Парус был свернут, но даже в таком состоянии можно было легко рассмотреть многочисленные заплатки, да и общий вид материи наводил на мысли о ее нешуточной ветхости. Другие детали корабельной оснастки свидетельствовали о том же.

В общем, уже через пять секунд я сделал вывод, что нашим призом стало гнилое корыто, на котором вряд ли рискнут перевозить что-то ценное. От мыслей взять его в качестве приза, пожалуй, следует отказаться — уж очень проблематично на таком удаляться от берега, а нам ведь назад через море плыть.

У Тука возникли схожие мысли:

— Теперь я еще больше сомневаюсь, что в трюме груз жемчуга.

— Хорошо бы тещу на таком прокатить в ураган, — поддакнул ему попугай.

Толстяк, только сейчас заметив Зеленого, стал выглядеть совсем плохо, будто и впрямь тещу увидел, причем восставшую из гроба спустя пару лет после погребения.

Я наконец приступил к допросу:

— Вы кто такой? Что за корабль?

— Я — Нар Гердо, негоциант из статусного города Леполь. Этот корабль носит имя «Беро», и я его частичный собственник на правах компаньона.

— Какой груз?

— Везу пивной ячмень с севера и несколько блоков норского мрамора.

Да уж… далеко не жемчуг. Ну да я вовсе не за этим пошел на морской разбой.

— Рабы на корабле есть?

— Нет. Зачем они на купце?

— Но весла ведь у вас есть.

— Три пары всего, для маневрирования в гаванях и причаливания, а не для хода. Команда на них сидит.

— Ясно. В какой порт направлялись?

— Шли к Мунгру, выгрузить там ячмень и загрузиться солью. А потом соль и мрамор надо доставить в Гораз, там у нас постоянные заказчики.

— И далеко до этого Мунгру?

— Ну… Если ветер не обманет, то за два дня должны добраться.

— Саед. Карту.

Пара вояк притащила пустую бочку, матиец, брезгливо поморщившись при виде грязной крышки, приказал сперва застелить ее парусиной, а уж после возложил поверх развернутый пергамент.

— Нар, покажи, где мы сейчас находимся?

— Так вы заблудились? — с ноткой радости уточнил купец.

— Проверяем, не врешь ли ты, испражнение свиное, — с угрозой ответил за меня Тук.

Толстяк не рискнул задавать другие вопросы, склонился над картой, долго в нее таращился с умным видом, после чего нехотя признался:

— Не пойму ничего. Какая-то у вас карта не такая. И вообще, сам я по ним не грамотей, для таких дел на корабле штурман имеется.

— Что ж ты сразу это не сказал, бестолочь тупая? — возмутился Тук.

— Но вы не спрашивали!

— И кто ваш штурман? — поинтересовался я.

— Да нет у нас штурмана, зачем он нужен купцу? Не напасешься всем умникам платить. Капитан курс прокладывать умеет, за то ему монет подкидывают.

— И кто капитан?

Капитан был одет скромно, не в пример купцу. Мужик в годах, вид придурковатый, но силой не обижен. Я его поначалу за боцмана принял, но, как выяснилось, ошибся.

Несмотря на отсутствие проблесков интеллекта в глазах, этот моряк долго разбираться не стал, сразу ткнув грязным пальцем в пергамент, заявил:

— Тут.

— Уверен?

— Конечно, я ведь сам корабль веду. Но карта у вас никуда не годная. Вон видите остров на северо-востоке?

— Ну?

— Это Батоль. Его еще называют Свиным островом. Солонина там очень дешевая, почитай, все фермами занято, да и по дворам много свиней держат. Рыбой дохлой откармливают, ее на северный берег выносит тоннами каждый день, уж даже не знаю, почему она так сильно мрет. Но на вашей карте этого острова вообще не видать. А ведь он точнехонько на север от мыса Роквик располагается. Сам мыс — вот, у вас отмечен. И вообще побережье хорошо обрисовано, почти везде точно. Но с островами просто беда — половины не хватает, да и те, что есть, часто передвинуты заметно.

— Покажите свою карту.

— Зачем она мне? Я по памяти корабль вожу.

— Все море помните? — удивился я.

— Зачем все? Торговый путь вдоль побережья и между островами. Чего там помнить? Это военным надо знать про дальние страны, а я в одних и тех же местах как начал юнгой ходить, так до сих пор и хожу. Почитай, двадцать пять лет. За такой срок даже если не хочешь, все равно каждую мель знать будешь. И тонуть доводилось, и разбиваться, и на берег выбрасываться. Не нужна мне никакая карта, память гораздо надежнее.

— Нанесите этот остров и другие острова, которые рядом.

— И чем я наносить буду?

— Перья, чернила есть?

— Мы свинцовыми карандашами пользуемся, — встрял купец.

Странно, но и я пользовался ими же, так и не привыкнув к гусиным перьям. Как-то руки не доходили браться за изобретение шариковой ручки, а ведь полезная штука. Свинцовая черта жидковатая, плохо заметна за поверхности пергамента, да и усилий требует. Для пущего эффекта приходится проводить одну и ту же линию несколько раз, что занимает немало времени.

Прогрессорской работы у меня непочатый край…

Пока капитан, сопя от усердия, наносил на карту отсутствующие ориентиры, купец робко поинтересовался по поводу своей дальнейшей судьбы:

— Что вы хотите с нами сделать?

Хороший вопрос. И правда: что?

Я не успел рта открыть — вмешался Тук:

— Кто на реях поместится, тех повесим. А с остальными думать надо. Но у нас — вон, матийский капитан есть, он долго думать не будет. Затейник тот еще. Черти всей гурьбой скидываются на подкуп архангелов, чтобы, значится, попал он именно в ад. А то в раю ценный опыт пропадет впустую.

В этот момент случилось то, чего, пожалуй, не могло не случиться. «Страх» на первом этапе операции намеревался совершить абордаж с другого борта. Но так как надобности в подкреплении не возникло, ему просигналили отойти в сторону. Не стоит без надобности лишний раз стучаться бортами. Пока на палубе приза разворачивалось главное действо, команда галеры Арисата посматривала издали, мало что понимая, но очень многое предполагая. Все это время пираты продолжали сжимать в руках оружие, а иногда даже им потрясали и выкрикивали что-то пафосное или ругательное. Ничего удивительного, что у одного из арбалетчиков дрогнул палец, а может, забылся человек на мгновение. Ну не понимают здесь команды «отбой». Разгорячились не на шутку, а остывают медленно…

Болт как на показательных стрельбах сработал — точно в сердце. Целей было множество, но по закону подлости поразило самую полезную: капитана. Тот, приглушенно простонав, рухнул на палубу, завалив по пути бочку. Вояки воинственно завопили, пленные сжались, испуганно зароптали, готовясь к смерти.