Почти полную тьму прорезало нечто ужасное: пылающее ядро, источающее струи огня; поначалу мы не разобрали, какой оно формы. Скоро, однако, оно достигло верхней точки дуги и начало падать в нашу сторону; огненная масса раскрылась, словно некий огромный устрашающий цветок, и стало ясно, что это – распростертое в воздухе человеческое тело. Зрелище было ужасное, и притом совершенно потустороннее – но не настолько, чтобы мы не сообразили, что сейчас этот снаряд у нас на глазах проломит окно и подожжет залу, восточное крыло, а может, и весь дворец. От одной мысли об этом миссис Хэкетт завизжала в унисон с мисс Маккензи, а почти все прочие, включая меня, громко выругались, потрясенные, с трудом веря в происходящее. Только Холмс и его брат хранили молчание; типичное проявление их незаурядной невозмутимости, способности сосредоточиться и планировать свои действия даже в самом ужасном и безнадежном положении. Мы все собрались с духом, готовясь противостоять разрушению, несомому сим чудовищным пылающим ужасом, а Роб Сэдлер героически использовал возможность – бросился вперед, наконец-то схватил визжащую в истерике мисс Маккензи и оттащил ее от окна…

А потом опасность вдруг миновала – так же быстро, как близилась к нам. Огненное ядро ударилось о стену дворца снаружи как раз над окном; это была счастливая и удивительная случайность, но удар тела о камень сопровождался серией тошнотворных звуков, в которых я узнал треск одновременно ломающихся бесчисленных человеческих костей. Мгновение – и все еще дымящийся труп отлетел и упал на землю под окнами, а Холмс криком прервал наше остолбенение и призвал нас к действию.

– Эндрю – оставайтесь тут с женщинами. Хэкетт, где ближайшая лестница и выход?

Вместо ответа Хэкетт рванулся в нужном направлении, Холмс, Роберт и я последовали за ним, Майкрофт поневоле замыкал цепочку; мы спустились потайной лестницей для слуг, узенькой и тесной, спрятанной в восточной стене, и через дверь вышли в парк, к развалинам аббатства. С этого места была хорошо видна обгорелая груда плоти, лежавшая у внешней стены дворца, и все мы, не раздумывая, бросились к ней. Если бы мы знали, что нас ждет, быть может, мы поумерили бы свой пыл; потому что обгорелый труп, лежащий на земле, все же можно было узнать, а, как ни жестоко это звучит, на такие тела гораздо приятнее смотреть, когда они принадлежат незнакомцам.

– Боже милостивый! – воскликнул запыхавшийся Майкрофт Холмс, поравнявшись с нами. – Доктор… кто… и как?…

Но ответил ему Холмс:

– «Кто» – нетрудно сказать, Майкрофт. Видишь выступающую носовую перегородку? Если не ошибаюсь, это твой юноша из военной разведки.

Я прикрыл рот носовым платком – иначе было невозможно дышать – и удостоверился в страшной истине:

– Совершенно верно, – вскоре объявил я. – И он не просто мертв – от удара у него переломались почти все кости. Должно быть, он ударился о стену со страшной силой – но что было источником этой силы, и при этом смогло добросить тело из-за восточной ограды…

– Та же штука, что так же раздробила тело Денниса Маккея о камни старого аббатства, – ответил Холмс. – Та, которая еще может причинить… – Внезапно он замолчал, увидев что-то на мертвом теле. – Ватсон, – спросил он, – что это у него на шее?

Я заметил среди обугленного мяса и обгорелой одежды небольшую, но тяжелую металлическую коробочку, висевшую на шее трупа на почерневшей цепочке.

– Похоже на небольшой патронный ящик, – ответил я, поднимая эту вещь носовым платком. – Их обычно делают огнеупорными – может, там внутри что-то есть.

– Конечно, есть, – раздраженно и нетерпеливо ответил Холмс. – Иначе зачем он?

Мне удалось поддеть крышку перочинным ножом, и внутри я обнаружил предмет, который нападающие, видимо, пытались уберечь от огня. Это была записка, обернутая для сохранности мокрыми тряпками; но на этот раз записка преследовала сугубо практические цели.

– «Вы видели, что ждет вас всех, – прочитал я вслух, разбирая написанное на мокрой до прозрачности бумаге. – Страшная смерть либо безумие. Но вы еще можете спастись: лишь принесите нам содержимое кровати королевы Марии из западной башни. И не надейтесь на ваши новенькие цепочки и замки! Поверьте, эти жалкие штучки не спасут вас от…»

Позже мы сделали вывод, что Вилл-Верняк Сэдлер в это время смотрел на нас в какой-нибудь бинокль или подзорную трубу и когда увидел, что мы читаем записку, подал знак своим союзникам – потому что именно в этот момент мой голос заглушили ужасающие звуки. Со стороны западных ворот донесся грохот взрыва; раскаты отдавались по всему дворцу, по парку, и даже, как нам показалось, по всему городу за пределами парка. Потом раздались громкие голоса – они так же отскакивали эхом от камней Холируд-Хауса. Первый человек пронзительно вопил, без сомнения – от острой боли; второй невнятно командовал, а третий просто кричал и ругался, потеряв от страха рассудок.

Мы стояли и слушали – и тут, наконец, в какофонию влилась еще одна волна звуков, гораздо более знакомая (и так радостно было ее слышать): свистки полицейских, шум и топот, которые ни с чем нельзя было перепутать – так шумят «бобби» при погоне. Они были еще далеко, но быстро приближались.

– Хватайте винтовку, Ватсон! – приказал Холмс. – Должно быть, это тело – лишь отвлекающий маневр, и лорд Фрэнсис прорвался в ограду! Нельзя пускать его в башню! Майкрофт, бери Хэкетта и Роберта, идите к восточной ограде! Сэдлер, можете попробовать уговорить брата, но остановите его любой ценой! Если не ошибаюсь, наши нерешительные друзья из местной полиции посмотрели, послушали и решили, что лучше перебдеть, чем недобдеть, особенно когда речь идет об интересах короны; скорее всего, они прибудут к позиции наших противников одновременно с тобой, Майкрофт, и если так, ты должен воззвать к их разуму!

– Почему бы просто не дать полиции арестовать этих негодяев? – спросил Майкрофт.

– Потому что Вилл Сэдлер этого не допустит – Роберт подтвердит, у Вилла есть ужасное разрушительное орудие, и если он обратит его против полиции…

– Да, мистер Холмс, – ответил Сэдлер – противоречивые чувства кошмарно искажали все его черты. – Пусть он сделал то, что сделал, но он все же мой брат. Я постараюсь встать меж ним и полицией и уговорить его сдаться, мистер Майкрофт, если только вы заставите полицию взять его живым!

– Не знаю, в моих ли это силах, юноша, – ответил Майкрофт, уже перемещая свое огромное тело в северо-восточном направлении. – Но я попытаюсь!

С этим Хэкетт и Сэдлер последовали за Майкрофтом во тьму. Я же остался с Холмсом, а он проводил их взглядом и сказал:

– Хоть мы и не мешкали – я все же надеюсь, что мы успеем, Ватсон! Поторопитесь!

Я помчался за своим другом, огибающим юго-восточный угол дворца.

– Холмс! – вскричал я, на ходу убедившись, что моя винтовка «Холланд и Холланд» заряжена. – Что значит «успеем»? Успеем предотвратить что?

– Гибель мисс Маккензи! – ответил мой друг. – Он хочет захватить деньги и сделать так, чтобы девушка замолчала навеки – и для последней задачи обзавелся весьма надежным союзником!