Вводя для граждан широкую возможность самоуплотнения освобождающейся жилой площади, власть преследует цель подвергнуть мигрантов угрозе потерять жилье (например, со стороны соседей, которые получают законные основания вселения на пустующую площадь). В то же время она проявляет заботу о тех, кого привлекает к работе в отдаленных районах, кто находится в отъезде не по своей прихоти, а по производственной необходимости — для уезжающих с постоянного места жительства по трудовым договорам власть гарантирует сохранение жилой площади на весь срок действия договора[471]. Для тех же, кто оставляет постоянное место жительства «без трудовой необходимости», жилище сохраняется в течение не более трех месяцев, например, за больными, уехавшими на лечение или осужденными[472].

Исключение местные исполнительные органы могут сделать только для учащихся, уехавших на учебу; или учащихся, отъезжающих на каникулы; для лиц, отъезжающих за границу и другим, но при условии своевременного взноса квартирной платы и других квартирных платежей (центральное отопление и т. д.). «Невозвращение отсутствующего жильца в течение установленного срока... дает возможность на предъявление иска о его выселении в порядке судебного приказа»[473].

К 1927 году отток рабочих из городов вследствие миграционных процессов достигает угрожающего уровня. Это мешает планам индустриализации страны, и власть вновь усиливает давление на деревню, чтобы толкнуть обратно в город сбежавших и задержать тех горожан, которые только собираются уезжать из города. Воздействие на последних осуществляется опять же посредством жилья. Теперь любой из живущих в коммунальной квартире (владелец или съемщик квартиры/комнаты) может, в случае долгосрочного выезда кого-либо из проживающих, вселить к себе кого угодно (даже неродственника) на появляющиеся излишки жилой площади. Причем вселенный жилец обретает постоянное и законное право на площадь в данном жилище.

Посредством жилища власть весьма эффективно борется с двумя процессами: а) оттоком трудовых сил из городов, нарушающим стабильность и монолитность трудовых контингентов фабрик, заводов и учреждений; и б) неконтролируемым прибытием трудовых контингентов в города. За счет «самоуплотнения» она преодолевает отток из города тех трудящихся, которые уезжают, так и не найдя себе жилья; и за счет того же самого «самоуплотнения» (путем вселения на выявляемые «пустоты» жилой площади) размещает в городе прибывающих мигрантов.

Стратегической целью советской власти является тотальный контроль над жилищем в результате его всеобщего огосударствления. Всю свою организационную и законотворческую работу власть направляет на то, чтобы, присвоив себе право владеть и распоряжаться жилищем, превратить его в глобальное средство управленческого воздействия на население. В идеале любые иные формы собственности на жилище, кроме государственной, должны быть исключены. Муниципализировав жилой фонд, власть тем самым обеспечивает себе возможность использования его как средства: а) инициации управляемых миграций населения[474]; б) со-организации населения в трудо-бытовые коллективы[475]; в) принуждения к труду тех, кто не желает работать.

Власть стремится к тому, чтобы быть единственным в стране распорядителем жилища — единственным «субъектом», решающим, кому давать жилье, какого качества и сколько, кому не давать и по какой причине, кого выселять и за что, кого принуждать (используя жилище) и к чему, кого подманивать жилищем и к какой перспективе. Поэтому власть прилагает усилия к тому, чтобы контролировать весь жилой фонд; в том числе и частное жилище[476], определяя, кого подселять в частные дома, на каких условиях, а кого и когда выселять из них. Владея жилищем, власть получает возможность влиять на тех, кто не желает подчиняться общему порядку быта и труда.

В частности, все должны работать. И работать хорошо. А если кто-то не хочет работать и увольняется, если кто-то лишь имитирует интенсивный труд, а на самом деле отлынивает, или прогуливает и открыто лоботрясничает прямо на рабочем месте, тот изгоняется с работы. И все это жестко карается.

Утратившие производственные отношения с предприятием, то есть уволенные с завода за нерадивость и прогулы, в обязательном порядке лишаются ведомственного жилища — «население принадлежащих заводу домов в районе его расположения, если это население не имеет прямого отношения к заводу, должно быть в двухнедельный срок переселено с этой территории»[477]. На их места вселяются новые работники: «...все освободившиеся помещения распределяются между работающими на заводе соответствующим Жилищным Подотделом Коммунотдела совместно с завкомом, по представлению заводоуправления»[478]. Жилищный Подотдел также следит за тем, чтобы жилые помещения были уплотнены в соответствии с существующими нормами[479]. Исполнение постановления находится под личной ответственностью председателя местного исполнительного комитета; военные учреждения — под контролем тех военных властей, в ведении которых находятся учреждения и красноармейцы[480].

Если в период 1922-1923 годов право выселения предоставляется лишь отдельным ведомствам и учреждениям[481], то в 1924 году власть начинает осуществлять расчистку ведомственного жилища от плохо работающих и увольняемых администрацией с работы граждан, в массовом порядке и повсеместно. Декретом ВЦИК и СНК от 13 января принимается Инструкция «О выселении граждан из занимаемых ими помещений»[482], которая законодательно закрепляет за всеми, без исключения, учреждениями и предприятиями право выселения граждан из занимаемого им жилья «при потере или отсутствии у выселяемого лица связи по работе или службе с учреждением или предприятием, за коим закреплено данное помещение»[483].