– Вы все еще здесь, да?

Элис подпрыгнула от неожиданности.

В дверях показался Фред Гислер:

– Я просто принес новый кофейник. Мардж сказала, что старый совсем прохудился.

Поспешно вытерев глаза, Элис лучезарно улыбнулась Фреду:

– Ой, ну да, конечно! Проходите, пожалуйста.

– Я вам… случайно, не помешал? – спросил Фред, продолжая топтаться на пороге.

– Ни в коем случае! – Ее голос казался неестественно жизнерадостным.

– Я буквально на минуточку. – Фред прошел внутрь, заменил металлический кофейник и проверил жестянку с кофе.

Раз в неделю Фред Гислер по собственному желанию пополнял запасы кофе, а также приносил дрова для печки, чтобы женщины могли согреться между объездами.

«Фредерик Гислер, – каждое утро объявляла Бет, поднося ко рту первую чашку кофе, – самый настоящий святой».

– Я также принес вам, девушкам, немного яблок. Чтобы вы могли брать одно-два с собой. Теперь, с наступлением холодов, голод будет чувствоваться гораздо сильнее. – Достав из-за пазухи мешок, Гислер поставил его в сторонке.

Фред Гислер был по-прежнему в рабочей одежде, башмаки вокруг подошвы в обводах грязи. Приезжая в библиотеку, Элис иногда слышала, как Гислер говорит своим молодым лошадкам: «Да!» и «Вперед, умничка, ты можешь гораздо лучше», словно они были его друзьями, такими же, как женщины в библиотеке. А еще Элис видела, как Гислер, скрестив на груди руки, стоит перед щеголеватым владельцем лошадей из Лексингтона и они, цыкая зубом, обсуждают цену и условия сделки.

– Этот сорт яблок называется «Ром Бьюти». Они созревают чуть позже других. – Гислер неловко сунул руки в карманы. – Мне нравится, когда… что-то ждет меня впереди.

– Очень любезно с вашей стороны.

– Пустяки. У вас, девушек, очень тяжелая работа… и вы не всегда получаете то, чего заслуживаете.

Решив, что на этом все и Фред Гислер сейчас уйдет, Элис положила книгу и выжидающе посмотрела на Фреда, однако он остановился возле ее стола, смущенно прикусив губу.

– Элис? У вас все в порядке? – Он говорил так, будто уже много раз прокручивал в голове этот вопрос. – Просто… не в обиду будь сказано, но вы… выглядите гораздо менее счастливой, чем раньше. Я имею в виду, тогда, когда еще только приехали.

Элис почувствовала, что краснеет. Ей хотелось сказать: «У меня все отлично», но у нее вдруг пересохло во рту, и она не смогла выдавить ни единого слова.

Фред Гислер вгляделся в ее опрокинутое лицо, после чего прошел к полке слева от передней двери. Изучил стоявшие там книги и довольно кивнул, обнаружив то, что искал. Взяв книгу, он снова подошел к Элис:

– Она несколько выбивается из общего ряда, но мне нравится огонь в ее словах. Когда несколько лет назад я совсем пал духом, то вдруг понял, что это мне… помогает. – Заложив клочком бумаги нужную страницу, Фред протянул книгу Элис. – Я хочу сказать, вам, может, и не понравится. Поэзия – это нечто очень личное и на любителя. Я просто подумал… – Он растерянно пнул носком башмака вылезший из пола гвоздь, затем поднял глаза на Элис. – В любом случае оставляю вам книгу. – После чего, словно сочтя нужным отдать дань вежливости, добавил: – Миссис Ван Клив.

Элис не знала, что сказать. Фред Гислер подошел к двери, неловко взмахнув на прощание рукой. От его одежды пахло дымом.

– Мистер Гислер?.. Фред?

– Да?

Элис оцепенела, ее вдруг охватило непреодолимое желание поделиться своими переживаниями с другим живым существом. Рассказать о выматывающих душу, опустошающих одиноких ночах, о свинцовой тяжести на сердце, которой ей доселе еще не приходилось испытывать, о чувстве невосполнимой утраты, словно она совершила чудовищную ошибку и возврата к прошлому больше нет. Рассказать, что она до смерти боится выходных дней, поскольку, кроме этих гор, этих лошадей, этих книг, у нее в жизни вообще ничего не осталось.

– Спасибо вам, – судорожно сглотнула Элис. – Я хочу сказать, за яблоки.

– Всегда к вашим услугам, – на секунду замявшись, ответил Фред Гислер.

Дверь бесшумно закрылась, и Элис услышала его шаги по дорожке в сторону дома. Где-то на середине пути шаги замерли – Элис застыла в ожидании чего-то, чего сама не могла толком разобрать, – но затем шаги послышались снова и вскоре растворились в ночи.

Элис посмотрела на томик стихов и неуверенно открыла его.

Когда Элис вчиталась в стихотворные строки, в ушах у нее внезапно застучала кровь, а когда слова стали оживать в воображении, по коже побежали мурашки. На ум внезапно пришел вопрос Бет: А это правда, что «самки могут умереть при отсутствии сексуального партнера»?

Элис еще долго сидела, вглядываясь в раскрытый томик стихов. Похоже, она потеряла счет времени. Она думала о Гарретте Блае, который, пытаясь отыскать руку жены, буквально до последней минуты неотрывно смотрел ей в глаза. Наконец Элис встала и подошла к деревянному сундуку. Воровато оглянувшись, словно из страха, что ее могут застукать за недостойным занятием, она извлекла из сундука маленькую синюю книжицу. Села за стол и начала читать.

* * *

Домой Элис вернулась поздно вечером: на часах было почти без четверти десять. «Форд» уже стоял возле дома, и мистер Ван Клив, удалившись в свою комнату, с таким шумом выдвигал и задвигал ящики комода, что слышно было в прихожей. Элис закрыла за собой входную дверь и тихонько поднялась наверх, легко касаясь пальцами перил. У нее кружилась голова, мысли путались. Войдя в ванную, Элис закрыла дверь на задвижку и сняла одежду, после чего смыла с себя дневную грязь, чтобы кожа вновь стала пахнуть свежестью. Вернувшись в спальню, Элис достала из дорожного сундука ночную рубашку персикового цвета. Мягкий, струящийся шелк буквально обволакивал тело.

На сей раз Беннетт спал не на кушетке, а на супружеской кровати. Он лежал, как всегда, на левом боку, спиной к Элис. Летний загар уже сошел, и в полумраке его тело, с выступающими буграми мышц, казалось совсем бледным. Беннетт, подумала Элис. Беннетт, который целовал внутреннюю часть ее запястья и говорил, что еще никогда в жизни не видел такой красивой девушки. Который уверял, что буквально боготворит землю, по которой она ступает. Элис приподняла одеяло и беззвучно проскользнула в теплое пространство за спиной мужа.

Но Беннетт даже не шелохнулся: судя по ровному дыханию, он крепко спал.

Элис придвинулась поближе, так близко, что чувствовала свое дыхание на коже Беннетта. Она вдохнула его запах, аромат мыла, смешанный с чем-то первобытным, чем-то таким, что невозможно было истребить даже армейской привычкой к мытью, протянула руку и, немного поколебавшись, переплела пальцы с пальцами мужа. И когда он сжал ее ладонь, Элис прижалась щекой к спине Беннетта и закрыла глаза, чтобы лучше чувствовать его дыхание.