в начале своего повествования, что меня интересовала история лидера белого движения Колчака, хотя это не совсем так, точнее меня интересовала личность Колчака. Но у омичей больший интерес вызывал не Колчак, а «золото Колчака». По этому поводу школьная библиотекарша Любовь Ивановна сказала, что «этот интерес привит у омичей на генетическом уровне».

Тема золота стала преследовать меня уже в поезде, когда я ехал в Омск. В вагоне спорили два мужика. Один доказывал, что золото точно есть и спрятано оно в подвалах дома Батюшкина, откуда идёт подземный ход к реке. «Не знаю, что там в доме Батюшкина, — возражал другой, — но сведущие люди из архива говорили, что оно лежит себе спокойненько в бывшем дворце генерал-губернатора, где размещалось колчаковское правительство.

В библиотеке, куда я время от времени заглядывал, и в читалке, в которой иногда сидел, я замечал, как кто-то из посетителей просит материалы и даже карты движения колчаковской армии.

— Я смотрю, у вас читатели серьёзно интересуются историей колчаковского движения, — сказал я библиотекарше на абонементе, когда сдавал заказанную книгу.

— Говорите, историей? — усмехнулась библиотекарша. — Золотом они интересуются. Это местные краеведы и мифотворцы, которые уверены, что золото Колчака припрятано непременно в Омске и пытаются отыскать клад.

А Иван на вопрос, почему омичи так волнуются по поводу мифического золота, которое то ли есть, то ли нет, отнёсся серьёзно.

— Кто его знает? — ответил Иван. — Говорят, значит, что-то есть. Ведь у Колчака весь золотой запас царской России в руках находился. А время было такое, что только успевай следить, кабы не стибрили чего. Да и возили это золото туда-сюда. А это сотни тонн. Так что могло что-то и остаться в городе.

Поэтому я не очень удивился, когда меня «пригласили» в «серый дом», где уже успел побывать летом, но теперь по вопросу, связанному с «золотом Колчака». Я не удивился и тому, что они меня нашли, хотя я и не прятался, а просто сменил место жительства и работу.

Дежурный офицер позвонил наверх, и меня провели не к заместителю, а сразу к начальнику, генерал-майору Ляпишеву, который встретил меня, как старого знакомого, пожал руку, хотя лицо его не выразило никаких эмоций, а тем более доброжелательности. Он сухо предложил мне сесть, и я вежливо присел на стул за Т-образным длинным столом.

— Владимир Юрьевич, мы помним, как Ваша необъяснимая способность угадывать помогла найти золото, украденное с приисков.

Это «угадывать» вызвало у меня недоумение и внутренний протест: он прекрасно понимал, что дело не в угадывании. Он же сам говорил, что знает, что такое парапсихология и экстрасенсорика, и хотя считал многие факты сомнительными и непоколебимо верил только в традиционную науку, не должен был опускаться до этого «угадывать» после того, как я нашел место тайника, которое они сами, обладая всем их опытом, найти не смогли. Скорее это было упрямое отрицание возможного и тупое неприятие очевидного от намертво вбитого в сознание стереотипа мышления. То есть, всё равно «этого не может быть, потому что не может быть никогда».

Генерал внимательно смотрел на меня и очевидно ждал возражений. Но я промолчал.

— Вы что-нибудь знаете о «золоте Колчака»? — спросил генерал.

— Так, в общих чертах. Я знаю о белом движении Колчака, слышал о золотовалютном запасе России, который попал в его руки, но и только. Больше меня интересовала личность Колчака, чем золото.

— А с чего вдруг вас заинтересовала его личность? Враг, диктатор, бандит и убийца. Осмелившихся не подчиняться ему вешали на деревьях и телеграфных столбах вдоль Сибирской железной дороги, а его палачи заставляли наших красноармейцев копать себе могилы, а потом уничтожали пулемётным огнём. И весь его поход — это грабежи и убийства. Это он на суде оправдывал свои зверства и зверства своих солдат сложившейся ситуацией и говорил, что всё делал ради страны и народа. А народ этот его уже просто ненавидел. Вот что такое ваш Колчак.

— А я и не спорю, — поспешил я заверить генерала. — Если я говорю, что мне интересна его личность, то имею ввиду то, что как раз и хочу понять, как случилось так, что человек мог переродиться до такой степени.

Сказал и понял, что объяснение моё имеет какой-то ещё не совсем совпадающий с точкой зрения генерала смысл, но генерала, казалось, удовлетворили мои слова, потому что он и в мыслях не держал, что у кого-то здесь может быть какое-то инакомыслие.

Он встал и стал ходить по комнате.

— Сейчас вдруг проявился устойчивый интерес омичей ко всему, что связано с тем периодом, когда Омск в течение года был валютной столицей России, — продолжал после небольшой паузы генерал. — Тема «золота Колчака» муссируется населением с поразительной периодичностью. Горожане нашего города все активнее ведут околонаучную полемику в любом доступном для этого месте: в общественном транспорте и на остановках. Масла в огонь подливают устойчивые слухи о том, что поиски сокровищ ведут целенаправленно независимые поисковые группы. Краеведы убеждены, что власть обязана проявить инициативу и упредить «черных» кладоискателей, а то будет поздно… Мы не вмешивались, потому что еще не решили, как реагировать вообще на само предположение о существовании золотого клада.

Генерал снова помолчал.

— Кто-нибудь из жителей города в очередной раз вдруг объявляет через печатные органы о том, что он близок к разгадке тайны спрятанных драгоценностей. И на страницах местной печати, и по радио начинаются дискуссии между сторонниками и противниками выдвинутой теории.

— Ну, а чем здесь я могу помочь? — удивился я.

— А вы с нашими людьми пройдётесь по всем предполагаемым местам возможного наличия клада и попробуете угадать, действительно ли там что-то есть?

— Михаил Андреевич, вы меня извините, но если нужно «угадать», то это не ко мне, — я всё же выразил свою обиду скептическому отношению к экстрасенсорике. — Угадать могут и ваши сотрудники.

— Ладно-ладно, — снисходительно произнёс генерал. — Не знаю, как вы это делаете, наверно, наука со временем разберётся.

— А как я должен, по-вашему, это назвать? — он чуть заметно улыбнулся одними уголками губ и иронично посмотрел на меня.

— По крайней мере, я могу попытаться «увидеть» ваше золото, используя возможность своей экстрасенсорной способности.

— То есть увидеть то, чего увидеть нельзя? — опять с иронией повторил генерал фразу, которую я уже слышал от него в прошлый раз.

— То, что люди, не обладающие даром экстрасенсорного восприятия, увидеть не могут, — уточнил я.

— Хорошо. Что вам для этого нужно?

— Мне необходимо подробно ознакомиться с материалами, касающимися передвижения золота во время правления Колчака.

— А это пожалуйста, — с готовностью согласился генерал.

Он снял трубку коммутатора и