– Доброе утро! – выдавила я.

– Да не волнуйся ты так. Девчонку давно надо было поставить на место. Жаль, в детстве не порол ее, рука не поднималась. Вот и избаловал, – вздохнул Богданов. – Завтракать будешь?

– Благодарствую, я дома чай пила, – закашлялась я.

– Ну ладно… Зови, если что.

Я машинально кивнула, хотя никак не могла понять, чем именно он сможет мне помочь, если Роландэлю в голову стукнет блажь на меня напасть.

– Ну ты и стерва! – присвистнул дракон.

То ли оскорбил, то ли комплимент сделал. Пойди разбери этих эльфов.

– Я не стерва, я только учусь, – кокетливо потупилась я. – Итак, чему обязана счастьем лицезреть светлую особу Мастера Огня?

Дракон насмешливо прищурился, исподволь изучая меня, как диковинное насекомое, которое умудрилось заговорить.

– Я просто пролетал мимо и решил навестить светлую Дарриэль. В конце концов, разве необходимо иметь особенный повод для встречи старых друзей?

Я насторожилась. Он назвал меня эльфийским именем, а так эльфы называли меня не часто, и всегда только тогда, когда им было выгодно напомнить мне, что я имею честь принадлежать к давно исчезнувшему клану Сестер Серебряного Единорога. Хотя, пожалуй, принадлежать – слишком сильно сказано. Просто, проезжая Адову Глыщобу, я погналась за одной чрезвычайно назойливой птичкой и рухнула в заброшенный храм Сестер, где обзавелась татуировкой в виде единорога, и теперь все эльфы, узрев на моем плече этот знак, автоматически причисляли меня к Сестрам.

– О! Роландэль! – польщенно рассмеялась я, не поверив, впрочем, ни одному его слову. Эльфы не лгут напрямую, но так искусно недоговаривают всей правды, что лучше бы врали. – Вы меня разочаровываете. А я-то думала, что эльфы никогда не лгут!

– Это правда. Но скажите, любезная Дарриэль, в чем именно состоит неправда моих слов?

– Вы умудрились солгать два раза в одном предложении. Во-первых, назвали нас друзьями.

– Разве мы враги? – притворно округлил глаза он (хотя куда уж больше).

– Нет, конечно, но и друзьями нас назвать никак нельзя. Мы виделись-то от силы пару раз.

– Согласен, я допустил неточность, выдавая желаемое за действительное. Допустим, что мы скорее знакомые. А во-вторых?

– Во-вторых – друзья старые… – Я насмешливо зацокала языком. – Как вам не стыдно, Роландэль, называть меня старой. Согласна, что титул моего прапрапрапрапрадедушки с моей стороны для вас будет звучать как комплимент. Но помилуйте, я молода даже для человека, а для эльфа вообще едва покинула колыбель.

Дракон усмехнулся. Жуткое зрелище – любоваться огромными, как колья в хорошем заборе, клыками на расстоянии вытянутой руки от себя.

– Хорошо. Приношу свои извинения за столь неуклюжее высказывание и предлагаю загладить свою оплошность приглашением на ужин в моем замке.

Я задумалась. С одной стороны, от такого предложения отказываться непринято, оскорбить можно. А мстящий эльф… Н-да… С другой стороны, он, конечно, милашка и все такое, но, во-первых, чтобы тащиться на ужин в замок, который располагается как минимум в паре недель конного пути отсюда ради ужина, – я не настолько голодна, а, во-вторых, эльфов с меня и так более чем достаточно. Словом, дилемма еще та.

– Благодарю. Непременно воспользуюсь вашим любезным приглашением, как только буду поблизости.

– О! Как дипломатично! – искренне умилился Ахурамариэль. – И не отказалась, и шансов у парня ноль.

«Почему же ноль?»

– Ты всерьез думаешь просто, без всякой на то причины, прогуливаться мимо его замка?

«Почему без всякой причины? Меня, например, вполне могут пригласить сами эльфы».

– При всем моем уважении, дорогая, ты себе явно льстишь. Надеюсь, подобный смелый эксперимент не придет им в голову.

«Что ты имеешь в виду?»

– Не обижайся, дорогая, но твои визиты бывают слишком разрушительны. Взять, к примеру, замок некроманта или эльфийский дуб…

Пока я думала, стоит ли обидеться на меч или сделать вид, что слова вредного клинка меня ничуть не задели, дракон придвинулся ближе и, обдав зловонным, с примесью серы дыханием, заявил:

– Боюсь, Правитель клана Золотого Дракона мне этого не простит, но мы остро нуждаемся в твоей помощи.

– Весьма интригующее начало. Какого рода помощь я должна оказать?

– Один раз ты уже помогла найти нам нашего принца…

– Надо полагать, он снова пропал, – усмехнулась я.

Для эльфа юный принц весьма непоседлив.

– Да. Он пропал.

– Попробуйте поискать его в библиотеке, – предложила я. – В прошлый раз он был именно там.

– Не в этот раз. В том месте, из которого он пропал, в принципе нет библиотек.

Хм. А вот это уже кое-что. И все равно исходных данных слишком мало для какого-либо предварительного анализа. Мне показалось или этот чешуйчатый сильно темнит?

– Эльфы вообще любят напустить туману, и ты это прекрасно знаешь. К тому же у них совершенно не принято вываливать все сразу и напрямик. То, что Роландэль перешел к сути дела в течение двадцати минут, не гуляя вокруг да около как минимум часа полтора, просто вопиет о том, насколько он встревожен и выбит из колеи.

«Очень утешительно. Значит, душераздирающие подробности можно ожидать еще через полчасика».

– А вот на это я бы на твоем месте не особенно рассчитывал. Роландэль вряд ли решит открыть все карты раньше, чем ты подпишешься на это дело.

«Какая глупость! – скептически фыркнула я. – Что мешает мне сначала согласиться, а если дело не заладится, отступить?»

– Вот скажи мне, Виктория, чему вас в Академии учат? Нарушить клятву, данную эльфу, чревато неприятными последствиями. А именно получением проклятия. Если это будут «эльфийские метки», считай легко отделалась.

«В Академии нас учат колдовству, а не дипломатическим тонкостям. Ты не поверишь, но обычно эльфы не приходят к ведьмам в частном порядке. Традиционно любой просьбе со стороны перворожденных предшествуют долгие переговоры, куда оседлым ведьмам моего ранга вообще путь заказан, – вступилась я за альма-матер. – Кстати, позволь поинтересоваться в целях повышения самообразования, а что такое «эльфийские метки»?»

– С кем приходится работать? – риторически вопросил меч. – Проклятие, известное как «эльфийские метки», получило свое название от своеобразных отметин, которые появляются на теле жертвы. Ту часть тела, на которой они появляются, парализует. Поверь мне, «эльфийские метки» вызывают страдания не только физические, но и моральные. Представь, как чувствует себя человек, который первым делом утром кидается к зеркалу, чтобы убедиться, что «метка» не проявилась еще где-нибудь? И какой ужас охватывает, когда новая «метка» обнаружена? Многие сходили с ума только от одного ожидания неизбежного гораздо раньше, чем были парализованы окончательно.