. Сейчас он в моем доме. Ты можешь зайти?

– Прямо сейчас? – непонимающе спросила я.

– Да, Яна! Сейчас же! Потому что он в моем доме! Сейчас же!

– Хорошо, – сказала я. – Дай мне только одеться.

Я закрыла дверь и побежала обратно в спальню. На этой неделе я откладывала стирку, и потому единственной чистой вещью у меня оказалось дурацкое черное платье. Естественно, я надела грязную футболку и джинсы.

Дверь в дом Гаса не была заперта, и я, не раздумывая, вошла. Когда я оказалась внутри, все вокруг поразило меня. Мы дружили почти месяц, и я наконец-то оказалась в доме, в который с любопытством заглядывала в ту первую ночь. Я спряталась между темными заваленными книгами полками, а в воздухе витал запах дымящихся благовоний Гаса. Пространство вокруг казалось обжитым – книги, оставленные открытыми на столах, стопки почты поверх литературных журналов и антологий, повсюду кружки на блюдцах. Но по сравнению с его обычным уровнем неряшливости сегодня его комнату можно было считать тщательно прибранной.