«Нет, — думал он, — закончу это дело — и в отпуск. Уже и забыл, когда отдыхал! На Свитязь, в Карпаты, в Сочи, в Швейцарию, да куда глаза глядят, только бы с работой не доставали. А мобилку дома оставлю! Пришло время себя поберечь! Годы, годы… „А годы летят, словно птицы летят…“ — мысленно пропел он. И ничем эту старость не остановить… Ах, как жалко! Вроде только-только жить начал, а уже пора о пенсии думать! — Генерал тяжело вздохнул. — Чего это меня на загробную лирику потянуло? Устал я, однако, поеду-ка домой, высплюсь, а футбол по ящику посмотрю. И за немецкий надо браться! Придется подучить, к такому делу переводчика подключать опасно! Такое дело лишних ушей не терпит!»

Он уже встал с кресла, но вдруг вспомнил, что осталось еще одно дело, и поднял телефонную трубку.

— Петриченко? Значит так, розыск Бойченко можно отменить. Все, что нужно, уже нашли. До свидания.

Он вызвал машину и уехал домой непривычно рано — еще не было шести вечера.

— До свидания! — попрощалась секретарша, улыбаясь в широкую генеральскую спину.

* * *

Швисс сидел за письменным столом, уперев широкий лоб в ладони. Он читал обзор украинской прессы за день, сделанный переводчиком и положенный ему на стол десять минут назад. Не менее пяти статей, в том числе две за подписями известных экономиста и атомщика, были посвящены его делу. Все пять статей ругали правительство, а вместе с ним и Президента за бессмысленное использование, а вернее, неиспользование земель тридцатикилометровой Зоны.

«Этот Петр Петрович или Николай Николаевич, шут их разберет, дело свое знает хорошо, — с удовлетворением отметил про себя Швисс. — Надо не просить у правительства или Президента разрешения, а ругать их за плохую работу в этом направлении. И чем крепче их будут ругань за бездеятельность, тем скорее появятся результаты. Парламент рано или поздно включится в этот процесс, потому что в оппозиции к правительству находится достаточно много депутатов из влиятельных бизнесменов и политиков. Начав критиковать правительство за бездеятельность в Зоне, парламент в результате как бы перейдет на мою сторону. Да, эту партию, судя по всему, играет хороший игрок, со стратегическим мышлением. Итак, все подготовлено, все фигуры на шахматной доске расставлены. С Россией Украину поссорили, через Францию дали понять, что Евросоюз ей не светит! Теперь Киев должен уяснить, что за особое отношение должна быть и особая плата. Если Президент хочет, чтобы Франция и Германия поддержали вступление Украины в Евросоюз, — учитывая теперешние отношения с Россией, для Украины это жизненно важно, — надо будет платить по-крупному. И платой этой будет организация в Украине хранения и переработки отработанного ядерного топлива. По сходной для обеих сторон цене. Но в любом случае эта цена будет гораздо ниже той, по которой принимает отходы Россия.

Ну что ж, завтра увидим, как лягут карты…»

* * *

Помощник Президента закончил свой рабочий день вечером. Аккуратно сложив папки в сейф, он выключил компьютер, вызвал машину и надел легкий летний пиджак. Завтра предстояла поездка на Станцию. Все, что нужно для этого, он приготовил, в том числе необходимую информацию для шефа. Он вышел на темную улицу. Где-то далеко послышался рев огромной толпы.

«Наверное, забили гол, — подумал он, — а может, промазали из хорошего положения… Тогда тоже орут! Толпа… Вот сборище придурков! Президент, наверное, тоже там. Любитель… Что ж, как говорится, доживем до понедельника! Завтра решающий день. Удастся — детям и внукам хватит! И бежать… Бежать из этой несчастной страны! В спокойную Европу или в Канаду, которая оказалась, слава тебе Господи, на обочине мирового терроризма. Там, в Канаде, будут только рады новому миллионеру».

* * *

Помощник ошибся. Президент в этот вечер не поехал на футбол, хотя действительно любил эту игру. Он отправился домой, чтобы еще раз просмотреть материалы по завтрашней поездке в Зону, подготовленные Помощником.

Телевизор был включен, на экране, гоняясь за мячом, бегали игроки в белых и оранжевых футболках. Вслед за мячом, словно привязанный к нему невидимой веревочкой, носился судья. Трибуны бурно сопереживали всему, что происходило на поле.

Президент изредка поднимал голову, бросая невидящий взгляд на экран, и снова возвращался к листкам бумаги с конспектом публикаций в газетах и интернет-изданиях, который подготовил для него Помощник. Во всех статьях ругали правительство и его, Президента, за неэффективное использование тридцатикилометровой Зоны.

Надо было решаться. Либо строить хранилище отработанного топлива для своих атомных станций, либо другое, с учетом приемки и хранения отработанного топлива из европейских стран. Второй путь обещал огромную выгоду, как экономическую, так и политическую. Это может стать своеобразной платой за вступление Украины в Евросоюз и НАТО, за что Президент так активно борется в течение всей своей политической деятельности. Об экономической выгоде такого решения не устают говорить авторы подобранных помощником статей. И авторы эти с достаточно известными фамилиями. Экономическая эффективность от сооружения хранилища для европейских стран оценивается ими в миллиарды долларов. Вот где деньги, которые так нужны стране!

А можно построить хранилище только для своего отработанного топлива. Без такого хранилища не обойтись, это цена, которую надо платить за энергонезависимость страны. Минимальная выгода, зато и риск минимальный. Каждая хозяйка держит свой мусор в своем ведре!

Как определить истинную ценность принятого решения? Как выбрать единственно верный ответ? Уже ложась спать, Президент все-таки определился. Несмотря на сомнения и неуверенность, он все же решил, что скажет завтра на пресс-конференции, которая будет организована после посещения Станции.

Серега допоздна не мог уснуть. И не потому, что спать на матрасе, разложенном на полу, было неудобно, что болели бока и спина, — просто ему постоянно казалось, будто он без спросу влез в чужую квартиру, куда в любую минуту могут вернуться хозяева. От этого ощущения было не столько страшно, сколько неловко, словно он подглядывал в замочную скважину.

Далеко за полночь ему наконец-то удалось задремать, и он как будто провалился в темный тоннель, по которому летел всю ночь, тревожно оглядываясь и вслушиваясь в тишину. Серега ворочался на жестком матрасе, не открывая глаз, то всхрапывал, то постанывал и успокоился только под утро, когда за окнами начало сереть. На рассвете он крепко заснул и открыл глаза, когда солнце стояло уже достаточно высоко.

Испуганно посмотрев на часы — не проспал ли? — Серега быстро поднялся. Еще вчера он решил, что выйдет из дому с таким расчетом, чтобы быть на Станции часам к десяти. Маловероятно, что Президент приедет туда раньше. А в десять там уже будет достаточно народа, чтобы затеряться в толпе. На Станцию он, конечно, не пройдет, там и без Президента охрана такая, что мышь не проскочит, а уж в день приезда главы государства и говорить нечего. Поэтому у него оставалась только одна возможность передать Президенту диск: дождаться, когда он выйдет из здания и направится к своей машине. Его наверняка окружат люди — Серега не раз видел такое по телевизору. Вот в этот момент и нужно попытаться. Другого случая не представится.