Осман молчит, будто собираясь с мыслями.

Что он скажет? Спасибо за «работу», за то, что была моей фиктивной девушкой, улыбаясь и знакомясь с моими родственниками? Спасибо за секс, который принёс нам обоим удовольствие? Мы лишь временно были вместе и всё просто закончилось?

Что? Что? Что?

Не хочу слышать речей сожаления с многочисленными «если бы». Просто не могу. Поэтому говорю то, что нужно.

– Молчи. Не нужно слов, – с трудом выдавливаю из себя каждый звук.

И выхожу из машины. Молча. Беру чемодан на заднем сидении. Молча. Иду к своей машине. Тоже молча. Не оглядываюсь, не смотрю на него.

Резкий звук прокручивающихся со свистом колёс, и гелик покидает парковку.

Вот и всё. Спектакль окончен.

Дома меня ждут мама и собранные чемоданы, которые Гоша выносит с важным видом на лестничную клетку. Сейчас я морально не готова вступать с ней в длительные дискуссии по вопросу жилья и снова ругаться.

Мне нужно побыть одной, собраться с мыслями, переварить всё, что случилось, понять, что я чувствую. А постоянные пререкания с ней усугубят ситуация лично для меня.

Поэтому ещё в дороге я звоню хозяйке квартиры, которую обычно снимаю и договариваюсь, что въеду прямо сегодня. На моё счастье, квартира свободна. Плевать на деньги и сколько я на это потрачу, главное сейчас – привести себя в чувства.

Весь процесс моего «выезда» мама, как ни странно, не сопровождает комментариями, молча наблюдая, как запыхавшийся и раскрасневшийся Гоша таскает чемоданы и сумки.

– Варя, – наконец, она заговаривает со мной, – мы с Гошей подумали, может мы продадим эту квартиру и его, и купим большую, а?

– И я совсем останусь на улице? – смотрю на неё злым взглядом. Красиво придумали. – Разрешение на продажу я не дам. Вопрос закрыт.

Хлопаю дверью и плетусь к машине с вещами. Мама что-то кричит сверху, но мне всё равно. Мало того, что раньше меня просто на время выгоняли, теперь она решила окончательно лишить меня жилья. Успокоюсь, приведу мысли в порядок и займусь жилищным вопросом.

Маленькая квартирка на окраине города, однокомнатная, с крохотной кухней и таким же санузлом, но уже безумно мне знакомая. Заношу вещи, сбросив их у порога, падаю на диван и начинаю рыдать.

Можно больше не сдерживаться, не забивать эмоции, не гасить в себе чувства. Сейчас можно плакать, чуть поскуливая от боли, которая разрывает чёртово наивное сердце.

Я знала, на что шла, был договор и условия, но почему же так тошно? Мы, женщины, всегда верим во что-то волшебное, что всё в конечном итоге окажется совершенно другим, а принц на белом коне просто затерялся в дороге, но обязательно доскачет.

Всю неделю я убеждала себя, что мы не подходим друг другу, не сможем быть вместе, что боль от предательства ещё жива, ничто не забыто.

Мне не нужны отношения и мужчина, пусть даже такой шикарный, как Осман. Что поверить заново не смогу. Но каким-то образом он проник в меня, влез под кожу, въелся намертво в мою душу и сейчас хотелось только одного – его рядом.

Я погрязла в нём, утонув в чёрном глубоком взгляде большого мужчины, который никогда не будет моим. А мне безумно хотелось к нему… Упасть в надёжные объятия, забыть про весь мир и быть лишь с ним, целовать только его, любить только его.

Но ему это не нужно. Чувства не нужны. Любовь моя чёртова не нужна. Я не нужна.

Любовь…

Я и сама не поняла, как он занял моё сердце, когда полностью завладел моими мыслями и чувствами. Когда весь мой мир сосредоточился на нём? Ещё в Крыму, в Ялте, или в тот момент, когда мы прощались, молча обмениваясь взглядами? Или в тот самый миг, когда я поняла, что больше никогда его не увижу?

Это особое щемящее чувство, когда тебе приходиться прощаться с человеком, о жизни с которым ты мечтаешь больше всего, отпустить его в ту жизнь, в которой он будет без тебя сейчас разрывало меня части.

В мире миллионы мужчин, кроме Османа. Он обычный, такой же, как и все. Но от его взгляда кровь закипает, а сердце так сладко и даже болезненно сжимается в груди, но тебе всё равно хорошо.

Удивительно хорошо, когда он просто рядом и вы разговариваете ни о чём, когда он касается тебя, вызывая миллионы сумасшедших мурашек в предвкушении сладкого поцелуя. С ним чувствуешь себя в безопасности, как дома, за каменной стеной. Конечно, он обычный человек, но теперь почему-то смотреть больше ни на кого не хочется. Потому что хочется только с ним – жить, любить, строить планы и смотреть на море…

Следующие три дня я просто лежу и смотрю в одну точку, прокручивая, словно на записи, в памяти все события прошедшей недели, вспоминая Османа, его улыбку, смех и глаза. Надеюсь, что напишет или позвонит, но телефон предательски молчит. Ему это не нужно.

Наконец, заставляю себя встать и разобрать вещи. На дне чемодана нахожу красную квадратную коробочку с украшениями. Наверное, Осман положил её, когда я вышла или была в душе. От воспоминаний сердце снова заходится в бешеном ритме, а слёзы заволакивают глаза.

Выхожу на кухню, завариваю чай. Смотрю в окно на привычный двор и понимаю: не нужен мне этот чай, эта квартира и город этот тоже не нужен без него.

Через неделю звонит Лерка, совершенно неожиданно для меня.

– Варь, ты дома? – на заднем фоне шумит машина.

– Нет. На съёмной квартире. Где обычно.

– Буду у тебя через десять минут, – отключается, даже не выслушав ответ.

Не понимаю, что она делает в моём городе. Звонок в дверь отвлекает от размышлений. Плетусь открывать, зная, что на пороге подруга.

– Привет. Да-а-а-а, жильё атас, конечно! Конура собачья больше. – Лера осматривает одну маленькую комнату.

– Пока у меня выбора нет. Не готова я сейчас с мамой бодаться, а мирно договориться вряд ли получится.

Она кладет на стол передо мной синюю папку и медленно придвигает ближе.

– Что это? – непонимающе таращусь на неё.

– Документы на квартиру. Осман купил тебе трёшку в новом районе, на другом конце города. Отличная квартира, с ремонтом и мебелью. Хоть сегодня переезжай.

Я непонимающе пялюсь на папку. Он всё-таки сделал то, что хотел.

– Варь, только не отказывайся, ты не в том положении. Он хотел как лучше, понимаешь? Сам не приехал, думал, ты в него этими документами кинешь, откажешься сразу.

Лучше бы приехал… Так я его хотя бы увидела.

– Я не откажусь, – беру папку и отхожу к окну. – Ты права – я не в том положении.

– Варь, – зовет Лерка тихо, – позвони ему…

– Зачем? – резко оборачиваюсь, встретившись с ней взглядом. – Ему это не нужно.

Подруга несколько минут пристально смотрит мне в глаза.

– У тебя сейчас взгляд, как тогда, три года назад, в день свадьбы. У него, кстати, такой же…