Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- А сейчас как?
Я опустила взгляд и снова начала отклеивать наклейку.
- Мама все еще живет в Эльвире, штат Индиана, все еще работает стоматологом в том же месте, которое она нашла, когда я еще была в старшей школе, живет в том же доме. Я не часто ее навещаю. Я отказываюсь быть в этом городе, после того что случилось с Айзеком, после того как так называемые «хорошие люди» закрыли глаза на то, что натворили Джимми Прайс, Кевин Лайл, Патрик МакНайт и Рэджи Ковальски. Это сыновья членов городского совета, между прочим. Они убили Айзека и никто ничего не сказал. Просто очередной секрет этого городка, только вот не совсем, обычно секреты это когда кто-то употребляет наркотики, или переспал с чьей-то женой, и она забеременела. А это было преднамеренное убийство невинного. Поэтому я туда не возвращаюсь. В декабре я покупаю маме билеты до Сан-Франциско, и этот месяц мы проводим вместе.
- А что насчет твоего отца?
Я вздохнула.
- Два года назад его осудили за воровство в особо крупных размерах, отмывание денег, хранение и намерение распространения наркотиков и хранение оружия без лицензии.
- Ой, - Зейн моргнул, обдумывая. - То есть он уже некоторое время за решеткой?
Я горько рассмеялась.
- Да, некоторое время.
- То есть когда ты летом ездила с ним....
Снова горьких смех.
- Это были каникулы и для него тоже. Весь остальной год он и его группа... были обычными бандитами. Наркотики, оружие, проститутки, в общем, полный набор и мой отец был их главарем. Он мне не рассказывал об этом, когда я училась в школе, когда поступила в армию, и вот однажды - бац, и тут мне поступает звонок за счет абонента. Он уже был в тюрьме и не выберется он оттуда в ближайшие лет двадцать точно. Выяснилось, что он все это время врал мне. Мне всегда было интересно, откуда у него такие деньги, чтобы высылать их нам с мамой, и как он мог позволить себе просто уехать со мной на три месяца и тратить на меня деньги, как ни в чем не бывало? В последние недели нашего путешествия мы обычно заезжали в Индианаполис за покупками прежде, чем он отвозил меня домой. Он покупал мне все, что я хотела, и отправлял почтой на мамин адрес. Мы могли за раз потратить несколько тысяч там. Я должна была догадаться, но...
- Ты просто была разбалованная папой девочка.
Я кивнула.
- Именно. Было легче не думать об этом и не задавать вопросы.
- Однако среди обвинений предъявленных ему я не заметил обвинений в убийстве или насилии.
Я пожала плечами.
- Ага. Думаю, лично он такой грязной работой не занимался, для этого у него были другие люди.
- Ты навещала его?
- Нет, может когда-нибудь навещу, но пока я его не простила. Еще одно его предательство.
- Это можно понять. - Мы одновременно прикончили наши напитки, и Зейн указал на меня. - Еще по одной?
Я пожала плечами.
- Нет. Может, просто прогуляемся?
- Неплохая идея.
Так мы и сделали. Рука об руку, мы неторопливо бродили по побережью рядом с круизными судами и рыбацкими лодками, рассказывали друг другу истории из нашего детства. Больше рассказывал Зейн, что меня полностью устраивало: у него был нескончаемый багаж уморительных историй про его братьев.
Затем мы начали обсуждать наше военное прошлое, и я рассказала ему о наших выходках, как мы безжалостно подшучивали друг над другом, в то время как он больше рассказывал о своих друзьях, особенно Марко, которого убили. Я поняла, что ему становится легче после разговора о лагере со мной, потому что я могу понять, какой странно-близкой может быть связь с людьми из своей части, особенно побывав в бою, что со мной тоже случалось, поскольку я была медиком с военно-учетной специальностью. Мы были на передовой, и это означало то, что нам с напарниками приходилось бывать на опасных миссиях, чтобы помочь раненым.
В итоге мы оказались на скамейке рядом с доками и смотрели, как солнце заходит за горы. Мы все еще были там и разговаривали, когда взошла луна.
Еще ни с одним человеком я не разговаривала так долго. Даже с Айзеком, мы виделись только несколько часов и, если честно, большую часть времени мы проводили не за разговорами, в конце концов мы были подростками. Но тут, с Зейном, разговору конца-края не было, в моей голове даже мысли не было о том, чтобы его закончить. Мы сидели, разговаривали, и я уже потеряла счет времени. И затем, когда небо уже начало сереть в приближении рассвета, он отвел меня в место под названием «Pioneer Café», которое на выходных было открыто круглосуточно, где мы заказали ранний завтрак и проговорили до тех пор, пока не взошло солнце.
В конце концов, я начала зевать, глаза слипались, и даже Зейна,