litbaza книги онлайнИсторическая прозаИстория Древней Греции в биографиях - Генрих Вильгельм Штоль

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 119
Перейти на страницу:

Тогда афиняне вместе с ионийскими кораблями пошли на Сист и завоевали его. Эта экспедиция была первым братским делом афинян и ионян. Без помощи пелопоннесцев они достигли великолепных результатов и теперь уже пришли к убеждению, что они призваны быть предводителями эллинов на море.

Берега архипелага были теперь свободны от персидского господства. Но этого не было довольно: нужно было отнять у персов все пункты, через которые эти варвары могли снова проникнуть в Европу. После сражения при Платее было решено, чтобы для защиты против Азии греческий союз имел постоянно 10000 пехоты, 1000 всад- ников и 100 военных кораблей. В 476 году союзный флот — 20 пелопоннесских кораблей, 30 аттических и около 50 ионийских — вышел в море под начальством спартанца Павсания. Предводителями аттических кораблей были Аристид и Кимон. Прежде всего флот пошел на Кипр, который служил для персов важным морским пунктом, и занял большую часть острова, потом обратился к Босфору фракийскому, где еще находилась в руках персов сильно укрепленная Византия. Персидский гарнизон, предполагавший, что греческий флот находится у Кипpа, не был приготовлен к отражению нападения; город был взят штурмом, и в руки греков досталась огромная добыча.

Такой быстрый успех совсем вскружил голову Павсания, питавшего в себе изменнические замыслы — при помощи персов поработить себе всю Грецию. Если он и прежде гордо и повелительно относился к своим союзникам, то теперь уже совершенно обнаруживал наклонности персидского сатрапа. Он говорил с союзными предводителями не иначе как гневно и грубо, простых солдат подвергал телесным наказаниям и заставлял их по целым дням стоять с тяжелым железным якорем на плечах и т. п. Никто прежде спартанцев не смел ни взять соломы для постели или корма для скота, ни приблизиться к колодцу, чтобы зачерпнуть воды; рабы с бичами в руках отгоняли назад тех, которые осмеливались подойти. Когда однажды Аристид жаловался на это и хотел сделать некоторые представления, Павсаний принял суровый вид дал понять, что он не имеет времени его слушать. Как много разнилось поведение Павсания от поведения Аристида, этого скромного гражданина, всегда спокойного и кроткого, думавшего, оставляя в стороне мелочность партий, только о высших интересах родины! Рядом с ним ял юный Кимон, рыцарь душой и гуманный человек, естественно, что ионяне отделились от спартанцев и примкнули к своим одноплеменникам, афинянам и к их предводителям, которые в то же время и больше всех содействовали благоприятному результату похода.

Предводители ионян предложили Аристиду принять на себя главное начальство и удовлетворить желания союзников, которым уже давно не по нутру грубость спартанцев. Аристид отвечал, что он понимает уместность и необходимость их предложение, но дабы он мог быть убежден в их верное ти, нужно предпринять нечто такое, что сделало бы не возможным отпадение народной массы. Тогда Улиад из Самоса и Антогор из Хиеса составили заговор и носами своих кораблей налетели у Византии на плывший впереди корабль Павсания с обеих сторон. Павсаний вскочил и угрожал, что он докажет им, что они нанесли удар не его кораблю, но Своим собственным городам. Они отвечали, что он может идти и благословлять счастье, которое благоприятствовало ему при Платее, потому что одно только уважение к этому счастью удерживает еще греков от того, чтобы воздать ему должное мщение.

Таким образом, союзники действительно отпали от Спарты и присоединились к афинянам; греческий флот у Византии распался на два флота — ионийско-аттический и спартанскопелопоннесский. Как скоро стало известно в Спарте такое положение вещей, эфоры потребовали Павсания к ответу, а вместо него послали некоего Доркида. Когда этот последний появился, новое положение окрепло уже до такой степени, что его нельзя было изменить. Вследствие этого Доркид возвратился с пелопоннесскими кораблями восвояси. В Спарте были в высшей степени раздражены таким исходом дела; поговаривали о том, чтобы нападением на Аттику отомстить афинянам за разрыв эллинского союза и вынудить у них восстановление старого порядка. Впрочем, более благоразумные люди одержали верх. Они выставили на вид, что для Спарты лучше отказаться от дальнейших предприятий на море, так как граждане, как это уже случилось с Павсанием, в удалении от Спарты только более и более отделяются от отеческих нравов и обычаев. К тому же не имелось достаточных средств, чтобы отмстить афинянам. Таким образом, спартанцы, не делая много шума, отказались от гегемонии на море и предоставили афинянам и ионийцам продолжать там войну с персами.

Мягкому характеру Аристида афиняне обязаны тем что они, не прибегая к насильственным мерам и без разрыва со Спартой, приобрели гегемонию на море и беспрепятственно могли развивать свое могущество в этой области. Теперь следовало устроить и укрепить вновь образовавшийся союз.

И в этом случае Аристид был главным деятелем и вдохнул в это новое учреждение свой дух кротости и гуманности. Новый союз имел характер амфиктионии, соединении свободных государств вокруг общего религиозного центра. Остров Делос со своим знаменитым святилищем Аполлона, звезда моря, как называет его Пиндар, и был для ионийских греков этим центром, где представители союза собирались на совещание, куда союзники стекались праздновать национальные торжества.

Туда перенесена союзная касса, образовавшаяся из взносов отдельных союзных государств. Однако не все члены платили деньги, а только меньшие государства, не находившие для себя выгодным ставить корабли для союзного флота. Более же значительные государства, напротив, вместо денег всегда выставляли известное число кораблей с войском. Тем не менее в союзную кассу, заведование которой было предоставлено афинянам, ежегодно поступала сумма в 460 талантов. Афиняне стояли во главе союза, им принадлежало председательство в союзном собрании, где депутатами от всех союзников постановлялись решение насчет ведения войны, употребления денег и других союзных дел. Они предводительствовали флотом, существенно влияли на ход войны, созывали собрание и собирали деньги.

Аристиду, как человеку, пользовавшемуся всеобщим доверием, поручено было исследовать положение отдельных союзных государств, их средства и затем определить сумму ежегодных взносов каждого из них и число кораблей, которое они могли выставить. Он исполнил это дело с должной справедливостью и с таким беспристрастием, что союзники впоследствии, когда цифра их взносов была увеличена вдвое и втрое, называли время Аристида золотым веком. Заведуй этим важным делом Фемистокл или другой какой-либо менее совестливый человек, то там, где легко можно было определить выше или ниже взносы отдельных городов, он вряд ли остался бы недоступен подкупу.

Аристид бедняком отправился в командировку и вернулся из нее еще беднее. Все удивлялись бескорыстию и справедливой раскладке налога Аристидом; только Фемистокл, говорят, насмешливо выразился, что эта похвала должна относиться не к человеку, а к ящику, в котором хранились собранные деньги. Плутарх замечает, что этим он хотел отмстить Аристиду за сделанное им некогда откровенное замечание. Однажды как-то Фемистокл сказал, что считает наибольшим достоинством в полководце уменье подметить и проникнуть в намерение неприятеля; на это Аристид отвечал: «Конечно, без этого нельзя; но лучшая и истинно свойственная полководцу добродетель — это бескорыстие».

1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 119
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?