«Даже актер театра меньше времени репетирует роль», – приговорил себя Евгений и набрал номер возлюбленной.

Татьяна вела себя дружелюбно, расспрашивала о делах, настроении, весь набор приличных слов перед тем, как подойти к делу: в конце разговора она попросила о помощи. Ей нужно было срочно десять тысяч рублей на какие-то непредвиденные расходы, обещала вернуть в течение месяца.

Евгений не огорчился по поводу звонка, напротив, он пребывал в эйфории: подумать только – сегодня увидит свою возлюбленную! Другими вопросами он уже не задавался. Они договорились встретиться у нее на квартире через пару часов.

Евгений заехал к себе на квартиру, принял душ, смыл запах изолятора, надушился туалетной водой, причесался, надел чистое белье, напялил новые голубые джинсы и синий джемпер. Все мероприятия по уходу за собой он проделывал напротив зеркала в прихожей. С момента звонка все тело волнительно знобило. Евгений трепетал в ожидании. Вышел из квартиры, проехал до ближайшего банкомата. Снял деньги, заехал в магазин и, как всегда, накупил уйму продуктов: пару бутылок красного вина, сыр трех видов, фрукты и, конечно же, любимые Татьяной овощи.

К дому Татьяны, – она жила в четырнадцатиэтажке на улице Коммунистической, – он подъехал раньше, чем они договаривались. После телефонного звонка прошел только час, но ждать он больше не мог. Евгений позвонил в домофон. Он сделал три продолжительных звонка, но ответом ему было молчание. Неожиданно перед ним отворилась дверь подъезда, оттуда вышел молодой человек. Завидев Евгения с двумя пакетами на руках, молодой человек попридержал дверь. В ответ Евгений поблагодарил его, мимолетно они встретились взглядами, незнакомец немного ухмылялся.

«Неужто от Татьяны?» – автоматически подумалось ему. Сердце зачастило. Пока поднимался на лифте, невольно вспомнил Воинова, его последнюю фразу насчет Татьяны и, конечно же, перед глазами стояла довольная ухмылка подследственного, чем-то походившая на ухмылку юноши в дверях подъезда.

Лифт добрался до шестого этажа, где жила Татьяна. Он вышел и минут десять простоял перед дверью. Что уже пора звонить в дверь, ему напомнили груженые пакеты – руки ныли от перегрузки. Позвонил, в ответ тишина, он успокоился, все сомнения улетучились в миг. Пошарил по карманам в поисках телефона, но тут услышал глухой звук отпирающегося замка. Его разрывало от противоречий – он ревностно желал Татьяну и одновременно ненавидел ее.

Перед ним в коротком хлопковом халате с мудреным орнаментом стояла Татьяна. Голова ее была обмотана полотенцем. Она услужливо пригласила Евгения, помогла разгрузить пакеты и проводила в комнату. Единственное, что ее смутило, так это приход Евгения раньше времени.

Гость прошел в комнату, кровать была немного помята, желто-серое покрывало было накинуто наспех, как и сам халат, который явно не желал обвиваться вокруг талии и вечно распахивался. Предложив ему сесть на край двухместной кровати и включив телевизор, Татьяна удалилась в ванну, объяснив, что надо посушить волосы.

Евгений, как ищейка, все пять минут относительного одиночества шнырял взглядом по квартире: он искал улики и желал пролить на свет правду: неужто его возлюбленная – самая неудержимая сучка на свете? Он не мог ей предъявить окончательного обвинения, ведь обладал только косвенными уликами недавнего присутствия незнакомца в квартире: халат Татьяны, под которым нет нижнего белья, хотя и раньше она непринужденно рассекала в нем по квартире; плохо заправленная постель, но, может, она торопилась с утра на работу; приняла ванну, но эту процедуру она с завидным постоянством проделывала по нескольку раз на день; долго не открывала дверь, – может, спала или была в ванне?

Евгений решился на дополнительные поиски. Зашел на кухню, его взгляд поймал на полу пустую бутылку дешевого красного вина чилийского производства. Следом открыл холодильник, на полке двери стояла початая бутылка вина той же марки. Нашел фужеры, пять штук, все они лежали перевернутыми около раковины, сушились на полотенце. Провел рукой внутри каждого фужера, ему показалось, что только у двух фужеров внутренние поверхности как-то отдают влажностью. Тарелки, которые сушились рядом, он исследовать не стал.

Переборов стыдливое чувство и брезгливость, он залез в помойный мешок, что находился в шкафу под раковиной. Вытащил его наружу из пластикового ведра и заглянул внутрь. Мусора практически не было. Вот оно! Он нашел использованный презерватив! Но радоваться находке или нет, он не знал. Его сдавливала ненависть, он был унижен, уничтожен…

Он зашел обратно в комнату, Татьяна крикнула ему через дверь ванны, что скоро выйдет. Евгений стоял на перепутье, ему хотелось уйти, но как объяснить свой уход? Надо просто тихо собраться и хлопнуть дверью, а презерватив демонстративно положить на кровать. «Да, с такой фурией унижение станет привычным делом», – думал он.

Пересилив себя, он остался, ведь джентльмены не имеют привычки копаться в помойных ведрах возлюбленных. Как влюбленный наивный мальчишка, он не мог поверить, что именно с юношей, встретившимся ему на пороге подъезда, Татьяна до его прихода совершила акт соития. И недавняя история в ночном клубе только подтверждала самые страшные его предположения. Он попытался отогнать от себя навязчивые рассуждения, но ничего не выходило: «Он никак не лучше, этот сопляк! Что у него есть, – только член… Дошел до ручки, что начал лазить по помойным ведрам, так меня никто не унижал», – эти мысли окончательно добили бы его, если бы из ванны не вышла Татьяна. Мысли осыпались с головы, как листья с деревьев в осеннее унынье, когда Татьяна, все в том же халате, предложила выпить вина и немного расслабиться перед телевизором. Переключая каналы, Татьяна наткнулась на фильм «Красотка». Она спросила Евгения, не будет ли он возражать, если они посмотрят фильм, который каждый знал наизусть. Евгений кивнул.

Он засомневался в своих догадках, и через полчаса его настроение уже было приподнятым. Они выпили вина, лежали ничком на кровати и смотрели фильм. Евгений вел себя сдержанно, как человек, дорожащий отношением возлюбленной, был почтителен и услужлив. При первой же необходимости говорил ей «Лежи, я сам принесу» – и бежал на кухню за очередной порцией лакомств. Время подходило к девяти часам вечера, Евгений нервничал и строил догадки, оставит ли его Татьяна на ночь. О чем он только мог мечтать! Как он желал оказаться на этой же постели, но только под пуховым одеялом и в объятиях возлюбленной. Неверность померкла и отошла на второй план. В надежде на возврат былого, он с легкостью расстался с деньгами и уже считал их безвозмездной материальной помощью, – ведь он никогда не примет обратно эти деньги.

Фильм закончился, Евгений и Татьяна охмелели, они выпили все привезенное им вино, съели все овощи, перепробовали весь сыр и окончательно насытились. Дальше было то, чего так боялся Евгений. Татьяна, выждав паузу, объявила Евгению, что ей завтра рано вставать, и будет лучше, если сегодня он поедет спать к себе домой.

Евгений не сопротивлялся, он быстро согласился с доводами Татьяны, лишь бы она была рядом, если не сегодня, то завтра, если не завтра, то послезавтра, если не послезавтра, то в следующей жизни. Не смея возразить, тихо оделся. Лицо Татьяны излучало благоговение, она действительно была непритворно рада видеть Евгения, но одновременно она по-прежнему выражала непокорность.