планете много цваргов, а резонаторами учат пользоваться даже в школах, у них всё получится. Гораздо важнее, чтобы дети видели свою маму счастливой, а для этого госпоже Мэрриш требуется разорвать текущие отношения. Если же сыновья научатся улавливать эмоции матери и поймут, что семья, в которую они верили годами, — фальшь, это нанесёт куда как более серьёзный удар по их психике, чем развод родителей.

Сотрудник канцелярии бросил удивлённый взгляд на Касса и просветлел:

— А-а-а, так вы хотите жениться на этой очаровательной леди и потому так ратуете за её развод? Так бы сразу и сказали! Что ж, тогда всё понятно. Судя по тому, какие у вас крупные рога, вы сможете всему научить мальчиков!

Я бросила извиняющийся взгляд на Себастьяна, а он в ответ сжал мою ладонь под столом.

«Всё будет в порядке».

В Серебряном Доме всё повторилось, с той только разницей, что у меня уже было на руках освидетельствование моего ментального здоровья.

Когда мы наконец-то вышли на улицу, я глубоко вдохнула влажный воздух и искренне обрадовалась накрапывающему дождику — всё казалось приятнее, чем духота и подозрительно-постные физиономии госслужащих, которые так и выискивали причины, по которым мне можно отказать в подаче заявления.

— Ну что, за детьми и домой? — весело спросил Себастьян, как будто не он более шести часов подряд проходил со мной череду унизительных процедур и вопросов. — На какое число заседание, кстати, назначили?

— Через три недели. Да, полетели…

Себастьян что-то прикинул в уме и широко улыбнулся.

— О, через три недели — это же здорово!

Я лишь покачала головой, глядя на его энтузиазм. Сама я была настроена на выигрыш дела весьма скептически, но Касс вёл себя так, будто бы уже выиграл… и это меня пугало. Хотелось довериться ему, и в то же время я боялась поверить в чудо.

Глава 14. Перед заседанием

Себастьян Касс

Дни летели словно птицы.

По утрам Себастьян отвозил близнецов в школу, а ближе к вечеру — забирал; Орианн активно искала работу, но пока, к её сожалению, ничего не могла найти. Профессор астробиологии и межгалактической генетики преимущественно занимался исследованиями и научной работой. Вечера они вместе с детьми проводили за настольными играми, в иллюзионах или антигравитационных парках с препятствиями. На выходные отправились в океанариум, а на вторые — в парк программируемого конструктора.

После того как Орианн укладывала сыновей, у них сложилась традиция говорить о Юнисии. Она посетовала, что оставила подарок Себастьяна у Мориса, и хотела за ним вернуться, но Касс опередил её, выписав ещё одно устройство, в память которого закачал всю информацию, какую имел на руках.

Орианн как архитектора заинтересовал принцип строительства фундамента сооружений с расчётом на мелкие землетрясения. Слово за слово, Себастьян рассказал ей о том, что знал касательно общежитий и корпусов Академии, а затем разговоры перетекли на особенности почвы планеты и сферу вокруг Соло, которая удерживала магнитные бури и солнечный ветер.

Детективное агентство, которое порекомендовал Стефан, ежедневно докладывало Себастьяну о перемещениях Мориса Мэрриша и высылало снимки. Касс отдавал себе отчёт, что установленная слежка — далеко не самая легальная вещь, но это должно было помочь ему получить развод для Орианн на тех условиях, которых хотел добиться он. В душе цварг лелеял мечту о том, что после всего желанная женщина переедет вместе с детьми на Юнисию.

На следующий день после посещения Планетарной Лаборатории и Серебряного Дома господин Мэрриш прислал жене сообщение, в котором в ультимативной форме потребовал, чтобы она с детьми вернулась домой. Ещё через два дня, когда, очевидно, ему пришло приглашение на заседание в АУЦ, Морис записал пятиминутную аудиозапись с подробным и не очень культурным разъяснением, как сильно ошибается Орианн, что всё это затеяла. «Не дури», «ты ничего не добьёшься», «отзови заявление и перестань позориться» — были самыми приличными фразами в пятиминутке. Наконец, ещё через сутки господин Мэрриш решил связаться по голосвязи с женой и начал разговор с извинений. Он раскаивался в том, что был невнимателен в последние годы, и предлагал начать всё с начала, признавался в любви и говорил многое-многое другое. Себастьян работал в своём кабинете за закрытой дверью, когда Морис связался с супругой, но всё равно услышал разговор.

— … Дорогая, пойми же! Мы семья, у нас есть дети. Я всё ради тебя сделаю, я люблю тебя. Как я могу это тебе доказать? Ну хочешь, я продам всю свою одежду, а на эти деньги мы оплатим учёбу в архитектурном колледже?

Себастьян напрягся, потому что ему показалось, что Орианн колеблется. Она что-то ответила мужу очень тихо, что было не разобрать.

Через минуту Касс вышел из кабинета, и его лёгкие до отказа наполнились сладко-горькими эмоциями цваргини. Она сидела на диване, до побелевших костяшек пальцев сжимала коммуникатор и невидящим взглядом смотрела в пространство перед собой.

— Ты правда поможешь мне развестись? — спросила девушка с блестящими от слёз глазами.

— Я приложу к этому все силы. Не могу тебе ничего обещать и рассказывать, на это есть причины, но надеюсь, что всё получится.

— Спасибо.

По ментальному фону Касс почувствовал, что Орианн не поверила ему, но всё равно улыбнулась. От её взгляда у Себастьяна внутри всё перевернулось вверх дном.

«Каким же должен был быть её брак?»

Несколько секунд он смотрел на хрупкую и чуть сгорбившуюся фигурку женщины в гостиной, а затем сел рядом на диван, взял за руку и произнёс:

— Орианн. Ты не обязана поступать так, как хочет Морис. Даже если его аргументы кажутся тебе сейчас резонными, он идиот, что вообще…

Договорить Себастьян не успел. Внезапно, словно умирающая от голода дикая кошка, увидевшая мышь-полёвку, Орианн повернулась к нему и заткнула рот поцелуем. Её руки обвились вокруг его шеи, пальцы зарылись в волосы, она сама забралась к нему на колени как всё та же ластящаяся кошка, отчаянно нуждающаяся в тепле, прикосновениях и восхищении… Об этом говорили её судорожные жесты и всхлипы, об этом буквально кричали бета-колебания. Обжигающая волна желания прокатилась от резонаторов до самого кончика хвоста Касса, когда Орианн внезапно лизнула рог и одновременно запустила ладони ему в брюки.

У цварга скрутило внутренности, стоило подумать, что вот-вот произойдёт. Даже в самых смелых сновидениях он не представлял, что всё может случиться так скоро. Они спали в разных комнатах: цваргиня занимала вторую спальню, а