– Не стану скрывать, Ольга посвящена во все, повторяю, во все наши тайны. Так что делайте правильные выводы.

– Хорошо, мы вас поняли, – окончательно решился на определённые действия Карл Гансович. – Аналитиков пока не задействуем и ждём должных объяснений с вашей стороны. Всего хорошего! – А после того как выключил телефон, через открытое окошко подозвал водителя. Мол, пора ехать. А сам обратился к другу с интересным выводом: – Раз твоя крестница в курсе всего, то…

Многозначительное молчание было понято верно. То, что творилось на комплексе, могло быть преподнесено актрисе в какой угодно форме и какими угодно порциями. Ведь, по сути, она для Хоча – никто, просто супруга одного из его доверенных лиц. Но сам факт всезнания женщины, даже сейчас находящейся на съёмках и мало вникающей в сегодняшние процессы, говорил только об одном: её муж Иван Фёдорович Загралов расположен в местной иерархии гораздо выше, чем пытается казаться. Следовательно, предварительные выводы о подобном, мелькающие раньше подозрения и интуитивные домыслы получают твёрдое основание.

Да и само участие дочери во всём сильно озадачило генерала Фаншеля. Вернее, он понимал, что она не столько участвует, как просто во всём проинформирована, но чем это может угрожать лично ей? И не стоит ли поговорить с ней срочно? Буквально сейчас? Взять да и завернуть машину на студию?

Скорей всего размышления явственно считывались с лица боевого товарища, потому что Захаров пробормотал с досадой:

– Мне кажется, и очень строгая беседа с ней ничего не даст. Не проговорится…

Так они ехали дальше, обсуждая между собой грядущие дела намёками и недоговорённостями.

Тогда как оставшийся на месте Иван продолжал решать текущие вопросы. Вначале стал требовать генерал Тратов:

– Есть два не разрешённых до сих пор вопроса. Первый: не все десантники имеют квартиры в Москве или поблизости. Поэтому надо срочно решать для них вопросы с жильём, временное проживание на территории комплекса – не панацея.

– Легко решаемо. Пусть они сами себе ищут угол или комнату поблизости, семейные – квартиры, мы оплатим.

– Отлично, всегда бы так подобные вопросы решались в нашем государстве. Теперь второе: надо срочно переоборудовать один из подвалов под тир и приобрести нужное для стрельб оружие. Со всеми соответствующими разрешениями и регистрациями.

– Тоже не проблема, Всеволод Кондратьевич! Вот вы этим вопросом и займитесь. Кому, как не вам? Связи у вас есть, каналы – тоже, во всём остальном, как и со средствами, – кредит неограничен.

– Да?.. Ну… я так и подозревал, что инициатива наказуема, – проворчал генерал. – Тогда вопрос в тему: разрываюсь, но ничего не успеваю и жутко завидую Тимофею Лидкину. Он со своим фантомом вертится как угорелый. Когда и я так же смогу сотрудничать сам с собой?

– Уже сегодня вечером постараюсь устранить и эту сложность, – пообещал Загралов. – Сейчас как раз веду отбор женского фантома под восемнадцатым номером.

– Тогда у меня всё! Счастливо оставаться! – и, резво развернувшись, Тратов поспешил выполнять поставленные перед ним задачи.

Оставшиеся двое переглянулись, и по взмаху ладошки Романова, уступающего очередь, зачастил словами Евгений Олегович Кравитц:

– Проблемы с проталкиванием нужных нам статей в самые маститые газеты…

– Боятся? Или не согласны с сутью статей?

– А! Такие испугаются! Там совсем иное дело, – скривился Кравитц. – Взятки они требуют за подачу материала. И немалые. Что делать?

– Как что?! Конечно, давать! – ни секунды не сомневался Иван. – Только всё грамотно при этом запротоколировать и снять на видеокамеры. Потом затраченные средства будут возвращены сторицей. Да и на днях начнём проталкивать нечто более грандиозное, изучать общественное мнение по этой теме да и готовить это самое мнение к грядущим изменениям.

Друг детства тоже слышал через своего фантома подаваемую «в эфир» внутренней связи дискуссию между обладателем, десятником и его наставниками, полусотниками. Но тогда он высказаться не мог, потому что обратной связи не было. Зато сейчас скривился со скепсисом:

– Ты о своей задумке под кодовым названием «Автосуд»?

– Мм?.. Неплохо звучит… О ней, естественно. А что?

– Не стану говорить, что это полная утопия, лишь по причине нашей дружбы и твоей обидчивости. Зато признаюсь, что меня терзают огромнейшие сомнения.

– Ну да, подобный прогресс даже у людей умных и разносторонних не сразу в голове укладывается.

– Прекращай свои пошлые намёки, Грава! – Евгений сделал вид, что обиделся. – Здесь не надо быть слишком умным, чтобы понять: нас только за попытки подобных преобразований порежут на ленточки, склеят, а потом ещё сто раз порежут. Всему должен быть предел, и нельзя переходить границу тех полномочий, которые даны только богам. Суды – это основа государственности. Так что против нас пойдут все. Ну… кроме самого народа, естественно.

– Эко ты далеко хватил, братец, – заулыбался Иван от такого сравнения. – Но и не стоит забывать другую пословицу: «Не боги горшки обжигают». Тем более если все обладатели объединят усилия, то обязательно получится.

– Вряд ли объединят, и даже в таком случае вряд ли что получится, – проворчал друг и вскинул руку в прощальном приветствии: – Потом поспорим на эту тему, мне надо бежать готовить взятки…

– И протоколы по ним!

– Ну да, теперь ещё и с этим возиться…

Он убежал, и Загралов повернулся к Романову:

– Наконец-то и ваши требования выслушаю, Михаил Станиславович. Средств не хватает, людей или отзывчивости господина Хоча?

– Не угадал ты, Ваня, названные тобой проблемы решаются и без тебя… – после этой фразы учёный незаметно оглянулся по сторонам и несколько смущённо попросил: – У меня сугубо приватный разговор… Нас никто не подслушивает?

Нетрудно было догадаться, что он имеет в виду внутреннюю связь с фантомами. И несколько успокоился лишь после заверения:

– Всех отключил. Слушаю внимательно.

– Да я вот не знаю, как и начать…. – продолжал учёный мяться и очень аккуратно подбирать слова.

– Смелей, смелей! Мы тут все люди взрослые.

– Да… действительно… Тогда вопрос: как у тебя вообще подобная семья получилась? – увидев недоумение в глазах собеседника, уточнил: – В том смысле, что у тебя четыре жены? – и, опять не дождавшись ответа, поспешил добавить: – Я в том смысле, не ссоритесь ли вы в постели? Всё-таки четыре жены – это… четыре!

Прежде чем ответить, Иван сделал затяжной выдох, несколько раз развёл руками в стороны и пожал плечами:

– Ну как сказать… Имеются, конечно, трения… Так они и между двумя супругами возникают часто на ровном месте. Но чтобы ссориться… такого нет.

– А почему?

– Хм! Наверное, по причине привыкания и совсем иного подхода к данному вопросу. Если вбитые нам с детства государством и попами стереотипы сломаны, всё выглядит не таким уж страшным, постыдным или неприемлемым. Ну и если человек не тупица и не ханжа, то он подобный брак с несколькими супругами и одним мужчиной воспринимает с пониманием.