Шон провел языком по ее шее, и глаза Бренны словно заволокло туманом.

— А утро?

— Совершенно случайно в обозримом будущем утром я свободен.

— Я загляну при первой же возможности.

Шон сдернул с нее кепку, провел ладонью по волосам. Бренна еле сдержалась, чтобы не потянуться по-кошачьи и замурлыкать.

— Дверь моего дома для тебя всегда открыта.

Следующее утро выдалось теплым. Встрепенувшиеся в предвкушении весны цветы радовались мелкому дождю. По земле стлался белесый туман, готовый развеяться, как только сквозь облака прорвутся первые солнечные лучи.

Бренна вошла в словно притихший коттедж на Эльфийском холме. Даже эльфы любят поспать, сказал Кэррик. Кто знает, может, и привидения иногда спят, особенно серым дождливым утром, сама же она бурлила энергией и точно знала, на что ее потратит.

Бренна присела на ступеньку лестницы, чтобы стянуть ботинки и заодно — чем это место хуже любого другого? — куртку с кепкой. Бросив куртку на перила, Бренна провела пальцем по приколотой к кепке крошечной фее, пережившей множество кепок.

Шон подарил ей брошку много лет назад, вряд ли кому-то другому пришло бы это в голову. Обычно ей дарили что-нибудь практичное — инструменты или книгу, теплые носки или крепкую рабочую рубаху. Окружающие видели в ней практичную девушку, не любившую тратить время на всякие женские штучки. Впрочем, она и сама видела себя такой.

Хранила бы она столько лет эту маленькую серебряную фею с острыми крылышками, не расставалась бы с ней ни на один день, если бы ее подарил кто-нибудь другой?

Она и сама не знала ответа. Ну и ладно, нечего забивать себе голову. Она и Шон знают друг друга вечность, и просто так случилось уж между ними. Бренна положила кепку и тихонько поднялась в спальню.

Шон спал, разметавшись на кровати. Кот, свернувшийся клубочком в его нотах, тоже спал, но приоткрыл глаза и холодно посмотрел па вошедшую Бренну.

— Охраняешь его, приятель? Боюсь, что заставлю тебя поревновать, если немедленно не уберешься отсюда.

Велзи выгнул спину, собравшись отстаивать завоеванные позиции, но передумал, соскочил с кровати и закружился вокруг ног Бренны. Она провела ладонью по его спине.

— Прости милый, пока это все. Я задумала приласкать кое-кого другого. — Расстегивая па ходу рубашку, Бренна подошла к кровати. Твой хозяин не привык делиться, но куда он денется?

Если Шон и разводил вечером огонь, сейчас в камине остался лишь пепел. Конечно, можно было бы подложить в топку торф, и ее возня разбудила бы парня, но Бренна планировала расшевелить его по-другому.

Шон спит тихо, не сопит, не храпит, размышляла она, раздеваясь. И, пожалуй, согревшись под одеялом, спит крепко. Ночуя у Дарси, она много раз слышала, как миссис Галлахер приходилось кричать, чтобы разбудить его.

Посмотрим, сколько сил и времени потребуется, чтобы разбудить его другим способом.

Как интересно наблюдать за ним, таким беззащитным во сне и не подозревающим, что она задумала для него. Бренна задержала взгляд на его лице, красивом и мужественном, но сейчас немного детском и целомудренном. Правда, она всегда считала, что Шон гораздо целомудреннее ее самой.

Он верит в естественный ход вещей, верит, что все, что должно случиться, случится само собой в предназначенном месте и в предназначенное время, и незачем в это вмешиваться, незачем торопить события. Это ее и тревожило больше всего, особенно, когда речь шла о его музыке. Что он себе думает? Что кто-то просто войдет в его дом и купит все нотные листы с его записями?!

Мало ведь просто создавать песни, почему Шон этого не понимает? Может, он просто ленится или упрямится? Бренна покачала головой. К черту! Если не отделаться от этих мыслей, она совсем расстроится и потеряет прекрасное утро.

Обнаженная, она скользнула под одеяло и оседлала Шона, прижалась губами к его губам, решив претворить в жизнь собственную версию «Спящей красавицы», но ограничиваться одним поцелуем она не собиралась.

А Шону снились сны, сбивчивые и туманные. Ему нравилось быть там, среди пронизывающих тело сладких ощущений. Соблазнительный аромат женщины, будораживший кровь и пробуждавший мозг. Аромат тонкий, знакомый, от которого с каждым вдохом учащался пульс. Ощущение женского тела, скользившего по его телу. Шон поднял руку, и его пальцы погрузились в густые спутанные волосы. Не успел он прошептать ее имя, как она окутала его, вобрала в себя. Первый взрыв вожделения ослепил его, еще полусонного.

Он вонзился в нее, еще не успев освободиться ото сна, пойманный в паутину страсти, сотканной в его сне, и впервые в жизни не смог совладать с собственным телом, подчиняясь и уступая.

Открыв глаза, он увидел ее над собой в сером полумраке, увидел неистовый цвет ее зеленых глаз, ее пылающие огнем волосы. Она выгнулась назад и в бешеной скачке довела их обоих до оргазма.

— Матерь Божья, — с трудом выдохнул Шон, и это было лучшее, что она могли услышать от него.

— И тебе доброе утро. Мне пора бежать. Пока!

— Что? Почему?

Шон попытался схватить ее за руку, но не успел. Бренна ловко увернулась и соскочила с кровати.

— С тобой я разделалась, парень, и у меня полно работы.

— Вернись! — Он приподнялся на кровати. — Я проснулся и теперь постараюсь получше.

— Я прекрасно постаралась за нас обоих. — Бренна натянула футболку, влезла в рукава фланелевой рубашки. — Мне, правда, пора, но сначала я должна хоть одним глазком взглянуть на твою машину. Я сказала папе, что именно поэтому обещала забежать к тебе перед работой.

— Тогда вечером. — Шон охнул, когда рассерженный кот запрыгнул на него. — Придумай что-нибудь и останься со мной до утра.

От слова «останься» Бренне почему-то стало не по себе. Натягивая брюки, она покосилась на Шона. Его глаза были полузакрыты.

— Вечером я работаю и пабе. Могу сказать, что переночую у Дарси.

— Зачем врать?

— Представь, как отнесутся к тому, что мы встречаемся. В этом смысле.

— А это важно?

— Для меня важно. — У двери Бренна оглянулась и увидела, что Шон внимательно смотрит на нее.

— Тебе есть чего стыдиться, Бренна?

— Нет. Но это личное. Я посмотрю твою машину и, как только выдается свободное время, приведу ее в порядок. — Она вернулась, поцеловала его, отстранилась, откинула назад волосы. — Я приду, как только смогу.

Шон повалился на спину, отпихнул недовольного кота, уставился в потолок и задумался.

Как так получилось, что ему стало недостаточно коротких свиданий? Когда он захотел большего? Почему он хочет большего именно с Бренной? Откуда взялось это желание? Или оно всегда жило в нем, а он ничего не замечал?