— Доченька, — спросила она чуть погодя, — что произошло сегодня? Что ты делала в дневном лагере?

— Мамочка, я хочу есть. Можно немножко печенья?

— Сначала расскажи мне, а потом будем есть печенье. Что там было в мультиках, Кэти?

— Я видела тетю с длинными белыми волосами, летящую по воздуху. И дядю, у которого на голове было смешное.

— Смешное? — нахмурилась миссис Дэвенпорт.

— Смешное. Смешное плохое…

— Плохое? Ты хочешь сказать — страшное? Что ты имеешь в виду, Кэти?

— Просто плохое. Похоже на пенис. — Кэти снова хихикнула. — Пенис у него на голове.

— Кто вам сказал, что это пенис? — резким тоном произнесла миссис Дэвенпорт.

— Дети говорили. И Тони.

Тони? Миссис Дэвенпорт сосредоточилась, пытаясь вспомнить, кто такой Тони. А, конечно, это же новый вожатый в лагере, студент-медик — откуда же он? Из Северо-Западного университета? Симпатичный парень. Мексиканец или пуэрториканец, приятный и вежливый, очень любит детей. Он всегда собирает детей младшего возраста, играет с ними, обнимает их.

— Тони прикасался к тебе, Кэти? Тони трогал тебя там, где нельзя?

Кэти нахмурилась.

— Нет, — ответила она.

— Точно нет?

— Точно. Я думаю.

В тот же вечер, как только Кэти заснула, Линор Дэвенпорт позвонила матери Пейдж, Маргарет Беккер. Не рассказывала ли Пейдж о чем-нибудь необычном, что произошло в дневном лагере? Нет, ответила миссис Беккер, Пейдж ничего особенного не рассказывала. Линор Дэвенпорт поделилась с ней тем, что рассказала Кэти о плохих фильмах и пенисе на голове. Потрясенная миссис Беккер согласилась назавтра еще раз расспросить Пейдж. В течение следующих двух недель матери каждый день разговаривали друг с дружкой и каждый день беседовали со своими детьми, ласково успокаивая их, убеждая, что им нечего стыдиться, что ничего плохого не случится, если они расскажут правду, и никто не причинит им вреда.

В конце июля между Кэти Дэвенпорт и ее матерью состоялся еще один примечательный разговор.

— Солнышко, помнишь, несколько недель назад ты сказала мне, что Тони показывал тебе плохие фильмы?

Кэти покраснела:

— Да — Ты оставалась одна с Тони?

— Нет.

— Ты уверена, Кэти? Точно-точно нет?

— Честное слово, мама, мы ничего не делали, мы только пошли в ванную!

— В ванную? — Миссис Дэвенпорт не смогла скрыть беспокойства. — А что ты делала в ванной с Тони?

— Я надевала купальник. А он помогал мне.

— Он трогал тебя?

— Нет.

— Кэти, ну если он помогал тебе надеть купальник, значит, он трогал тебя.

— Я не знаю. Он помогал мне.

— К каким местам он прикасался?

— Ну, к руке… К спине… К голове.

— Он трогал тебя там, внизу, за интимное место?

— Нет.

— Точно нет?

— Точно. Я так думаю.

Как-то, примерно через три недели, в середине августа, миссис Дэвенпорт купала дочку в ванне. Когда мать намыливала ей ягодицы, Кэти сильно покраснела.

— Только ты можешь трогать меня за эти места, — сказала она.

— Правильно, Кэти.

— Другим никому нельзя. Тони нельзя.

— Тони когда-нибудь трогал тебя за эти места?

— Нет. — Кэти помотала головой.

— Кэти, если ты не скажешь правду, я не смогу тебе помочь.

— Ну, может быть.

Кэти колебалась, а затем добавила:

— Да.

— Где, Кэти. где ты была, когда это случилось?

— В ванной.

— Что еще делал Тони? Он просил тебя потрогать его?

— Нет, — ответила Кэти.

Мать погладила ее по голове.

— Точно нет?

— Ну да.

— Да — это значит, что он действительно трогал тебя или не трогал?

— Ну да.

Миссис Дэвенпорт вынула дочь из ванны и стала вытирать ее полотенцем. Она изо всех сил старалась говорить спокойно:

— В каких местах он трогал тебя, Кэти?

— Пенис по-другому называется «член», — неожиданно сказала Кэти.

— Что делал Тони, Кэти?

— Он положил свой пенис мне на голову, — сказала Кэти. — А потом засунул его мне в рот.

Миссис Дэвенпорт позвонила в полицию.

* * *

23 августа 1984 года детектив Янси из полицейского управления Чикаго попросил миссис Дэвенпорт и миссис Беккер привезти дочек в полицейское управление. Детей более двух часов допрашивали детектив Янси и детский психолог Марта Сандерсон. Пейдж призналась, что Тони ей не нравится, потому что он «несправедливый». Она сказала, что видела фильм, который смотрела Кэти, тот, в котором мужчина был с пенисом на голове.

— Это был мужчина, которого вы знаете? — спросила психолог.

— Это был Тони, — ответила Пейдж.

15 сентября миссис Беккер и миссис Дэвенпорт повели Кэти и Пейдж в больницу, чтобы проверить их на предмет возможного сексуального насилия. Врач не нашел никаких физических признаков, которые позволили бы ему с уверенностью сказать, что насилие имело место. Однако, как он объяснил встревоженным матерям, с момента предполагаемого инцидента прошло два месяца, и если насилие представляло собой оральный секс, как предполагают мамы, то никаких физических следов и не должно быть.

Менее чем через неделю миссис Беккер в слезах позвонила детективу Янси:

— Пейдж вспомнила фильм с обнаженными телами. И она говорит, что Тони трогал ее за «плохие места».

Детектив Янси добавил в постепенно толстеющую папку еще одну страницу.

Прошел еще месяц. 25 октября миссис Беккер снова позвонила детективу Янси. Оказалось, что, проведя день с Кэти Дэвенпорт, Пейдж вспомнила кое-что еще. Она рассказала, что прошлым летом Тони Эрререс иногда приводил ее в ванную, раздевал и фотографировал ее голую. Потом он просил «поцеловать» его член.

Этого детективу Янси было достаточно, и он направил дело в прокуратуру. В апреле 1985 года большое жюри предъявило Тони Эррересу обвинение по трем статьям: «В неустановленный день в промежутке от 18 июня до 4 июля 1984 года Тони Эрререс вступил в сексуальные отношения, а именно фелляцию, с Кэти Дэвенпорт, пяти лет, преднамеренно принудив ее сделать ему фелляцию силой или под угрозой силы; фелляцию с Пейдж Беккер, пяти лет; и, зная, что неустановленный фильм непристойный или вредный, безответственно предоставил его для просмотра Кэти Дэвенпорт и Пейдж Беккер».