Она скорее замерзнет насмерть под горой, чем подвергнет душу Рен опасности.

– Это моя душа, – пробормотала Рен, поднимаясь по лестнице, – я могу делать с ней что хочу.

Вернувшись в свою комнату, Рен с удивлением обнаружила, что в камине потрескивает огонь. Восхитительный жар разлился по комнате, возвращая чувствительность замерзшему носу. Она вдохнула тепло, надеясь, что это облегчит боль, расцветающую в ее груди. Но заснеженное утро с ревом сменилось ненастным днем, а неуверенность Рен продолжала терзать ее.

В Орте не было ничего, чего Банба не делала бы для Рен. Зимой, когда еды было мало, она наполняла тарелку девочки раньше, чем свою, предлагая ей лучшие овощи из их скудного запаса, самый большой кусок баранины, иногда единственный. Ночью она закутывала Рен в самый теплый плащ, боролась с ветром, который залетал в щели их маленькой хижины.

«Когда-нибудь эти зимы останутся далеко позади, маленькая птичка, – обещала она Рен. – И у тебя появятся тепло и роскошь, которые ты заслуживаешь.

С направляющей рукой бабушки на плече Рен нашла путь к этой роскоши, но рядом не было Банбы, чтобы наслаждаться ею. Она все еще дрожала, все еще боролась за то, чтобы занять свое место в этом мире.

Это неправильно! Рен не могла вынести этого.

Если Банба не собирается помочь ей воскресить принца Анселя, придется найти другой способ. Рен села за туалетный столик и запустила пальцы в волосы.

– Предки, пожалуйста, помогите мне придумать что-нибудь, чтобы мы смогли выбраться из этого проклятого места!

Но в комнате царила тишина, если не считать завывания ветра за окнами. Рен оставила в Эане своих предков, сестру… и здравый смысл.

Когда принесли ужин, она была ужасно голодна. Перед ней стояла тарелка с тушеным цыпленком и смесью зимних овощей, настолько вкусных, что они таяли у нее во рту. К удивлению Рен, повар прислал и десерт: большой кусок морковного торта и целый бокал ледяной шипучки.

Она залпом выпила шипучку, надеясь, что она притупит остроту ее беспокойства. Пузырьки ударили ей в голову, напиток оказался крепче тех, что она пробовала в Эане. Чувствуя себя отяжелевшей, она присела перед камином и принялась за торт, поедая его и облизывая пальцы, чтобы не оставить ни крошки.

Рен так увлеклась сладостью и пламенем, не говоря уже о ледяной шипучке, ударившей ей в голову, что не заметила Тора, пока он не встал перед ней, повторяя ее имя:

– Рен. Рен? Рен!

Рен подняла голову, смаргивая помутнение и фокусируясь на солдате, на его широких плечах под темно-синей формой, на сжатых челюстях.

– Тор, – пробормотала она, сбитая с толку, – что ты здесь делаешь?

– Ты согласилась! Почему ты согласилась?

Рен поднялась на ноги.

– Согласилась? – Рен, пошатываясь, встала. – Согласилась на что?

Тор схватил девушку за локоть, притягивая к себе.

– Ты согласилась на сделку Аларика.

– А! – Теперь Рен поняла. Он имел в виду сделку, которую она заключила над трупом Анселя, дала немыслимое обещание, которое Банба отказалась дать. Судя по измученному выражению его лица и сжатым в жесткую линию губам, он считал, что она уже сделала что-то непростительное.

– Он заковал мою бабушку, – сказала она, делая шаг назад и свирепо глядя на него, – конечно, я согласилась.

Тор провел рукой по подбородку.

– Звезды, Рен! О чем ты думала?!

– О том, что не хочу, чтобы моя бабушка умерла в Гевре. – Рен скрестила руки на груди, стальным взглядом встретив его осуждение. – О том, что сделаю все что угодно ради спасения ее жизни. И я действительно сделаю это.

Солдат покачал головой:

– Рен, ты не можешь играть со смертью. Я не ведьмак, но даже я знаю это.

– Это Ансель, – сказала Рен, используя это имя, чтобы успокоить волнение в животе. Она персонализировала просьбу короля – подумала о заклинании с точки зрения принца, а не о мрачности самого деяния, чтобы задуманное не казалось таким страшным, таким непростительным. – Это всего лишь Ансель.

– Ансель мертв! – нахмурился Тор.

– Пока что.

– Нет, Рен! – Он повернулся к камину, уставившись на огонь, словно наблюдал, как воспоминания о смерти принца всплывают снова и снова. – Уже слишком поздно.

Рен взглянула на тени на лице Тора и ощутила расстояние между ними, как будто там пролегла ледяная пропасть. Насколько по-другому все происходило в библиотеке Анадона, когда они не могли оторваться друг от друга. Теперь казалось, что Тор находится за много миль от нее и призрак мертвого принца заполняет пространство между ними.

Рен отчаянно хотелось выбросить произошедшее из головы, повернуть вспять момент смерти Анселя и прогнать боль, которая стояла в глазах Тора. Вот еще одна причина найти заклинание.

– Ты хочешь вернуть его? – спросила она. – Если бы существовал способ сделать это, разве это не исправило бы все?

Отблески огня плясали, освещая лицо Тора. Рен чувствовала его тоску, ощущала глубокую рану его сожаления и ненавидела свою роль в этом.

Рен потянулась к его руке:

– Позволь мне все исправить. Я могу…

– Не можешь! – Он посмотрел на свои пальцы, безвольно лежащие в ее ладонях. – Я даже не думал о нем, Рен! Когда Ратборн кинул кинжал, я думал только о тебе.

– Прости!

Он отстранился от нее.

– Солдаты Гевры полагаются на свои инстинкты.

Именно инстинкты Тора привели к смерти принца Анселя. Они заставили его без колебаний прыгнуть перед Рен всего через несколько мгновений после того, как ее выходка подвергла Анселя опасности.

– Я знала, что кинжал предназначался для меня. – Рен подошла к камину, повернув лицо к огню, чтобы скрыть румянец стыда на щеках. – Я знаю, что ты хотел бы спасти его.

– Нет! – Кровать скрипнула, когда Тор тяжело опустился на нее. – Даже сейчас я не хочу этого.

От удивления Рен потеряла дар речи.

– Думаю, от этого станет только хуже, – продолжил Тор. – Каждую секунду каждого дня я несу с собой смерть принца Анселя, но не могу заставить себя выбрать другой исход… – Он замолчал и покачал головой. – Другой путь… Я не могу заставить себя думать об этом… В любом случае это должно погубить меня.

Сердце Рен сжалось. Она пересекла комнату и села рядом с Тором, с облегчением заметив, что он не отодвинулся. Она положила голову ему на плечо.

– Я не хочу спорить с тобой, Тор.

Он повернулся к ней, шторм в его глазах был таким свирепым, что Рен почувствовала, что может утонуть в нем.

– Тогда скажи, что не сделаешь этого.

– Не заставляй меня лгать тебе.

Тор закрыл глаза:

– Это твоя погибель, Рен.

– Значит, мы оба погибнем, – пробормотала она. – Это мой выбор, Тор. Я