– Я тут кое-что сообразил, – начал он, не глядя на дикаря. – Сенна нам лапшу вешал, по-моему. Весь этот трёп: ценность самородков, непредсказуемые гены… Знаешь, зачем нужно определение полезности на самом-то деле? Чтобы все занимались своим делом и в чужое не лезли – вот зачем. Все эти склонности и способности не так много и значат, главное – чтоб каждый оказался на определённом месте, раз и на всегда.

Ким остановился, не решаясь досказывать. Идея была крамольная, а дикарь и так сопел не слишком ободряюще.

– Мне тут кое-кто говорил, что Город – это за крытая система. И вот ощущение такое, что она на столько сложная, что ли, что жители до конца в ней не разбираются. Боятся куда-то не туда полезть и что-то серьёзно нарушить, – Ким тряхнул головой. – Помнишь, ты спрашивал, как синтетов генерят? Так вот, по-моему, просто делают то, что в инструкции сто лет назад было написано. По крайней мере у нас, у технарей, так. «То – порядок», «это – непорядок», «главным видней»… Что это за «главные» такие, их же на свете нет! Просто здесь все хотят, чтобы всё и дальше шло как до сих пор, понимаешь? Чтоб не выводить систему из баланса.

Ерик помолчал, а потом Ким услышал его разочарованный голос:

– Как тут у вас в Городе, я не знаю. Но там, откуда я родом, свои поважнее будут, чем какой-то сраный баланс.

Ким не ответил, и спустя несколько минут Ерик зашебуршился и прохладно сообщил:

– Ну мне тут ещё помыться надо, то-сё, так что…

– Ладно, я пойду к Эдо, – решился Ким и повернулся к дикарю: – К старшему анализатору. Это совершенно бесполезно, но я попробую.

– Что б не попробовать? – степенно проговорил Ерик и ухмыльнулся. – Мне на стрёме стоять или гасить?

Ким понимал, что старший анализатор вряд ли немедленно бросит дела городской важности, чтобы поточить лясы с каким-то стажёром, но всё-таки зарегистрировался на терминале в холле анализаторского ведомства.

– И сколько мы тут будем ждать? – спросил Ерик, усаживаясь на пластиковый стул.

– Я – пока не поседею, – хмуро отозвался Ким. – А ты за едой можешь выбегать иногда.

– Ким? Рад вас видеть.

На миг Ким опешил: неужто консул действительно… Но через секунду он увидел, что Эдо сам только что зашёл снаружи. С ним был ещё один человек: мужчина с подслеповатыми глазками и жиденькой бородкой клинышком, как на портретах врачей догородской эпохи.

– Господин консул, я хотел с вами поговорить и… Эдо мягко покачал головой.

– Сейчас я занят, Ким. Это может подождать?

– Да… то есть нет, это насчёт эпидемии.

– Вы что-то выяснили? – серьёзно спросил консул.

– Нет… то есть да: что, если она не из-за удобрений?

– Интересно. А из-за чего же тогда? – неожиданно скрипучим голосом поинтересовался спутник Эдо.

– Не знаю, – упавшим голосом ответил Ким. Прозвучало жалко, и он заторопился, стараясь в точности припомнить слова Гриши: – Но ведь это э-э… слишком просто, если что-то одинаково ускоряет метаболизм и у сои, и у людей. Люди же не такие, как растения.

– Замечательно, что вы меня просветили на этот счёт, – насмешливо проскрипел незнакомец. – Но простота решения ещё не означает, что решение неверно. Бритва Оккама, молодой человек. Слыхали о такой?

Эдо, улыбаясь, вмешался:

– Ким, это господин Штайнер, старший биотехник. Если у вас есть ещё какая-то информация насчёт эпидемии, я уверен, он отнесётся к ней со всем вниманием.

Ещё один из Триады! Ким совсем сник.

– Но если удобрения ни при чём, то Мак тоже… А вы его арестовали…

Штайнер нетерпеливо похлопал себя по ноге, глядя на часы над терминалом. Консул Эдо мирно сказал:

– Вы ошибаетесь: Мак не арестован и не заперт, просто он помогает нам разобраться в проблеме, – консул что-то обдумывал, пристально глядя на Кима и напоминая чем-то игрока в «камни» перед очередным ходом. – Вы сможете увидеться с ним прямо сей час, если хотите.

Старший биотехник кинул на него вопросительно-недовольный взгляд, но Эдо не смотрел в его сторону, а Ким торопливо кивнул.

– Тогда идёмте со мной, – Эдо жестом пригласил Штайнера, и Ким тронулся за ними, настолько смущённый, что напрочь позабыл про Ерика.

Эдо привёл его в небольшую комнату для совещаний и сказал подождать, после чего они со Штайнером ушли, и Ким смог хоть немного собраться с мыслями. И почему он, олух, заранее не продумал, что сказать Эдо? Мямлил, как нюня…

Консула не было с полчаса, Ким предполагал, что он пошёл за Маком. Но, когда дверь наконец открылась, Эдо оказался один. Он подтянул к себе кресло и, усаживаясь, доброжелательно спросил:

– Так вы волнуетесь за господина Макарова?

– При чём тут волнуюсь? – Ким полчаса подряд настраивал себя говорить увереннее, и получилось не очень вежливо. – У нас работа в мастерской встала! Ал… Кто-то на него настучал, а вы его держите, считаете, что он это подстроил, а это никак не он…

– Если быть точным, то господин Макаров не у нас, а в ведомстве силового разрешения, – негромко сказал консул. – И лично я не считаю, что это подстроил он.

Ким облегчённо перевёл дух, но тут же вспомнил:

– Но тогда… почему вы сказали Индре пойти к Лексусу и…

– Ким, нам пришлось закрыть сектор, полный людей. Мы должны были дать какое-то объяснение. А Мак… – Эдо утомлённо потёр лоб. – Я не думаю, что он сделал это со зла, это могла быть случайность. Но против него есть весомые свидетельства…

– Схема водоснабжения? – перебил Ким. – Да мало ли для чего она могла понадобиться!

Консул внимательно глянул на него и медленно проговорил:

– Не только схема водоснабжения, Ким. Кое-кто кое-что видел, и это «кое-что» не в пользу господина Макарова. А я уже говорил вам: другие консулы и так не слишком склонны проявлять к нему снисхождение.

«Кое кто кое-что»? Ким во все глаза глядел на Эдо, но консул дал понять, что развивать тему не собирается:

– Город на грани паники, Ким. Вы повели себя достойно, когда не приняли предложение Лексуса, и я, если позволите, горжусь вами. Но в любом деле такого масштаба должны быть подозреваемые.

В этом было что-то непонятное, и даже не то, что консул им гордится (с чего бы ему?). Ким только через несколько мгновений понял, что именно. Откуда Эдо знает про предложение Лексуса? Он что, следил за ним? Или это была какая-то проверка?

– Не переживайте, – тем временем подытожил консул. – Если окажется, что в этом деле нет его вины, господин Макаров немедленно вернётся в мастерскую. Ничего страшного с ним не произошло, он в полном порядке. Вы сами можете убедиться.

Эдо достал пластфон, набрал что-то, и через несколько минут эмиттер позади стола пыхнул пучком лучей. Но на развернувшемся перед ними экране оказался не Мак. Подняв глаза, Ким обнаружил, что смотрит в лицо самому чудовищному человеку из всех, что ему доводилось встречать.