— Да не так чтоб очень, — улыбнулась Лиз, усаживаясь за руль.

— Пусть она сначала увидит меня. Вряд ли он сообщил ей о том, что хочет меня избить. Сказал, должно быть, что припугнет или просто поговорит о своем деле. — Несмотря на дождливый день, на Фиби были темные очки. — Не думаю, что она стала бы помогать ему, если бы знала о его настоящих планах. Не зря же она сказалась сегодня больной. Сидит, должно быть, дома, переживает. Пытается понять, что случилось. В управлении сейчас ходят разные слухи, так что наверняка ей пришлось выслушать несколько версий. Думаю, один мой вид заставит ее дрогнуть.

Энни и в самом деле казалась нездоровой. На фоне ярко-розовой пижамы лицо ее выглядело особенно бледным и осунувшимся. При виде Фиби она в изумлении распахнула глаза и тут же невольно отступила назад.

— Энни Утц? — уточнила Лиз. — Я — детектив Альберта. Можно войти?

— Я…

— Спасибо, — и Лиз толкнула дверь, приглашая Фиби войти первой. На заднем фоне шумно переругивались героини какого-то сериала. — Лейтенанту нужно сесть. Она сильно пострадала.

— Я… у меня простуда. Я могу заразить вас.

— Ничего не поделаешь, придется рискнуть. Вы ведь слышали о том, что произошло с лейтенантом Макнамарой?

— Да. То есть мне говорили… Мне так жаль, лейтенант.

— Энни… Не возражаете, если мы выключим это? — Не дожидаясь разрешения, Лиз взяла пульт и убрала с экрана разъяренных блондинок. — Я занимаюсь расследованием этого дела. Именно с вами лейтенант разговаривала перед тем, как на нее напали.

— Я… я не знаю.

— Не знаете, что она остановилась у вашего стола, перед тем как выйти на лестницу?

— Да нет, я помню… Вы еще сказали, что идете на занятие, — обращаясь к Фиби, Энни упорно старалась не смотреть ей в лицо.

— Когда это было?

— Незадолго до десяти. Где-то за несколько минут.

— Вы знали, что лейтенант собирается спускаться по лестнице?

— Все знали, что лейтенант Макнамара пользуется лестницей. — Энни нервно крутила пуговицу на пижаме. — Вы извините, но я и в самом деле чувствую себя неважно…

— Лейтенант Макнамара тоже чувствует себя неважно. Не так ли, лейтенант?

— Именно так.

Перед тем как войти в квартиру, Фиби сняла очки и убрала их в сумочку. Она знала, что выглядит сейчас просто ужасно — с синяками на лице, с ободранной кожей, с повязкой на лбу. И точно так же она знала, как нужно выдержать паузу, чтобы Энни все-таки взглянула ей в глаза.

— Он швырнул меня на ступени, после чего заломил руки и защелкнул на них наручники.

Не отрывая взгляда от глаз девушки, в которых уже дрожали слезы, Фиби подняла руки так, чтобы той стали видны ее запястья.

— Затем он заклеил мне рот и натянул на голову капюшон. — Она откинула волосы со лба, чтобы продемонстрировать Энни многочисленные синяки. — А затем с размаху ударил меня лицом о стену.

Слезы градом катились у девушки по лицу.

— Я слышала… сказали, это был несчастный случай. Что вы упали. Упали с лестницы.

— Значит, следы от кулаков на ее лице — это несчастный случай? — резко поинтересовалась Лиз. — Или следы от наручников на запястьях? — Она подняла руку Фиби, чтобы продемонстрировать характерные отметки. — А одежда, значит, случайно спала с ее тела, так что ей пришлось ползти, полуголой, до самого коридора?

— Я не знаю… Простите, но мне действительно нехорошо. Не могли бы вы уйти? Не могли бы вы сейчас уйти?

— Энни, он сказал, что хочет просто поговорить со мной? — спросила Фиби, не повышая голоса. — Просто поговорить наедине? Может, чуть припугнуть или попытаться настоять на своем, поскольку все это было так несправедливо? Ведь я была с ним несправедлива, не так ли? Именно так он объяснил свою просьбу просигналить ему, когда я пойду вниз?

— Я не знаю, о чем вы. Я ничего не сделала. Если вы упали…

— Я не падала. Взгляните на меня! — Резкий тон этих слов заставил Энни подскочить. — Вы знаете, что я не падала. Вот почему вы сидите здесь сейчас — больная и напуганная, и пытаетесь убедить себя в том, что это только несчастный случай. Это он вам так сказал. Он сказал, что я просто упала, а затем — что? — солгала, чтобы спасти свою репутацию? Якобы я выдумала это нападение, чтобы надо мной не смеялись в управлении?

— Давно вы спите с офицером Арнольдом Миксом? — так же резко спросила Лиз.

— Мы не спим! То есть… Я не хотела. Я ничего не сделала. — И Энни разрыдалась, уткнув лицо в бумажный платок. — Он сказал, это всего лишь несчастный случай, что вы просто хотите раздуть это дело, чтобы доставить ему еще больше неприятностей. Он рассказал мне, как вы его домогались, а потом…

— Офицер Микс сказал, что лейтенант Макнамара проявляла к нему сексуальный интерес?

— Ну да, а он отказал, и она с тех пор пытается испортить его репутацию, — опустив платок, Энни умоляюще взглянула на Лиз. — Он обвинил ее в сексуальных домогательствах, но никто ему не поверил. А от жены ему вообще нет никакой поддержки. А она спит с капитаном Мак-Ви, и он уже не надеялся добиться правды.

— И вы все это проглотили? — Лиз в недоумении покачала головой. — Что ж, возможно, вы и в самом деле думали, что оказываете Арни любезность. А может, просто не хотели верить, что он вам лжет — снова и снова. Но теперь-то вы знаете, что он вам солгал. Ведь так, Энни? Как вы можете верить его словам, глядя на лейтенанта Макнамару?

— Я не знаю… не знаю.

— Хочешь взглянуть на фотографии? — Лиз вытащила из сумки целую пачку. — Вот кровь на лестничной клетке. А вот, смотри, ее одежда, которая так случайно порвалась на клочки. А как насчет мешка из прачечной, который он натянул ей на голову? Вот еще неплохой снимок — кровь на наручниках, которыми он сковал ее. И все это несчастный случай.

— Боже, — Энни вновь уткнулась в платок. — Боже мой.

— Кем нужно быть, чтобы сделать такое? А ведь следующей можешь стать ты — и не исключено, что тебе придется еще хуже. Ведь именно ты знаешь о том, что он замешан в этом деле.

— Я же не знала, — рыдала Энни, вытаскивая из пачки платок за платком. — Я ни в чем не виновата. Он просто хотел поговорить с ней, сказать, что он вовсе не собирался ей угрожать. И все. Я просто набрала его номер — два коротких звонка. Это и был сигнал. Вот и все, что я сделала. Я же не знала.

— Но теперь ты знаешь. Тебе придется одеться и проехать со мной.

— Вы меня арестуете? Боже, вы меня арестуете?

— Пока нет. Если ты поедешь со мной и дашь правдивые показания — расскажешь правду, Энни, — я замолвлю за тебя словечко перед прокурором. Ты говоришь, Микс солгал тебе. И я думаю, так оно и было.

— И я, — добавила Фиби, стараясь говорить успокаивающим тоном. — Я верю, что сейчас ты говоришь правду.