— Приятно познакомиться, — сказал он.

— Ваше лицо кажется мне знакомым, — заметил Константин, изучая нового знакомого в своей обычной дежурно-любопытной манере. — Я уверен, что видел вас раньше. Ах да. Вы присутствовали в качестве практиканта на моем бракоразводном процессе.

Лиор покачал головой, выражая не то запоздалые пожелания найти новую любовь, не то что-то еще.

— Вы до сих пор работаете с Фридрихом? — задал очередной вопрос Константин. — Я беседовал с ним недавно. Он говорил о талантливом юристе, которого он взял на службу. Хочу уведомить вас, что вы попали в хорошие руки. Простите, нам пора идти. Надеюсь, вы выберете даме достойный подарок.

— Я выбираю подарок ему, — ответила Габриэль.

— Даже так? Ну, в таком случае, мы не имеем права вам мешать. Удачи вам во всем.

Спутники оставили пару позади и медленно побрели к пешеходному переходу.

— Надо же, — заговорил Константин. — В такой компании я совсем не ожидал ее увидеть.

— По-моему, он милый молодой человек.

— Я не думал, что ее интересует такой контингент мужчин.

— Если ее интересует ее начальник, то почему бы ей не поинтересоваться адвокатами?

Константин посмотрел на нее с усмешкой и снова перевел взгляд на светофор, на котором по-прежнему горел красный свет.

— Это к лучшему, — сказал он. — Она может тебя научить полезным вещам. Главное знать, когда остановиться. Послушай, дорогая. Может, мы выпьем кофе дома?

Лия кивнула, и он поднял руку, заметив проезжавшее такси.

… После ужина Берта по своему обыкновению расположилась возле камина и достала вязание. Свитер, заказанный Константином, был почти готов, и тот каждый раз не мог удержаться от соблазна тайком взглянуть на еще не законченную работу. Берту это нервировало — она прятала вещь так, будто это было самое драгоценное сокровище.

— Вы так нетерпеливы, сэр! — сказала она ему с упреком. — Подождите еще пару дней, и все будет готово.

— Да, я нетерпелив, — не отступал Константин. — Я имею право поинтересоваться, как поживает мой свитер!

— Терпение — это благодетель, — заявила Берта и достала спицы.

— Ты обещал спеть, — напомнила Лия.

— Да, сэр, это было бы неплохо, — согласилась с ней Берта. — Я давно не слышала, как вы поете.

— Ну, если мои любимые женщины просят спеть, то отказать я не могу. — Он помолчал, после чего покачал головой. — О, нет. Простите, не сегодня. Я должен закончить рисунок.

Лия попыталась возразить, но Берта покачала головой.

— Рисунок — это святое. — И добавила доверительным шепотом: — У нас особая иерархия.

Константин поднялся, аккуратно сложив на одном из подлокотников кресла теплый плед, и положил книгу на стол.

— Я могу посмотреть, как ты работаешь? — спросила Лия.

— Вообще-то я не люблю, когда в кабинете находится кто-то посторонний, но для тебя я сделаю исключение. Думаю, я пойду спать нескоро, Берта, а поэтому я должен пожелать вам спокойной ночи.

— Спокойной ночи и вам, сэр, — ответила экономка, старательно распутывая пряжу. — Постарайтесь не засиживаться допоздна — завтра у вас будет болеть голова.

… Лия давно мечтала увидеть кабинет Константина. До сегодняшнего дня такая возможность ей не представлялась — простым смертным к кабинету, конечно же, приближаться не разрешалось. На этот раз Лия получила особый статус и заглянула в ту комнату, которая обыкновенно олицетворяет собой внутренний мир ее обладателя.

Кабинет оказался небольшим и сумрачным. Почему-то Лия представляла его иначе — она подсознательно ассоциировала его с рабочим кабинетом Константина, большим и светлым. Но, в отличие от рабочего кабинета, этот был более уютным и располагающим не к работе, а, скорее, к творчеству. Большое окно и дверь, ведущую на балкон, прикрывали шторы из темно-бардового бархата. Золотые кисти штор были собраны и перевязаны атласной лентой. Вокруг столика из темного дерева, располагавшегося в углу, стояли два кресла с ярко-алой обивкой. Оттенки красного можно было заметить везде: коричнево-бардовым был мягкий ковер, будто призванный скрадывать шумы и шаги; темно-кирпичными были большие вазы с сухими цветами, стоявшие по соседству с небольшими декоративными столиками возле двери. Больше всего Лию впечатлили книжные полки. Ими была занята вся стена, находившаяся напротив окна. Количество собранных тут книг, на ее взгляд, вполне позволяло называть эти полки библиотекой. При их виде она восхищенно выдохнула и подошла для того, чтобы разглядеть книги вблизи.

— Я вижу, тебе понравилось, — заговорил Константин.

— Тут просто чудесно! И книги… замечательно…

Оторвавшись от книжных полок, Лия принялась изучать письменный стол. Легкая старомодность коснулась не только общей обстановки комнаты, но и отдельных предметов мебели — в том числе, и стола. Вероятно, он был сделан на заказ или же куплен в том магазине, хозяева которого еще не полностью перешли на мебель эпохи минимализма. Ту самую, когда письменный стол предназначен только для компьютера, съемного диска, блокнота для заметок и крохотной подставки для канцелярских принадлежностей. На столе царил идеальный порядок — Лия не увидела здесь ничего, кроме небольшого портативного компьютера, пары листов с набросками и карандашницы, которая была полна остро заточенных карандашей. Впрочем, в столе было много маленьких ящичков: скорее всего, именно в них Константин хранил необходимые для творчества и работы вещи. У Лии создалось впечатление, что в этом кабинете только творят — рабочей обстановкой тут даже не пахло. Но она знала Константина достаточно хорошо для того, чтобы сказать — никто не знает, в какой обстановке он предпочитает работать дома.

Лия огляделась в поисках рисунков и нашла их: они висели на стенах в аккуратно сделанных рамках. Один рисунок, по размеру меньше других, стоял на декоративном столике по соседству с лампой. На рисунке была изображена госпожа Землянских. Она была одета в кофту, открывавшую плечи — Лия уже успела увидеть несколько фотографий Марики, и заметила, что она любит такие фасоны. Модель улыбалась и держала в руках большое яблоко. Первым, что бросалось в глаза, были тонкие пальцы и аристократичные руки, явно не знавшие, что такое работа по дому. Под рисунком стояла подпись, не напоминавшая подпись Константина даже отдаленно, но, приглядевшись, Лия узнала стилизованные инициалы «К.З».

— Не самый лучший образец, — сказал Константин, который доставал из тонкой папки наброски. — Рисунка, я имею в виду. Я занялся этим всерьез потому, что меня убедила Нурит. Она так часто говорила мне, что у меня талант, что я решил — чем черт не шутит?

Лия перешла к большим рисункам. Большинство нарисованных тут людей были ей не знакомы.

— Ты рисуешь только людей? — спросила она.

— Да. Пейзажи у меня выходят бездушно.