– А ты? – оскалился тот. Волчьи глаза недобро сверкнули.

Итак, они были вместе, и Серебряков догадался, что перед ним порядочная женщина.

– Не трогай ее, – хрипло сказал Андрей.

– Вот теперь она действительно шлюха, – спокойно сказал Серебряков. И с усмешкой добавил: – Неужели же ты простишь ей это? Давай, как тогда. Только переиграем. Ты уходишь, а я остаюсь. Идет?

– Погоди… Я с тобой еще… разберусь…

Первым делом он хотел увезти отсюда Ладу. Увезти, спрятать, запереть. Изолировать от Серебрякова. Потом разобраться с соперником. С человеком, который нарушил его покой. Он отобрал у жены ключи и телефон, запер ее в квартире. У Андрея был пистолет. Как всякий мужчина, он любил оружие и с ним чувствовал себя надежнее. Пистолет был спрятан в тайнике. Настало время его достать и применить по назначению. Как офицер запаса, Елистратов прошел месячные сборы и отбыл положенное время на стрельбище. Было это давно, но Андрей был уверен, что вспомнит, как обращаться с оружием.

С пистолетом за пазухой он вышел из дома. Сев в машину, почему-то решил, что Серебряков вернулся в ту квартиру, где днем они были с Ладой, и рванул в Митино. Черного «Сааба» у подъезда уже не было, стоял только «Гольф» Лады. Андрей вдруг подумал, что гоняться по Москве за Серебряковым на «Вольво»-универсал не слишком удобно, да и машина приметная, Серебряков наверняка ее запомнил. В кармане лежали ключи от «Гольфа», и Елистратов без колебаний пересел в него. «Вольво» оставил на стоянке у того самого дома. На небольшом, юрком «Гольфе» он чувствовал себя увереннее.

Черный «Сааб» со знакомыми номерами Андрей нашел у магазина «Алексер». Выяснить, где находится офис Серебрякова, не составляло труда. Андрей решил дождаться удобного момента. Не здесь же его убивать! Он был не уверен в своих силах. Стрелять надо в упор, с расстояния в несколько метров, чтобы наверняка.

Ждать пришлось долго, до вечера, но терпения Андрею было не занимать. Так же терпеливо он в свое время дожидался Ладу. Серебряков вышел из офиса в начале десятого с незнакомым мужчиной в светлом костюме, они о чем-то говорили. Мужчина Андрею мешал. Очень мешал. Потом они расстались. Серебряков сел в «Сааб» и поехал в сторону Кольцевой. Он словно почувствовал слежку, попытался оторваться от синего «Гольфа».

«Все равно я тебя убью», – думал Андрей, крепко сжимая руль.

… – Я хотел его убить. И я бы это сделал. Но мне не повезло. Серебряков заметил, что за ним следят. На одном из перекрестков его «Сааб» рванулся на желтый, между нами были две машины, я попытался их обогнать, но сбоку в меня въехал «Форд». Помню только удар справа и как сработали подушки безопасности. На миг в голове помутилось. А когда очнулся, черный «Сааб» уже исчез. Я его упустил! Ко мне, матерясь, уже шел водитель «Форда»…

– Я так понял, что в десять часов вечера, когда в Серебрякова стреляли, вы разбирались с ДТП? – с облегчением спросил Алексей.

– Да. Водитель «Форда» тут же вызвал сотрудников ГАИ.

– А протокол у вас есть?

– Естественно!

…В тот момент Андрей Елистратов забыл об оружии, которое лежало во внутреннем кармане куртки. По счастью, ни его, ни машину не обыскивали. С места происшествия он скрыться не пытался, вину свою признал безоговорочно, протокол подписал.

– Значит, у вас есть стопроцентное алиби и свидетели, о которых только можно мечтать, – сотрудники ГАИ, – констатировал Алексей. – Андрей Васильевич, вам повезло! А где ваша машина сейчас? То есть синий «Гольф»?

– В сервисе, где же еще? Я вызвал эвакуатор и отогнал ее на ремонт. Не ходить же моей жене пешком! О том, что Серебрякова убили, я узнал утром, из «Новостей». Кто-то меня опередил.

– Я проверю ваши показания.

– Проверяйте, – равнодушно пожал плечами Елистратов.

– Хранение в доме огнестрельного оружия без специального на то разрешения строго карается законом, – безразлично сказал Алексей.

– Простите?

– Я уверен, что вы меня поняли. Распишитесь вот здесь.

Зачем он это делал? Ради женщины, которая просила помочь. Алексей просто не мог ей отказать. Правильно говорят: «Красота – это страшная сила!»

– На днях вас вызовет следователь. Повесткой, – предупредил он. – Советую не откладывать визит. И помните, что я вам сказал.

Зазвонил телефон. Леонидов снял трубку.

– Кто?! Конечно, пропустите! Пришла ваша жена, – обратился он к Елистратову.

– Лада? Этого не может быть! – заволновался Андрей.

Но она уже стояла на пороге. В строгом костюме, без шляпы, с гладко зачесанными волосами. Даже сейчас Лада была самой красивой женщиной на свете. Не считая Видения. Леонидов тайком вздохнул.

– Лада, как ты сюда попала? – растерянно спросил Елистратов.

– На автобусе. Я звонила тебе на работу. Сказали, что ты поехал в милицию. Этот молодой человек оставил мне вчера свои координаты.

«Неужели я так молодо выгляжу! – мысленно ужаснулся Алексей. – Надо отрастить усы. А лучше бороду. А лучше…» Он кашлянул:

– Вы оба свободны. Лада Анатольевна, забирайте свое сокровище.

– То есть…

– Он никого не убивал. У него есть стопроцентное алиби.

– Слава богу! Андрей! Я так волновалась!

Из ворот они вышли вместе. Лада держала Андрея под руку, и он чувствовал, что его рука окаменела. Сели в машину.

– Как Лешка? – спросил он, поворачивая ключ в замке зажигания. Словно ничего не случилось.

– Нормально. Ушел в школу.

– Он вернется, а тебя нет. Зачем ты уехала?

– У него есть ключ. Андрей, по-моему, ты забыл, что мальчик вырос, а я… Я не такая беспомощная, как ты обо мне думаешь!

– И что теперь делать?

Он не знал, как начать этот разговор. Лада виновато склонила голову и тихо сказала:

– Андрюша, прости меня. Если можешь. – И совсем по-детски добавила: – Я больше так не буду.

Перед светофором была небольшая пробка. Он повернул голову и вдруг увидел… Нет, это невозможно!

– У тебя седые волосы, Лада. Можно, я вырву?

– Оставь. Видишь, Андрюша, я теперь уже не буду самой красивой женщиной в Москве. Помнишь, как ты мне раньше говорил?

– Для меня ты всегда самая красивая. Потому что я не замечаю других.

– Я никогда не говорила, что очень тебя люблю?

– …?

– Так вот, я очень тебя люблю. Почему ты стоишь? Зеленый.

– Что?

– На светофоре зеленый.

– Господи, ну почему он должен был умереть, чтобы ты это поняла!

– Не знаю…

Несколько минут они ехали молча. Наконец он сказал: