Вспомнив о принесённом подарке, Бронислав хлопнул себя по лбу:

– Секунду терпения, сударыня! – с этими словами он поднялся, вышел в прихожую, достал из кармана пиджака коробку с колье и вернулся. – Это тебе. Я хотел ещё в прошлый раз подарить, но твой Кирилл из прошлой жизни мне… гм… помешал немного.

– Спасибо, я весьма тронута, – она нежно поцеловала в ту самую пострадавшую щёку, раскрыла коробку и ахнула. – Но это так дорого!

– Но и мы уже не восьмиклассники, целующиеся в подъездах. Мы взрослые серьёзные люди, которые планируют будущую жизнь.

– Броник, думаю, пока не время говорить об этом, – покраснев, призналась Марина. – Отец Лёвчика погиб и… я сегодня утром побывала в морге… такого насмотрелась. Не время, поверь.

– Готов ждать, сколько потребуется. Согласен, что неожиданно, что как снег на голову.

– Мне бы хотелось знать домашний адрес твоего.

– Торичео? Именно так его назвал Данила, я менять не стал, чтобы не путать с двойником. Они очень похожи. Кстати, зачем тебе его домашний адрес?

– Мне желательно не только знать его домашний адрес, – качая головой, заметила Марина. – Но и род деятельности, имена и адреса родственников. Короче, полное досье.

– Уж не хочешь ли ты с ним лично познакомиться?

– Угадал. Тебя он знает в лицо, Торичео твоего – тем более. А я для него человек совершенно новый. Меня он подозревать в чём-то не станет.

Помолчав какое-то время, Бронислав неуверенно заметил:

– Это небезопасно. Он обладает сверхспособностями. Эту самую коробочку с колье он перемещал по моей комнате, не прикасаясь к ней руками. Улавливаешь?

– Разумеется, улавливаю. Но, кажется, у нас нет другого выхода, не так ли? У вас с Торичео руки связаны. Олег боится его как огня. Остаюсь я, бедная женщина, которая ничего не боится. Я докопаюсь до истины, вот увидишь!

– Ага, мужики, значит, оба в кусты, а ты – на передний край. Безумству храбрых поём мы песню? Как у Горького? Я против этой затеи, но ты меня всё равно не послушаешь.

– Не послушаю. И пролетарский писатель здесь ни при чём. Просто я журналистка. И как журналистку этот случай меня очень заинтересовал.

– Делать нечего, – вздохнул Бронислав, допивая чай. – Записывай адрес.

Своего подопечного Бронислав заметил у подъезда. Оставалось проехать метров пятьдесят, но затормозил, и решил понаблюдать. В куртке-дутыше с капюшоном и в джинсах, Торичео долго озирался по сторонам, словно боялся увидеть зловещего двойника, потом перебежками направился к остановке.

Дождавшись, когда парень заскочит в подъехавший троллейбус, Бронислав поехал следом в небольшом отдалении.

«Это ж надо, – рассуждал сам с собой доктор, двигаясь по просыпающемуся городу на второй скорости, то и дело зевая и тря глаза, которые закрывались, казалось, сами собой. – Опоздай я на пять минут, и никакого вояжа бы не получилось. Определённо, сегодня везение на моей стороне!»

Через две остановки коренастый контролёр вывел испуганного Торичео из троллейбуса, усадил на лавку и начал что-то записывать. «Заяц» понуро сидел, отрешённо глядя перед собой, изредка отвечая на вопросы контролёра.

«Определённо, у парня нет ни копейки в кармане, и его надо выручать, – заключил про себя Бронислав, останавливая свой джип и доставая бумажник. – Эх, знать бы ещё, какие на сегодняшний день штрафы!»

Когда были улажены бюрократические нюансы, и Торичео нервно ёрзал на сиденье рядом с доктором, настало время для расспросов.

– Хотел съездить к своему научному руководителю, – нехотя объяснил парень цель «отлучки». – Правда, дома ли он, я не в курсе. По телефону отвечает как-то односложно, словно опасается чего-то. Но если кто-то и может мне помочь, так это Юрий Валентинович. Больше, пожалуй, никто. Ни менты, ни врачи… Никто. Или мне до конца жизни терпеть эти издевательства, или.

– Заявляться в гости в столь ранний час? – недоверчиво уточнил Бронислав, трогаясь с места. – По-моему, это бестактно. Тебе не кажется?

– Если он дома, то поверьте мне, никакой разницы нет, в какое время мы его навестим. Это такой человек, что.

– Кто он по профессии? – начал расспросы доктор, вписавшись в утренний поток транспорта. – Какого возраста?

Торичео помолчал пару минут, глядя за окно, потом усмехнулся:

– Странно, мне показалось, вас больше всего интересует, почему именно в нём я вижу свое спасение. А вы начали, можно сказать, с паспортных данных. Сейчас поверните налево, затем до светофора прямо.

– Не привык я сразу в лоб, – крутя «баранку», признался Бронислав. – Понимаешь. А потом бы спросил обязательно. Такой уж я человек. А вот что мне показалось странным, так это что мы с тобой давным-давно друзья, можно сказать, по несчастью, а ты лишь сейчас удосужился подключить к этому делу Юрия… э-э-э.

– Валентиныча, – подсказал Торичео. – С тех пор, как Данила взял меня под колпак, я не мог… просто не имел возможности связаться с учителем. Так плотно опекал этот. К тому же учитель ставит очень сложные эксперименты. Режим секретности, понимаете? Юрий Валентиныч… Он… учёный. Немного физик, немного химик, но прежде всего – биолог, доктор наук, профессор. Очень странный, словно не от мира сего. Возраст его я могу лишь предположительно назвать. Под шестьдесят где-то. Сейчас, пожалуйста, направо за троллейбусом.

– Какое отношение этот. Жидель имеет к тебе? Как ты с ним познакомился? Не на конференции ли научной?

– Нет, – замотал головой Торичео. – Всё гораздо прозаичней. Хотя на конференциях мы с ним побывали, скрывать не буду. Когда-то, в другой жизни, мы жили в одной коммуналке… по-соседству. Один раз он вылечил меня от страшной ангины. При температуре за сорок облил ледяной водой.

– Тоже мне, ледяная купель Жиделя. – от досады Бронислав чуть крутанул руль, машину слегка тряхнуло. – Этот способ ещё применяли, знаешь, кто? Насчёт холодной воды я. А мамаши твоей что, не было в этот момент дома?

– Не было. Она была на дежурстве как раз. Отец посреди ночи начал «скорую» вызывать. Я в бреду метался. Потом он переехал в другую квартиру. У нас с ним… как бы это выразиться… общие научные интересы.

– Так со мной рядом, может, – начал иронизировать доктор, – нобелевский лауреат будущий сидит… А я веду машину небритый, заспанный. Неуважение, однако! Что ж не предупредил?

– Ладно вам… – немного стушевавшись, Торичео продолжил. – Он с детства брал меня в свою лабораторию. Опыты на мышах, на лягушках… Кто-то их терпеть не мог, а меня – хлебом не корми, дай повозиться. Сейчас после светофора за фурой налево. Там прямо.

– Над чем ты конкретно работал? Вы исследовали побочные эффекты лекарств? Моделировали болезни?

– Не совсем…

От доктора не укрылось, как смутился его подопечный, услышав последние вопросы.