Номинальным главой кампании был малокомпетентный брат великого Сципиона Африканского Люций. Но при нем был и сам победитель при Заме Публий Сципион, вселявший уверенность в сердца людей. Со стороны противника была большая армия, собранная из самых удаленных провинций, имевшая превосходное вооружение и оснащение — такой ее описывает Ливий. Они встретились на равнине у Магнесии (190 до н. э.). Ганнибал был вместе с Антиохом III, но нам не известно, чтобы ему доверили хотя бы отряд, не говоря уже о командовании всей операцией. До нас дошли слухи, что сирийские военачальники и придворные относились к нему с большой завистью и недоверием и его советы игнорировались. Но при таком расположении войск при Магнесии представляется сомнительным, чтобы даже Ганнибал мог добиться победы. Если бы Антиох III предоставил ему свободу действий сразу по прибытии, если бы ему разрешили организовать боевую подготовку греков и сирийцев и действовать по своему усмотрению, можно не сомневаться, что он изменил бы ход войны.

А так все кончилось после одного большого сражения. Антиох Великий заключил мир на условиях римлян. Он оставил Малую Азию и теперь должен был поддерживать римскую армию на протяжении всего ее пребывания в Малой Азии, выплатив 30 тысяч талантов. Так пало второе эллинистическое царство. Оно пало от одного удара, в одночасье лишившись положения великой державы, и больше уже никогда не возродилось вновь. Македонцы, как мы увидим, еще не были покорены. Египтяне, хотя и находились под опекой римлян, еще долго бунтовали, оказывая упорное сопротивление чужеземцам. Сирия сдалась в одной нерешительной кампании. Битва при Магнесии была скорее пышной инсценировкой, чем настоящим сражением. Но все же описание этой битвы показывает, что при Антиохе III царство приобрело восточный характер, постепенно утрачивая эллинистический. Его войско распалось, как восточная армия, а царь молча покинул поле боя, как это сделал бы разбитый восточный деспот. Он был убит годом позже близ берега Персидского залива людьми, храм которых грабил, чтобы пополнить свою опустевшую казну. Мы покидаем его без сожалений — блестящего юношу сменил чувственный и неумный старик.

Если бы царь Сирии пожелал сдать Малую Азию без боя, римляне вряд ли приняли бы это предложение. Им надо было дать почувствовать свою силу. Они провели границу от Таврских гор до Галиса. (По договору с Антиохом III в Апамесе в 188 г. до н. э. северная граница государства Селевкидов устанавливалась по горам Тавр — Центральному севернее Киликии и далее по Восточному Тавру южнее озера Ван, далее южнее озера Урмия. — Ред.) В следующем году новый консул Манлий Вулсон повел свою армию через внутреннюю часть страны, имея целью нападение на галатов и их подчинение. Галаты в это время уже окончательно стали оседлым народом, и пока война их не коснулась. Трудно сказать, нужен ли был этот военный парад через недавно покоренные провинции, но мы можем только согласиться с историками, видящими в экспедиции Манлия новые ужасные черты. Римляне, появившиеся на Востоке в роли освободителей, быстро превращались в грабителей. В первые армии, набранные, чтобы подчинить Македонию, люди шли неохотно. Разграбление захваченных стран после Киноскефал и Магнесии привело к новому открытию: война на Востоке для римлян была тем же, чем была война на Востоке для греков и македонцев: необычайно выгодным предприятием. Также историки справедливо отметили следующее: потребовалось несколько столетий, чтобы Греки (с большой буквы) превратились в мелких людишек римской эпохи. Зато исполненные гордости и достоинства римляне времен Пунических войн всего лишь за одно, максимум два поколения деградировали до грубых и бесстыдных грабителей эпохи Гракхов. Объяснить такую разницу несложно. Уже давно было замечено, что невежественные, но благородные спартанцы становились продажными тиранами, стоило им только покорить всех противников и стать господствующей силой. В обоих случаях неожиданно возвышались необразованные люди, которым намного труднее противостоять соблазнам, чем тем, кто, воспитанный в традициях высокой культуры, знает истинную цену вещей.

Повествуя о великих сражениях, мы почти ничего не говорили о Египте, где, опекаемый разными учителями и воспитателями, рос маленький Птолемей V Эпифан. О его восхождении на престол упоминалось в главе 27. В дошедших до нас фрагментарных записях о его правлении мы читаем о ряде военачальников и гражданских чиновников, угрожавших мятежом, но уничтоженных своими же соперниками. Что стало с Тлеполемом, нам неизвестно, но мы знаем, что следующий командующий — этолиец Скопас, известный своей ненасытностью и несправедливостью в делах своего союза, — в Египте вел себя так же. Несмотря на большое поражение при Панионе, он командовал в кампании против Антиоха III, и небезуспешно, но в мирное время достиг высокого положения в Александрии, потребовал и промотал огромную плату, и вообще вел себя до крайности нагло. Его арестовал и казнил Аристомен, новый и, судя по всему, очень умный министр.

До нас дошло не только любопытное описание мятежа в Александрии по случаю восхождения на престол Птолемея V Эпифана, но и декрет министров и жрецов при его официальной коронации — Anacleteria — провозглашения царем. Коронация имела место на девятом году его правления (196 до н. э.) — когда он немного повзрослел — в Мемфисе, древней столице Египта. Прибыв в Мемфис на судне, он был встречен собравшимися жрецами и коронован в храме бога Птаха двойной короной Верхнего и Нижнего Египта. Затем был издан декрет в честь нового царя — это текст, нанесенный на знаменитый Розеттский камень, который сейчас находится в Британском музее. Этот камень известен не только потому, что имеет историческую ценность, поскольку дал нам ключ к расшифровке иероглифического и демотического письма, которым писали в Египте в древности. Сейчас в нашем распоряжении имеется еще один камень, я имею в виду надпись, обнаруженную Мариеттом и Лепсиусом в 1865 г. в Танисе (на востоке дельты Нила. — Ред.). Это декрет жрецов, собравшихся в Канопе на девятом году правления Птолемея III Эвергета (см. главу 15). Но ничто и никогда не вытеснит и не затмит Розеттский камень [24]. Найденный французами во время наполеоновской экспедиции в 1799 году и предназначенный для отправки во Францию, при капитуляции Александрии после сражения на Ниле он попал к англичанам и был отправлен в Лондон. Но лишь много лет спустя Шампольоном был найден ключ к расшифровке. Греческий текст был достаточно простым, но два других оставались тайной. К счастью, имена царя и царицы — Птолемей и Клеопатра — находились в таком месте греческого текста, что было ясно их соответствие двум овальным кольцам в иероглифических значках, заполненных символами. Их посчитали буквами имени. Начиная с этого ключа Шампольон создал свой алфавит, если его творение можно так назвать. Ему помогало глубокое знание коптского языка, давшее названия многих предметов, нарисованных на стенах гробниц с надписями над ними [25].