И все же улыбка мамы стояла передо мной, как наяву. Даже жаль, что у меня нет такого человека, который улыбнется так же, а улыбка матери, к сожалению, уже не та…

Тряхнув головой, я заставил себя выбросить все эти лирические мысли из головы. Таким ностальгическим я себе не нравился. Словно давший трещину, которую нужно срочно склеить, иначе этим воспользуются враги.

Еву я увидел утром, когда она спустилась к завтраку. На мгновение я замер, залюбовавшись блеском медных волос, а еще вздрогнул, когда она совершенно неожиданно вместо приветствия полушепотом произнесла:

– Спасибо за телефон. – Вышло как-то неловко с ее стороны.

Запоздало вспомнил, что я ведь действительно купил ей аппарат.

– Не за что.

Ева улыбалась робко, но искренне: со светящимися зрачками и немного подрагивающими ресницами.

Как, оказывается, мало надо ей для счастья.

– Я никому не звонила, кроме бабушки, – посчитала нужным добавить она. – Я помню о том, что никому нельзя говорить.

Стукнув себя по лбу, я вспомнил о просьбе Клауса. Он ведь хотел встретиться с ней сегодня, а я уже успел спланировать свой день так, что ни в коем случае не выйдет отменить. Лучше перенести все на завтра, а сейчас просто предупредить Еву о немце.

– Завтра сюда приедет один мой знакомый. Его зовут Клаус.

Девушка в одно мгновение насторожилась, вилка замерла в руке.

– Надолго?

Я покачал головой.

– Максимум на пару часов. Он бы хотел поговорить с тобой о клубе, и о том, что ты помнишь с того вечера.

– Зачем?

– Он частный детектив. Расследует лично для меня это дело.

– Понятно. Хорошо.

Я уже вставал из-за стола, когда она остановила меня, вскинув голову, и неуверенно, будто боясь моего ответа заранее, спросила:

– А ты сегодня во сколько приедешь?

Замер на полушаге, внимательно вглядываясь в эти чертовски соблазнительные глаза.

Чего ты, интересно, ждешь, Ева? Того, что приду, или, наоборот, провалюсь по пути сквозь землю?

– Зачем ты спрашиваешь?

Она опустила взгляд в пол и тихо прошептала:

– Ну, ведь… ты… хотел. А мне надо подготовиться…

В моем сердце потеплело на долю градуса. Что ж, это уже неплохо, если собралась готовиться. Значит, мои прошлые старания не прошли зря. Какое-то внутреннее принятие секса у девушки появилось.

Я подошел к Еве ближе, дотронулся пальцами до подбородка и заставил посмотреть на меня, и тут же, не выдержав, наклонился, чтобы сорвать поцелуй с ее губ. Вкусных и податливых. Она ответила сразу, без сопротивления, и даже ее дыхание участилось, как и мое.

В этот момент я ненавидел свою работу, на которую нужно ехать. Потому что мне хотелось остаться, закрыть двери в столовую и довести поцелуй куда дальше и ниже. Но вместо этого пришлось разорвать тесный контакт и прошептать почти готовой девочке:

– Не жди. Сегодня буду очень поздно.

* * *

Почему я не люблю различные вечеринки?

Потому что здесь шумно, чаще всего скучно, пафосно и напоминает “ярмарку тщеславия”.

Казалось бы, зачем? У большинства собравшихся сегодня на этом автодроме было все, чего мог пожелать среднестатистический житель страны: успех, женщины, деньги, большие деньги и очень-очень большие деньги.

Но нет, им все равно иногда требовалось собраться в одном месте и, словно павлинам на выгуле, показать, что их перья будут покруче, чем у того петуха с золотой серьгой в ухе.

Кого тут только не встретишь: от звезд эстрады с женами или элитными проститутками в обнимку до сынков олигархов, прожигающих бабло папочек. Некоторые из “пап”, к слову, тоже здесь: те, у которых до сих пор пафос в жопе играет.

Отдельный пласт собравшихся – политическая элита и чиновники. Эти обычно держались обособленной кучей, на других поглядывали надменно, а вид имели преимущественно снисходительный. Будто каждый из них Зевс и спустился с Олимпа к смертным. Еще бы, они же вроде как вершители народных судеб.

Объединяло собравшихся одно: огромная любовь к дорогущим тачкам. Стоило мне приехать на своей, как ее тут же облепили с десяток девочек, которые даже несмотря на прохладную погоду умудрялись щеголять по улице в коротких шортиках. Тут же защелкали вспышки айфонов в стремлении запечатлеть селфи на фоне спорткара.

Мне на это развлечение было в большей степени плевать, я сюда приехал искать налоговика и для этого припрятал парочку фотографий в кармане пиджака.

Лавируя между многочисленных людей, я выискивал свою жертву взглядом и пока не находил. Зато остальных мудаков высшего общества здесь было вдоволь.

Взгляд зацепил Влада Соколовского, стоявшего рядом с таким же отбитым на голову сынком какой-то шишки из пенсионного фонда. Я даже уловил краем уха их разговор:

– Батя мне майбах обещал. Но в конце года, когда эта шумиха с повышением возраста утихнет, а пока на ламборджини покатаюсь.

Покосившись на зажравшегося ублюдка, который потягивал сейчас явно что-то алкогольное из бокала, пожелал ему разбиться на обратном пути домой о ближайший отбойник.

От мыслей меня отвлек мелькнувший впереди Польский. Вот и он, зараза.

Настигнув его у выставленной прямо на улице барной стойки, я мягко попросил его отойти в сторонку. Судя по надменной ухмылке Польского, он был в курсе ситуации в моем бизнесе и явно ожидал от меня “плюшек” с несколькими нулями в конце и в зеленом эквиваленте.

– Руслан Михайлович, не ожидал вас здесь увидеть, – улыбчиво начал этот мудак. – Поговаривали, что вы с головой ушли в работу, не до развлечений.

– Так и есть, – оскалился я. – Вашими стараниями, так сказать.

Польский всплеснул руками. Жест от взрослого мужика вышел по-гейски противным, впрочем, фото в моем кармане это только подтверждали.

– Господин Коршунов, мои сотрудники всего лишь выполняли свою работу и делали это качественно. Нельзя обвинять их в соблюдении всех правил и процедур. Впрочем, – налоговик сделал многозначительную паузу, – вы ведь знаете, что я предпочитаю наличные, и мы можем договориться.

– О да! Я тоже так думаю. Очень верю, что именно “договоримся”, – с этими словами я вытащил фотографии и сунул под нос Польскому. – Завтра это может чисто случайно лечь на стол директору первого канала. Или даже лучше: для стопроцентного резонанса начну с ведущих интернет-площадок. Уверен, блоггеры обсосут эту новость не хуже, чем вы член этого парня.

Польский побледнел, и у него задрожали руки.

– Откуда это у вас? – проблеял он.

На что я выгнул бровь и искренне поинтересовался, неужели он думает, я сдам источник?